«Сварщик» с Юноны 2 или Медведь просыпается

Выяснилось, что из двадцать одного капитана и семи владельцев шхун пятнадцать капитанов и пятеро владельцев надумали уточнить Условия контракта на китобойный промысел с Русско-Американской компанией . Остальные шестеро капитанов и двое владельцев, молчаливые, хмурые, получив положенное, причём двое даже пытались вымозжить прибавку, но ничего у них из этого хорошего не вышло, решили откланяться. Данные этих переписали и их моряков, шхун и отпустили с миром. С оставшимися я беседовал индивидуально.

Первым зашел смельчак.

– Мистер Корнлайт, да, Вы такую баснословную прибыль вряд ли получите, как при варварской охоте. Это с одной стороны. Но с другой, при таком подходе стада кита будут восстанавливаться и охота продлится очень долго. То есть, Вы всегда будете при добыче. А чем меньше останется китов в других местностях, тем дороже станет добыча, вот Вы о чём Подумайте.

– Да так-то оно так, - почесывая бакенбарды приговаривал голландец как выяснилось.
– А сколько стоит Ваша лицензия?

– А вот это уже деловой разговор.

Я вспомнил свою бытность и попросил тринадцать процентов от рыночной стоимости добытых им китов. Но и нормы установили на каждую шхуну сколько китов.

– Ну что же, - повеселел капитан, - это уже деловой разговор. По рукам, сэр сокесарь, Вашество!

– Минуточку, Мистер Корнлайт. К Вам ещё одно предложение: Как видите, у нас для освещения используется вещество, которое гораздо удобнее ворвани. Да и Для производства она особо не нужна. Поэтому мы скорее всего конфискованную ворвань продадим. Однако я отчётливо понимаю, что цена, за которую купят у нас, гораздо ниже той, за которую продаёте Вы.

– Ну?
– хитро прищурился собеседник.

– Вот я Вам и предлагаю не идти полупустым, а затарить трюмы нашей продукцией и продать Заодно с Вашей. Вам пойдут те же самые тринадцать процентов от выручки. Посчитайте Хорошенько, всё-равно же полупустыни пойдёте.

– Ну предположим, я согласился, а как и когда мне Вам передать выручку?

– А не надо мне передавать. Как только получите на руки средства, положите их в этот банк, - я назвал, - и да, господин Корнлайт, у нас ещё останется много ворвани, и мы намерены и дальше браконьеров разгонять - она будет только пополняться, и я Вам предлагаю, если всё пройдёт удачно, - акцентируя на этом внимание поднял кверху указательный палец, - если наш с Вами бизнес пойдёт удачно, не заморачиваться с охотой на китов, а просто приходить сюда, затариваться и идти на биржу. Вы затратите гораздо меньше времени: ведь Вам не придётся выслеживать добычу и разделывать китов, Вам не потребуется нанимать такую огромную команду и платить им потом. То есть, это может оказаться очень выгодным. Пожалуйста, не отвечайте сейчас. Если Вы согласны взять этот груз, просто обозначьте.

– Предложение-то заманчивое, сэр. Посему только дурак от такого откажется. Загружаю, - капитан прихлопнул по столу ладонями.

Схоже подобрал ещё пятерых капитанов, которые вызвали у меня наибольшее Доверие, с такой же просьбой. Мы практически всю ворвань распродали. Впоследствии только 1 из них нас обманул. Ну да это, как потом выяснилось, на свою шею, Но об этом как-нибудь в другой раз.

– Коля!
– вскрикнула молодая женщина, порывисто Положила на стол вышивание и лёгкими шагами кинулась как и прежде Резанову на грудь.
– Почему... Ты же сказал, что завтра...
– бессвязно лепетала она, обнимая его во мне. И слёзы текли по её щекам, слёзы радости.

