Свахи и Ко. Алли
Шрифт:
Спустя полчасика на воде Алана окончательно расслабилась и уже не ждала каждый миг подколки или едкой иронии. А когда почувствовала жажду и легкий голод, а ее спутник, словно почуяв это, выудил из под носа яхточки маленькую корзинку с провизией, так и вовсе преисполнилась к нему самыми нежными чувствами.
Ужин состоялся под сенюветвей раскидистой ивы, которая давала тень, прохладу и уединение, отгораживая парочку от любопытных глаз.
Все было замечательно… даже слишком.
Ощущая как от долгих взглядов Нира обрывается сердце, Алана злилась на себя… но не могла найти
«А будь, что будет!» — внезапно решила рыженькая и укусила предложенное яблоко за алый бок. — «Чему быть, того не миновать. Как минимум — какое-то время мне точно будет хорошо».
Так что наша дорогая сваха, разумеется, приняла важное и нужное в этот момент решение.
Но, разумеется, не оставила попыток устроить судьбу лорда.
А время шло… почти летело.
После столь многообещающей прогулки господин Дареймис пропал почти на неделю, лишь послав девушке извинительную записку, где довольно таки официальным языком сообщил о том, что уезжает по делам и известит о своем возвращении.
Алли сжимала в тонких пальцах лист дорогой бумаги и скользила взглядом по ровным строчкам и красивым буквам с вензелями. В конверте была только эта карточка, больше ничего.
А письмо… насквозь сухое и официальное. Ни следа того, что как ей казалось, связывало их еще недавно.
— Алли, милая… — раздался тихий голос Тирэль, и на плечо рыжей свахи легла узкая ладонь подруги. — Все хорошо?
— Да, — Алана даже не пыталась придать голосу нарочитую бодрость, прекрасно понимая, что коллег ей этим не обмануть.
Николетта пристально посмотрела ввабда на нее с другого конца комнаты и, приспустив очки на кончик длинного носа, спокойно спросила:
— Могу чем-то помочь?
— Присоединяюсь, — подала голос Тири, и в интонациях красавицы-цветочка уже слышались угрожающие нотки.
— Боюсь, что нет… — вздохнула Алана. — Разве что…. Погуляем сегодня после работы?
— И выпьем, — решительно кивнула Ника и поделилась. — Мне как раз вчера доставили бутылочку отличного янтарного вина. Конечно, хотелось бы открыть ее по радостному поводу… но…
— Наверное, янтарное и правда лучше придержать до значимого события, — бледно улыбнулась рыжая сваха, мрачно подумав, что надраться они прекрасно смогут и чем-то подешевле и не таким редким.
«Надраться» оказалось слишком громким словом для последующего мероприятия. Конечно, Алли пришла домой изрядно шатаясь, но все же на своих ногах и даже с относительно ясной головой. Вечер удался!
Девушки погуляли, вкусно покушали в любимом заведении, поговорили и все же вытрясли из Алли причины ее отвратительного настроения.
Вечер закончился закономерным выводом «Все мужики козлы!»
Напевая, Алана подходила к своему дому. Маленький, но уютный, он был для девушки оплотом спокойствия. В окнах горел свет, и губы свахи тронула улыбка. Мама дома…
Отношения с Иллио Виртвольф у Алли были просто замечательные. Мать не лезла в дела дочери, но Алана знала, — если у нее что-то случится, за спиной ее будет стоять та, кто дала ей жизнь.
Порывшись в сумке, рыженькая отыскала ключик
и открыла дверь. Уже в прихожей ее обняли за плечи ароматы горячей выпечки и тонкий запах цветов. Из гостиной грациозно выпорхнула высокая, худенькая женщина с темно-медными волосами и, обняв блудную дочь, выдохнула:— А я уже начала волноваться.
— Не стоило, — улыбнулась Алли.
— Знаю, — встряхнула кудрями цвета красного золота Иллио. — Но иначе не могу. Ты голодная?
— А чем пахнет? — принюхалась сваха. — Булочки с корицей?
— Они самые.
— Тогда попью чай… — решила Алли и попросила мать. — Завари, пожалуйста.
Иллио лишь улыбнулась и легким шагом направилась на кухню, по дороге бросив:
— Тебе тут, кстати, послание и презент.
— Да? — недоуменно приподняла брови Алана. — Что, где и главное от кого?
— Букет стоит в гостиной, а в карточку я не заглядывала, так что беги, выясняй сама.
Из ботиночек Алли почти что вылетела и, небрежно кинув шаль на вешалку, рванула в указанном направлении. Едва не споткнулась о ковер, но все же выровнялась и подошла к тяжелому дубовому столу уже размеренным шагом. На нем стоял небольшой букет странных цветов похожих на розы. Но с чуть более острой формой лепестков, которые вдобавок мягко светились и источали тонкий, нежный аромат.
— Чудо какое… — прошептала Алли, проводя кончиками пальцев по бутонам.
Немного помявшись и изуверски сломав крылышки надежде, которая робко пискнула что-то по поводу Нира и извинений, девушка твердой рукой взяла записку и решительно развернула.
Она разительно отличалась от той, что пришла к ним в агентство.
Буквы с сильным наклоном, угловатые и резкие… а слова вовсе не равнодушные:
«Здравствуй, медная моя.
К сожалению, обстоятельства безжалостно гонят меня в поездку, но я надеюсь, что ты простишь мне это недолгое отсутствие.
Спасибо за замечательную прогулку. Воспоминания о ней будут греть меня в этом северном путешествии.
С надеждой на скорую встречу, твой гад ползучий, Нир Дареймис»
Как Алли не старалась, но широкую улыбку она сдержать не смогла. Надежда и трепетные чувства тоже оказались тварями крайне живучими, а потому мигом воспрянули и с новой силой обуяли несчастную сваху, которой чисто теоретически нужно было этого мужчину женить. На ком-то другом…
Мысль вызывала ревнивые протесты где-то в глубине души.
— Мам, а ты знаешь, что это за цветы? — пытаясь как-то отвлечь себя, спросила Алана, разворачиваясь в сторону кухни.
— Знаю, — не оборачиваясь, ответила хлопотавшая у стола женщина. — Янтарные розы. Очень дорогие редкие цветы. Символизируют открытость и искренность. Иногда используются как признание в любви.
О, как…
Чай был вкусный, булочки еще теплые и с хрустящей корочкой, мама что-то рассказывала о том, как прошел ее день.
Но Алли летала в своих мыслях и мечтательно улыбалась, глядя в чашку с зеленоватым напитком.
О том, что Нир вернулся, она узнала одной из первых. По второму букету все тех же янтарных роз и краткой записке в них, написанной все тем же резким, угловатым почерком: «Я скучал».