Сверхбогачи

Когда все это произошло, смертельно болен был не только «семейный концерн» Круппов, но и сам Альфрид. 30 июля 1967 г. он умер от рака. (Сын его Арндт по этому поводу заявил: «Возможно, это звучит страшно, но только теперь мы можем получить свободу рук».)

На похоронах Альфрида заводской оркестр играл шахтерский марш «Шахтер, поднимайся наверх! Пробил твой час!» Марш этот не очень соответствовал моменту из биографии «пушечного короля», когда тот ловко до того, как «пробил час», выбрался наверх из мрака тюремной камеры, хотя и был настоящим военным преступником. На этом, собственно, окончилась история «семейного концерна» Круппов, которая в буквальном смысле слова была историей «дранг нах Остен» Германской империи, всей тяжестью навалившейся на Европу. Это относилось не только к личности Альфрида, но и вообще к новому соотношению сил в Европе, и гамбургский журнал «Шпигель» в репортаже о похоронах Круппа поместил статью с таким заголовком: «Король умер еще до того, как он умер».

С этого момента история крупповской фирмы покатилась вперед уже по новым рельсам. Оценивать новый ее период было бы преждевременно.. Крупповские заводы были преобразованы в акционерное общество, большинство акций которого находилось теперь в руках так называемого «крупповского фонда». Его первым президентом сделался Байц. Непосредственное руководство концерном осуществляет совет директоров. Совет уже за первые два года проглотил трех генеральных директоров. Из этого можно сделать вывод, что идет борьба за власть между «фондом» и членами совета директоров. Но очевидно также, что западногерманские крупные банки до конца не довели реорганизацию концерна. Крупп, конечно, освободился от убыточного завода по производству грузовиков и от нескольких шахт, и концерн, охватывающий шесть крупных отраслей промышленности, и по сей день играет решающую роль в сталелитейной и металлургической промышленности. Но в отраслях, где господствует самая современная технология, фирма Круппа не представлена должным образом.

Три переплетающихся кольца и впредь будут служить символом гиганта западногерманской промышленности. Но вилла «Хюгель» уже не является первым по величине центром власти. Если последний из потомков крупповской династии появляется на карнавале в Рио-де-Жанейро в костюме стоимостью 6 тыс. долл., украшенном на манер ацтекских императоров, мало кто при этом вспоминает реки крови, которые были пролиты в свое время этой черной династией.

Мицуи - упорный самурай

СЕГУН, ДАЙМИО, САМУРАЙ — ВЕЛИКИЙ СКАЧОК — НА ВЕРШИНАХ ПОЛИТИКИ — ПРОБУЖДЕНИЕ ОТ ЛЕТАРГИЧЕСКОГО СНА — ТУМАН И СУМРАК

История одного из гигантов японской экономики — «дома Мицуи» — это описание пути к сказочным богатствам и власти, пути таинственного и расцвеченного легендами, уходящими в далекое прошлое. Не будет преувеличением сказать, что это одновременно и история всей этой островной страны, влияние которой сегодня в области счетно-вычислительной техники прочно связано с фирмой «Мицуи».

И потому историю эту нельзя в общем-то начать, не сказав хотя бы несколько слов об истории Японского государства. А она, как история всех народов, начинается с легенд и мифов. Еще в VI веке несколько крупных родов навязали свою волю императорскому дому Японии. Одним из таких родов, стремившихся к власти над императором, была династия Сега.

В ходе борьбы за власть один из вождей приблизительно в 1192 году провозгласил себя сёгуном. Вообще-то словом «сёгун» первоначально называли командира, предводителя. Позднее оно стало означать «военный диктатор», который в истории Японии сыграл решающую роль. И должность эта просуществовала свыше 700 лет. При номинальной роли, которую играл император в феодальной Японии, сёгун обладал истинной государственной властью.

