Свеча без фитиля

Энтрери обратил внимание, что женщина побледнела, услышав предположение дроу. Это была задача Энтрери, и, когда бы они ни встречали нового перспективного нанимателя, Джарлакс задавал один и тот же вопрос. Джарлаксу всегда нравилось начинать подобные беседы в резкой форме.

– Мне сказали, что вы двое достаточно опытны в… добыче нужных вещей.

– Думаю с этим у вас нет проблем, леди Таз…, - Джарлакс помедлил, ожидая подсказки.

– Тазмикелла, - подтвердила она.
– И, да, так и есть, спасибо, что отметили. Но вы уже, наверное, заметили, что я ни одна такая в Гелиогабалусе.

– «Золотые монеты Ильнезары», - догадался Энтрери.

– Это имя я не могу произносить без проклятий, - кивнула женщина.
– Сегодня моя соперница, а некогда хороший друг. И, увы, она снова это сделала.

– Это?
– хором спросили наёмники.

– Получила вещь, которую не заслуживает, - заметив непонимающие взгляды, сказала Тазмикелла и, сев на своё место, подняла руки, останавливая возможные расспросы.
– Позвольте объяснить.

Женщина закрыла глаза и довольно долго молчала.

– Не так давно, - начала она нерешительно, словно не была уверена, что они поймут ход её мыслей, - я встретила женщину, сидящую на камне в поле. Она меня не заметила, поскольку была полностью поглощена своими мыслями. Во всяком случае, так мне показалось. Она пела, её глаза были закрыты, а помыслы обращены вдаль - к тому единственному, кого она потеряла, насколько я поняла из тех немногих слов, которые сумела разобрать. Я никогда не слышала таких чувств и терзаний, звучавших в голосе, - словно она в каждую ноту вкладывала сердце и душу. Красота её песни глубоко тронула меня. Мне было нетрудно оценить это, но моя соперница…

– Ильнезара, - вставил Джарлакс, а Тазмикелла кивнула.

– Ильнезара никогда не поняла бы всей красоты песни той женщины. Она бы стала высмеивать рифму слов и сокрушаться о плохой технике и мелодии. Но это были как раз те несовершенные переливы, что тронули моё сердце.

– Потому что они шли от сердца, - сказал Джарлакс.

– И потому полезны, - добавил Энтрери, припоминая о стихотворении, привёдшем их сюда.

– Но недостаточно хороши для Ильнезары, я полагаю, - сказал Джарлакс, продолжая свою мысль.
– Но красота совершенства притупила бы искренность чувств.

– Именно!
– воскликнула Тазмикелла.
– О, мы долго ведём этот спор. Обо всём, кажется: о живописи и скульптуре, гобеленах, песнях и историях. Я слушала многих бардов, видела, как они развлекали целые залы историями о смелых героях и их приключениях. Их слушали с неподдельным интересом и восхищением. Но стоило спросить мнения Ильнезары, некогда моей подруги, как она начинала убеждать меня в том, что структура повествования была построена неверно, что не были соблюдены законы и формулы, выведенные книжниками, далёкими от всего этого сброда в таверне. Недавно, на одном из аукционов мы поспорили из-за одной увиденной нами картины. Это были просто каракули, не вызывавшие у меня ничего кроме простого любопытства - касательно того, как это можно называть искусством, если вы понимаете, о чём я.

– Но ваша соперница смотрела на картину иначе?
– спросил дроу.

– Возможно, поначалу и нет, но когда художник разъяснил ей скрытый смысл, заложенный в полотне, глаза Ильнезары вспыхнули. Никогда бы не подумала, что такие мысли могут прийти в голову при виде самой картины. Но это неважно. Само произведение было написано с учётом всех канонов, а доводы художника казались вполне очевидными, впрочем, лишь, после того как были подробно разъяснены. Таков и образ жизни людей вроде неё, понимаете? У них собственное понятие того, что такое культура, они не ценят перелива эмоций в искренней женской песне, но разделяют всё, что существует вокруг, сужая границы того, что встретит одобрение, и отторгая всё, что доступно простым людям.

– При помощи рамок и шаблонов им проще разбираться в мире искусства, - Джарлакс пояснил для Энтрери, начавшему уже скучать от пространных рассуждений.

– Итак, вы хотите, чтобы мы украли не приглянувшуюся вам поначалу картину?
– спросил Энтрери.

Тазмикелла рассмеялась.

– Да уж нет! Можете хоть порубить её своим славным мечом, мне всё равно. Нет, есть другая вещь, на которую Ильнезара натолкнулась незадолго до того случая и которую никогда даже не пыталась оценить по достоинству. И она хранит её лишь потому, что знает, каким сокровищем она стала бы для меня!

Наёмники непонимающе переглянулись.

– Флейта, - сказала Тазмикелла.
– Флейта, вырезанная из цельного куска серого, сухого плавника. Она была сделана очень давно странствующим монахом по имени Идалия из Жёлтой Розы. Он взял этот цельный кусок уродливого, бесполезного материала и трудился над ним день за днём. Эта флейта стала средоточием всего его существования и мастерства. Он чуть не умер от голода, торопясь завершить свою чудесную флейту. И он закончил её. Флейту, рождающую прекраснейшую музыку! Ноты её были чисты, словно звук ветра в расщелинах нетронутого камня.

– И ваша соперница получила её от этого монаха?

– Идалия мёртв уже много столетий, - терпеливо пояснила Тазмикелла.
– Флейта считалась потерянной. Но она как-то нашла её.

– Разве вы не можете просто купить её?
– спросил дроу.

– Она не продаётся.

– Но вы сказали, что она совершенно не ценит её.

Женщина снова засмеялась и ответила:

– Она отложила её в сторону, убрала прочь, и даже не вспоминает о ней. Она ценна для неё лишь тем, что ей известно, какую боль я испытываю, не владея этой флейтой.

Наёмники снова переглянулись.

– И не только потому, что я не владею ей, - продолжала Тазмикелла, казалось бы, уже немного безумно.
– Она знает, что за мука для меня и других ценителей от того, что ничьё дыхание не течёт сквозь творение Идалии. Разве вы не понимаете? Она наслаждается возможностью украсть истинную красоту у простых людей.

– Я не… - начал Энтрери, но Джарлакс перебил его.

– Это просто ужасно, - возмутился дроу.
– И вы хотите, чтобы мы восстановили справедливость?

Тазмикелла поднялась из-за стола, подошла к комоду и уже через мгновение вернулась с маленьким пергаментом в руке.

– Ильнезара планирует выставку в своём магазине, - объяснила она, протягивая записку Джарлаксу.

– И она хранит флейту прямо там?
– вслух усомнился Энтрери.

– Нет, она спрятана у неё дома, в уединённой башне к северо-востоку от города.

– Вы хотите, чтобы мы нанесли ей визит, пока Ильнезара будет занята своей выставкой?
– спросил Джарлакс.

– Один из вас мог бы пойти на выставку, - объяснила Тазмикелла, остановив взгляд на Джарлаксе.
– Ильнезаре покажется интересным кто-то, обладающий подобного рода… красотой. Для тебя не должно представлять затруднений достать приглашение в её собственный дом.