Шрифт:
Глава 1.Свердловск 45. Начало пути.
Здравствуй, дорогой читатель моего дневника, который я веду уже два года. Два года надежд и поисков… два года страха. Сейчас 2018 год, Свердловск. Год ни моего времени, ни моей родины, практически ни моей… родины. Чтобы объяснить суть такого сумбура, мне придётся вернуться на два года назад, в тот день, который я никогда не забуду, в тот день, который преследует меня во снах.
Зовут меня Воронцов Данил Сергеевич. 24 августа 2015 мне исполнилось 24 года. Со своей компанией я праздновал мой день рождения в парке на окраине города. Да-а, я был счастливым человеком, поистине счастливым: верные друзья, близкая подруга, с которой строили планы на совместное будущее и моя сестра-близнец Алиса. С Алисой нас связывала не только кровная нить, но и что-то большее. Мы были два самых лучших друга, которые чувствовали друг друга на расстоянии.
Всё что я помню – это запах озона, резкую темноту, испуг. Как будто ударили огромным молотом в грудь и оставили его лежать на ней, прижимая меня к земле, не давая сил пошевелиться. Не знаю, как долго я пролежал на земле. В чувство меня привело ощущение, что кто-то толкает в бок. Как только координация восстановилась, и слух вернулся ко мне, первое, что я услышал – плач. Плач того, кто толкал меня в бок. Это был странный зверёк, чем-то похожий на волчонка, только страшно уродлив. И вот сидя на земле, приходя в себя, я огляделся. Вокруг не было ни моих друзей, ни Ирины, моей девушки, ни Алисы, только я и это странное создание, которое жалось ко мне. Я находился внутри обгорелого круга пожелтевшей травы, веток и разного мусора. В трёх шагах от меня лежал человек и какое-то животное. Оба были мертвы. Человек был одет в военную форму защитной расцветки, разгрузку и брезентовый плащ. Рядом с погибшим лежал рюкзак, в руке он сжимал рукоять автомата. Оружие я видел только в кино. Чувство паники нарастало. Где я, где мои друзья, что это за место? Откуда здесь вооружённый человек? И что это за зверь? Посмотрев на моего лохматого товарища по несчастью и на труп зверя рядом с военным, – сходство было очевидно, – я понял, что это родитель этого бедолаги. Нужно выбираться отсюда. Найти своих близких и сообщить о погибших в полицию.
Недалеко от моего крушения была просёлочная дорога, я направился к ней. Тяжёлой, неспешной поступью, шагая по тропинке, меня удивила мёртвая тишина. Если вы были за городом, то звуки травы, ветра, пролетающих стрекоз – это само собой разумеющееся, тут же стояла мертвая тишина. Пройдя метров сто по тропе, я увидел впереди стоящего человека. Я теперь не один! Эмоции переполняли меня. Незнакомец был молчалив, как и окружающий мир. Он стоял неподвижно, странно подёргивая головой. Я окликнул его. На мой окрик человек резко обернул голову ко мне. В пустых белках глаз не читалось ничего, ни одной эмоции, правая рука отсутствовала по локоть, рубашка забрызгана кровью. Это создание побежало ко мне, издавая жуткий крик. В кровь брызнул адреналин и сердце бешено забилось в груди. Поворачивая назад, я чуть не сбил сироту. Оказывается, волчонок все это время ковылял за мной. Подхватив его на руки, я рванул к месту моего пробуждения, к оружию. Сумасшедший человек, запнувшись о кочку, полетел кубарем, пытаясь подняться на одной руке. Это обстоятельство добавило мне фору. Подбежав к военному и схватив автомат, я чуть не заплакал от досады. Оружие было повреждено, почему-то отсутствовал ствол и внешне предмет не подавал надежды на успешное использование. На бедре мёртвого человека была кобура. Откинув фиксатор и достав пистолет непослушными пальцами, я навёл оружие на безумца. Нас отделяли пять метров. Выпустив шесть пуль, четыре из которых пролетели мимо, и только две достигли обрывка руки, я разозлил этим сумасшедшего еще больше. Раскрыв рот и рыча, этот псих приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки. Я рефлекторно выстрелил ещё дважды, попав ему прямо в голову. Человек упал на землю, не подавая признаков жизни. Меня трясло и мутило, разум безрезультатно пытался найти какое-либо логическое заключение. Сев на землю и бросив пистолет, я понял, насколько растерян и не готов. Что здесь происходит? Кто этот безумец? И самое страшное – я убил человека…
От моих мыслей меня отвлёк мой новоявленный спутник. Подойдя, он сел напротив меня. Только сейчас я обратил внимание, что зверёк и в самом деле необычен и страшен. У него не было радужки, белок глаз был чёрного цвета, широкая мордочка с огромным количеством зубов. Он дышал как все собаки, приоткрыв рот и свесив язык, но получалась жуткая улыбка. Волчонок был мохнатый, черно-серого цвета, с острыми ушами и с кисточками на кончиках. Да-а, спутник мой красотой не блистал, но было в этом ужасе и что-то прекрасное. Я изучал его, а он меня. Немного посидев и переведя дух, я направился к военному, прихватив пистолет и засунув его за пояс.