Сёгуны и их роды вели постоянную борьбу с другими крупными феодальными кланами. У каждого клана было свое маленькое феодальное войско. Воителями этого войска были самураи. Отряды самураев входили как составная часть в армию более крупного феодала. Эта воинская обязанность передавалась в самурайских родах по наследству — от отца к сыну. Обычно феодал дарил самураю за его верную службу небольшой надел. Разумеется, землю в этом наделе-имении обрабатывали приписанные к нему крепостные.

Согласно легенде, предок династии Мицуи был таким самураем, почти 1000 лет тому назад поступившим на службу к тогдашнему сёгуну Японии.

Около XVI века в Японии из массы ремесленников, объединенных в цеха, рыбаков и торговцев начинают выделяться банкиры, оптовые торговцы рисом, судовладельцы. Тогда же возникают первые мануфактуры — достаточно крупные предприятия, но все еще с преобладанием в них ручного труда. К концу XVI века члены семейства Мицуи больше уже не служат самураями с мечом в руках. Сначала Мицуи появляются в сфере торговли в качестве торговцев рисом, затем приобретают собственную шелкопрядильню. А в 1673 году один из многочисленных братьев Мицуи организовал первую контору по размену и даче денег в долг под проценты, а затем переметнулся уже в торговлю шелком. В XVIII веке Мицуи считается уже богатейшими в стране торговцами.

Посетитель музея Мицуи в Токио может узнать, что Мицуи были первыми, кто применил в Японии рекламу и объявления. Так, они раздавали бесплатно изготовленные из промасленной бумаги зонтики, на которых было написано «Мицуи». (Они оплачивали директоров театров, чтобы во время исполнения народных пьес артисты вставляли в классические тексты слова «Мицуи».) Это же семейство купцов было первым в Японии, кто изобрел платежные чеки, двойную бухгалтерию и принял решение, что служащего фирмы, пока он работает прилежно и честно, нельзя уволить.

В начале XVIII века семейству Мицуи уже принадлежал крупнейший банк и торговый дом Японии. Глава клана носил титул «банкира его императорского величества».

В это время уже были выработаны правила, действующие и до сих пор под названием «семейная конституция дома Мицуи». Эта конституция оказалась очень важной для той роли, которую клан играл в истории страны почти на протяжении двух веков — с 1640 года до середины XIX века — в совершенно изолированной от внешнего мира Японии. В 1640 году были закрыты все порты страны. Было запрещено строительство кораблей, предназначенных для дальних заморских путешествий. Император издал указ, по которому ни один японец не имел права покинуть страну, а если все же поступит так, а затем возвратится на родину, то здесь его ждала смертная казнь. Смертная казнь грозила также иностранцам, которые посмеют вступить на землю Японии.

В этом странном государстве с удушающей атмосферой изоляции от мира семейство Мицуи и выработало свою «семейную конституцию». Она состоит из 11 «заповедей». В первой группе заповедей сформулирована мысль о том, что отдельная личность — ничто, а семья (клан) — все, что клан должен избирать от имени династии главу, наделенного полной непререкаемой властью. Эта власть переходит всякий раз старшему сыну, который и является управляющим семейным имуществом. Другая группа заповедей перечисляет обязанности и задачи главы клана. И, наконец, 11-я заповедь гласит: «Тебе выпало особое счастье родиться в этой стране богов. Чти наших богов и императора, который является олицетворением их воли на земле». В этих словах уже можно почувствовать ту особую атмосферу, свойственную японским капиталистическим кланам и непохожую на все то, что нам известно из истории европейского и американского капитализма.

Может быть, эта разница станет еще более ощутимой, если привести текст присяги, который почти 300 лет тому назад должен был принести каждый мальчик из клана Мицуи, когда он вступал в фирму: «В присутствии высокочтимых духов моих предков клянусь, что буду поддерживать все принадлежащие к нашему клану семейства и увеличивать созданную нашими предками фирму. Я буду соблюдать конституцию нашего дома и не буду предпринимать попыток изменить ее. На этом я торжественно присягаю и скрепляю эту присягу в присутствии духов наших почитаемых предков своей подписью».