Свечи

– Что это он делает? – спросил читатель своего приятеля, который, также, как и он, оставил своё занятие, чтобы понаблюдать прелюбопытную сцену.

– Лезет на неё, – шёпотом ответил приятель.

– Прямо здесь, в читальном зале?

– А вдруг он маньяк? – предположил приятель.

– Он же ничего не сможет сделать. Она просто закричит и позовёт на помощь.

– Конечно, закричит, – согласился приятель, – только, если это маньяк, то его вряд ли это остановит.

Девушка открыла глаза и удивлённо посмотрела на философа.

– Ты опять? – зло прошипела она.

– Тише ты, мне от тебя вообще ничего не надо…

Философ хотел сказать ещё что-то, но пронзительный визг девушки заглушил его.

– Помогите! Спасите! – кричала она.

Философ вдруг представил, что может получиться, если его опять обвинят в какой-нибудь попытке.

– Да не ори ты, дура! – зло прошипел он.

Пожилой человек навалился на девушку и зажал ладонями ей рот. Однако девушка была моложе философа, а, стало быть, проворнее его. Она извернулась и укусила философа за палец. Острые зубы прорезали кожу и вырвали из пальца кусок плоти.

– Ах ты сволочь! – закричал философ.

Он вырвал раненную руку и ударил ей девушку. Кровь испачкала не только лицо Маши, но и стол с зелёной лампой. Маша дёрнулась и сбросила с себя тучное тело философа. Пожилой человек не успел среагировать на это и разжать руку. Девушка выскользнула, но платье, которое держал философ, не выдержало и разорвалось, оголив молодую грудь.

Читатель с приятелем, наблюдавшие за этой картиной, как пружины, сорвались со своих мест, набросились на философа и заломили за спиной маньяку руки.

– Отлично! – воскликнула Маша и радостно посмотрела на своих друзей.

– Похоже, ему снова предъявят обвинение в попытке изнасилования, – заметил Ричард.

Единственный человек, который не радовался этой сцене, был Юрий Иванович. Он о чём-то задумался и не принимал участия в обсуждении происходящего.

– Что с вами? – спросил следователя Александр.

– Мне непонятно, как это могло произойти, – ответил Юрий Иванович.

– Что именно? – не понял Ричард.

– Если я сплю, – начал рассуждать следователь, – стало быть, сейчас ночь.

– Стало быть, так, – подтвердил профессор.

– А если это так, то читальные залы научных библиотек в это время закрыты, – закончил свою мысль Юрий Иванович.

– Вы об Эйнштейне что-нибудь слышали? – спросил Александр.

– Конечно, – не понял вопроса Юрий Иванович.

– Время – понятие относительное, – продолжал Александр. – Если рассматривать это событие относительно вашего сна, то, действительно, это событие не наступило, но если рассматривать его относительно нашего уровня, то это событие уже состоялось.

– Вы хотите сказать, что это событие ещё не произошло, но обязательно произойдёт? – предположил Юрий Иванович.

– Всё гораздо сложнее, – вступил в разговор профессор. – Дело в том, что это событие уже произошло, а это значит, что когда оно начнёт происходить на вашем уровне, изменить его уже не удастся. Вам, наверное, известно выражение «вещие сны»?

– Да.

– Это как раз тот случай.

– Значит, если исправить формулу и переделать генератор, то можно изменить прошлое, а значит, и повлиять на будущее? – Юрий Иванович даже испугался своей догадки.

– Этого нельзя допустить, – твёрдо сказал Александр.

– Для чего же вы тогда работаете над формулой? – не понял следователь.

– Это познание. Мы не можем не работать над этим, – ответил профессор.

– Нам хочется заглянуть на второй уровень. На нулевом всё ясно: у нас чуть что – на костёр, у вас чуть что – в психушку. На первом тоже всё известно, а вот там, на втором… – Ричард задумался о чём-то, и это что-то, верно, было очень приятным, потому как лицо его расплылось в сентиментальной улыбке.

– Там, на втором уровне, я снова вернусь к этой формуле. Я попытаюсь сделать так, чтобы даже по случайности, хоть с молнией, хоть с ураганом, никто и никогда здесь на нулевом уровне не смог даже подумать ни о каком векторе. Но для этого нам надо попасть на второй уровень, а для этого нужен вектор.

Юрий Иванович почему-то повернулся в сторону Маши и вопросительно посмотрел на неё.

– Моя судьба – быть рядом с Александром, – сказала она. – Хоть на нулевом уровне, хоть на первом, хоть на втором, хоть в раю, хоть в преисподней.

* * *

Начальник долго просматривал материалы дела. Наконец он закрыл папку и посмотрел на Юрия Ивановича, стоявшего перед ним.

– Почему ты в качестве меры пресечения выбрал подписку о невыезде? – спросил начальник.

– Он уже пожилой человек, – стал оправдываться следователь, – преподаватель института…

– Он сексуальный маньяк, и ты был просто обязан изолировать его от общества.

– Я изменю меру пресечения, – пообещал Юрий Иванович.

– Поздно, это уже сделали другие. Твой подопечный снова напал на ту же самую студентку. На сей раз в читальном зале. И опять на глазах у свидетелей. Я полагаю, что ты теперь не сомневаешься, что он маньяк?

– Не сомневаюсь, – выдавил из себя Юрий Иванович.

– Впрочем, теперь твоё мнение ничего не значит. Принято решение об объединении двух дел в одно производство. У нас это дело, слава богу, забирают.

– Чему быть, того не миновать, – философски заметил Юрий Иванович.

– Это вы про что? – не понял начальник.

– Нет, нет, это к делу не относится. Разрешите идти?

– Идите.

Юрий Иванович вышел от начальника и направился в свой кабинет.

Глава 13

Следователь сел за свой стол.

«Действительно, это был вещий сон, – подумал он. – Даже если я и захотел, то ничего не мог бы изменить».

На глаза ему попалась коробка, в которой Владимир принёс генератор.

«Такой маленький приборчик, а какие дела может делать! Впрочем, нет. Этот приборчик ничего не может сделать. Тем не менее, его место не здесь, а в сейфе».

Юрий Иванович открыл дверцу, расчистил полку, чтобы поставить на неё коробку и подошёл к подоконнику, на котором стоял генератор. Он уже хотел взять коробку в руки, как непонятный шум остановил его. Из коридора доносились какие-то крики.