Место, очень необычное и надо подготовиться к пути. Нужно собрать все, что смогу здесь найти. Раскрыв рюкзак, я извлёк все его содержимое: две упаковки патронов к пистолету, также две упаковки к бесполезному автомату, один сух
пайек, литровую бутылку воды, две банки тушёнки, армейский котелок для разогревания пищи, зажигалку Zippo. Далее я достал контейнер с какими-то медикаментами, чёрный блестящий пенал из алюминия с кодовым замком. Сбоку рюкзака находился клапан под рацию и карман с картой. Оставив все свои находки аккуратно разложенными, я подошёл к военному. Снял с мертвого тела набедренную кобуру, разгрузку, нож и фонарь. На поясе была фляга с водой, заполненная наполовину. Да, Данил, беда. Вопросов много и ни одного ответа. Мой спутник тоже пытался взять себе кое-что от военного, если его можно назвать военным. Малыш был голоден и пытался отгрызть пальцы усопшему. Получив по загривку, он взвизгнул и посмотрел на меня непонимающе, наклонив голову. Позвав его за собой и вскрыв банку тушёнки, я вытряхнул содержимое на землю. Волчонок осторожно принюхался, лизнул тушёнку и, рыча от удовольствия, принялся уплетать ее.– Как же мне тебя звать, брат по несчастью?
Глядя на волчонка, как он управлялся со своим обедом, ко мне пришло осознание, насколько я голоден. Себе открыл упаковку галет и сырок “Дружба”. Тушёнку решил приберечь. Волчок, расправившись с тушёнкой, смотрел на меня со свойственной ему страшной улыбкой, выжидая добавки. Бросив две пары галет, я добавил:
– Смотри, Серый, запас у нас скудный, кушать досыта не получится. Хм, Серый… А тебе идёт. Я буду звать тебя Серый, волков так раньше называли.
Покончив с трапезой, мы стали собираться. Уложив все в рюкзак, надев разгрузку и закрепив кобуру на бедре, мы отправились к той тропе, где на нас напал неизвестный. Да, этот день не наш, это факт! Когда мы дошли до того места, где стоял обезумевший человек, меня остановил голос:
– Стой на месте парень! Руки над головой, чтобы я их видел, если не хочешь получить пулю в живот.
Я не знал, радоваться мне или скорбеть, но одно меня вдохновляло, это голос человека и, судя по интонации, человека в годах. Голос был твёрд и уверен. Многое можно сказать по интонации человека. Подняв руки вверх, я стал медленно поворачиваться на голос. Передо мной стоял мужчина лет шестидесяти, крепкого телосложения, немного сутулый. Одет незнакомец был так же, как и тот военный, у тела которого я очнулся. В руках он держал винтовку.
– Извините, я заблудился… пожалуйста, не стреляйте. Я в полном смятении. Что здесь происходит?
Не дав мне что-либо дальше сказать, дед расхохотался.
– Ха-ха-ха-ха! Заблудился? Аха-ха-ха-ха! Да-а-а парень, такого явления я ещё не видел, хотя лет тридцать уже топчу этот край. Ты как и где достал цербера? Как приручил?
– Кого? – я совершенно опешил, не зная, что мне делать, смеяться вместе с ним или продолжать молча хлопать глазами.
– Цербера где взял, спрашиваю? Щенка? – дед опустил оружие, рассматривая нас с большим интересом.
– Очнулся, а Серый, то есть щенок, рядом, ко мне жмётся, и по дороге увязался за мной.
– Хмм, странный у вас симбиоз. Церберы на востоке области остались, страшные твари. Когда подрастёт, может в одиночку быка загнать, деревню вырезать. Да и ты парень как-то не похож на местный люд. Тебя как звать? – дед повесил ружье за спину.
– Данил, я…
– Данил? Парень, да откуда ты? Имён я давно не слышал, нет тут имён, только прозвища. У детей да баб имена остались. Меня Мазаем кличут. Странный ты, очень странный. Одет странно, с цербером идёшь как с дворнягой.
Я был в полной растерянности. Прозвища, имена у детей и баб, церберы на востоке… Не дав мне опомниться, старик позвал за собой.
– Пойдемте, уже вечереет, негоже тут впотьмах ходить! Накормлю вас, а ты расскажешь всё, чувствую, история будет интересная.
Пройдя по тропе с километр, мы свернули и вышли на небольшую опушку сквозь наступавший лес.
– Моя сестра и моя девушка, я боюсь, как бы с ними не случилась беда, – нарушил я тишину, в которой мы шли.
– Мы всё потеряли: близких, детей, жён… кх… кх… старость.. кх…кх…кх… всё потеряли, говорю: близких, себя. Человек стал пешкой здесь, на этой шахматной доске ужаса, и нет нам дороги отсюда. По уставу партии Бога нет, но знаешь, я стал верующим. Мне кажется, наши грехи держат нас здесь. Вот и я уже сто седьмой год живу и никак не сгину, хотя может миссия моя такая, кто в беде – помогать.
Я сразу вспомнил его прозвище и зайцев. Мазай и зайцы. Только не помню, что тот дед делал дальше с этими зайцами, когда спас их. Мы подошли к дому, изба как в любой деревне. Старик отпер дверь и пропустил нас вперед. Серый смотрел в избу, поджав хвост. Дед рассмеялся, потрепал его по загривку и сказал:
– Ну чего ты, Серый, заходи, гостем будешь! Мясом накормлю, – и подтолкнул его.
Волчонок припустил ко мне и спрятался за моими ногами, озираясь вокруг. Странно, улыбка у него пропала, он стал немного жалким. Дед повесил ружье на крючок, включил лампу и плитку. Достал котелок варёной картошки, мясо. Котелок отдал мне.