Резанов, который последние дни не находил себе места, как-то признался мне, что боится этой минуты. Потому, что не знает, как его встретит теперь уже не девочка, а женщина, а оn старик... И поэтому я уступил ему место и сейчас лишь наблюдал со стороны, чувствуя себя как дурак, чувствовал третьим лишним. Но, тем не менее, ощущал и учащённое сердцебиение, и облегчение, которое отпустила напряжение Резанова, и он Осторожно приобнял любимую. Пахло от неё не как раньше: девичьей свежестью весеннего утра, а молодой здоровой женщиной. И молоком.

– Прости, Катя, - принялся оправдываться Резанов: - я не мог больше терпеть: "караван пойдёт в форт-Росс, а я вот на Юноне" прямо сюда.

В этот момент из угла послышалось, мне вначале показалось скулеж щенка, плачь, рыдания. Одновременно Резанов и Кончита повернулись. Женщина отстранившись всплеснула руками: - Мигель, что с тобой!?
– подбежала к ребёнку, подхватила на руки, что-то зашептала, потом поставила на пол. Мальчик тут же проворно ухватился за ногу мамы, спрятался позади неё за юбку, выглядывая с пальчиком во рту. А я умилился: "Надо же! Вот, что значит кровь одна! Точно также встретила отца в прошлом году, при нашем возвращении, дочка Резанова Оля в Санкт-Петербурге: с пальчиком во рту!"

Кончита Наклонилась к малышу и сказала:

– Мигель, Ну что же ты, это твой папа.

Мальчик посмотрел недоверчиво на меня-Резанова, потом повернул личико к маме: - Апа!?

Малыш не знал, как относиться к этому чужому человеку. Кончита замерла в смятении как маленький Мигель примет никогда не виденного отца? Резанов замер в растерянности как и что сказать сынишке, которого впервые увидел?

Глава 10: Взбудораженный город

в которой Резанов забирает Кончиту с сынишкой из Сан-Франциско, а Савелий закладывает порт Галичье

– Папа, папа,- с улыбкой подтвердила Кончита.

В лице, в голосе мамы, самого близкого ему человека малыш уловил то, что умеют чувствовать дети во взрослых, а вырастая, увы, утрачивают. И он обернулся, отважно отпустил юбку и такую надежную ногу мамы, ,и раскинув руки, бросился к Резанову, ко мне.

– Апа!
– пронзительно закричал мальчик. У меня ком подкатил к горлу, как вмоем времени, когда так же пронзительно кричал в фильме Сергея Бондарчука "Судьба человека" сирота Ваня в кабине грузовика Андрея Соколова. Так, Как кричат о чём-то, что Потеряли, и что не надеялись никогда увидеть.

И он бы упал, ножки заплетались потому, что ходить он ещё не умел, ещё не научился - Резанов вовремя шагнул вперед и подхватил сынишку. Волна тепла окатила его. И я эту волну почувствовал, это тепло, умиротворение, эту радость. И у меня в мозгу всплыл образ моей Машки: "А как там она? Как мои ребятишки? И когда я их увижу..." - с одной стороны. А с другой, подумалось, что всё, что мне пришлось пройти за последний год, вот ради этого мгновения совершенно не жаль! Оно того стоило!

Услышав вздох облегчения позади я обернулся. В дверном проёме, держась за руки, стояли родители Кончиты, постаревший седеющий отец растерянный, мать, увядшая от рождения пятнадцати детей, но всё ещё миловидная, с умиленной улыбкой и напоминала сейчас любимую певицу моей мамы Людмилу Сенчину. Помимо моей воли Резанов шагнул навстречу им, и я вновь устранился, Наблюдая как бы со стороны за со-владельцем тела. Он между тем быстро подошёл, взял за руку отца Кончиты и обратился к ним: "Сеньор и сеньора Аргуэльо, дон Хосе и донья Игнасия, я не мог в прихожей дождаться, покуда дворецкий доложит обо мне.
– он сделал покаянное лицо, - но не сердитесь на меня: не смог удержаться, взбежал к своей нареченной! Вот, - он открыл планшет, достал солидный лист красивой бумаги, изящно оформленный, с затейливой печатью, протянул родителям Кончиты, - Разрешение от Римского Папы Пия VII , а это, он вынул второй, не менее красочный, от короля Испании Карла IV, на венчание вашей дочери со мной".