Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире

Все описанное выше – это поездка Джесси с мамой и двумя старшими сестрами в торговый центр, езда сначала в автокресле, затем в коляске и возвращение домой в автокресле. Была суббота, торговый центр наводнили покупатели. На обратном пути две сестры поссорились, потому что хотели слушать разные радиостанции, и каждая пыталась прибавить громкость. Движение транспорта было плотным, машина много раз тормозила и снова трогалась с места. Домой вернулись поздно, обычно в такое время Джесси уже спал. Когда ему представился шанс подкрепиться, он только плакал и волновался, слишком ошеломленный недавними событиями, чтобы распознать смутное чувство голода. Мама попробовала уложить его спать. Вот тогда-то и началась буря.

Не будем забывать, что Джесси остался голодным. Голод – еще один раздражитель, на этот раз внутренний. Он не только беспокоит, но и вызывает снижение уровня биохимических веществ, необходимых для нормального, спокойного функционирования нервной системы. Мои исследования показали, что голод особенно сильно действует на СЧЛ. Вот как выразился один из них: «Порой, когда я устаю, мне кажется, что я вновь вернулся в детство и почти слышу собственный голос: „Мне надо молока с печеньем прямо сейчас!“» Но в состоянии крайней обеспокоенности мы можем даже не почувствовать голод. Хорошенько заботиться о сверхчувствительном организме – все равно что ухаживать за младенцем.

Почему «младенец» и «организм»?

Задумайтесь, что общего у младенца и человеческого организма. Во-первых, оба довольны и покладисты в отсутствие избыточного напряжения, усталости и голода. Во-вторых, когда и младенец, и организм сверхчувствительного человека измучены, ни тот, ни другой совершенно не в состоянии самостоятельно исправить положение. Младенец рассчитывает, что его опекун установит рамки и удовлетворит его простые и примитивные потребности, а ваш организм ждет того же самого от своего «опекуна», то есть от вас.

И тот, и другой не могут словами объяснить, что их тревожит, только подают все громче и громче сигналы, зовут на помощь, демонстрируют настолько серьезные симптомы, что игнорировать их невозможно. Мудрый опекун знает, каких бед можно избежать, отреагировав на первые признаки стресса у младенца (организма).

И, наконец, как мы отметили в предыдущей главе, опекуны, считающие, что новорожденных младенцев (или организм) легко избаловать, следовательно, полезно дать им «проплакаться», ошибаются. Исследования показали: если сразу же отреагировать на плач младенца (за исключением тех случаев, когда реакция только усиливает избыточную стимуляцию), этот младенец с возрастом плачет все меньше и меньше.

Это внутреннее «Я» (подобное «младенцу» и «организму») – эксперт в области сверхчувствительности. Оно наделено сверхчувствительностью со дня своего рождения. Оно знает, что было труднее всего тогда и что трудно теперь. Знает, чего вам недостает, чему вы научились у родителей и других опекунов по отношению к себе, в чем нуждаетесь сейчас и как можете позаботиться о себе в будущем. Начнем тотчас же, вспомнив давнюю поговорку: «Хорошее начало – половина дела».

Вы и ваш опекун

Почти половину или чуть больше половины всех младенцев растят адекватные родители, в итоге младенцы становятся «надежно привязанными» детьми. Этот термин заимствован из биологии. Все новорожденные приматы цепляются за матерей, и большинство матерей держат своих младенцев при себе, надежно защищая их.

Немного подросший младенец, чувствующий себя в безопасности, начинает исследовать большой мир и пытаться действовать самостоятельно. Мать довольна этим, но не теряет бдительности на случай возникновения проблем, а в остальном радуется тому, что ее малыш растет. Тем не менее невидимая привязанность сохраняется. Как только возникает опасность, детеныш бросается к матери, цепляется за нее и оказывается под надежной защитой.

Время от времени по разным причинам, обычно имеющим отношение к детству кого-либо из родителей, эти основные опекуны могут подать младенцу один-два сигнала, создающих ненадежную привязанность. Один из них – сигнал о том, что мир опасен. Иногда опекун настолько поглощен своими занятиями или уязвим, что младенцу приходится цепляться за него очень-очень крепко. Такой малыш не решается исследовать мир. Возможно, опекун не хочет таких исследований или может бросить малыша, если тот не будет цепляться за него. Такие дети считаются беспокойными или слишком зависимыми от настроения опекуна.

Еще один сигнал, который может получить младенец, – что опекун опасен и его следует избегать или же что опекун выше ценит детей, не доставляющих никаких хлопот и предельно самостоятельных. Возможно, опекун находится в состоянии слишком сильного стресса, чтобы заботиться о ребенке. Попадаются и те, кто в гневе или отчаянии даже желает, чтобы младенец исчез или умер. В этом случае ребенок сделает все возможное, чтобы вообще избежать привязанности. Таких младенцев называют «избегающими» или «уклоняющимися». Разлуку с матерью или отцом они переносят равнодушно (конечно, бывают случаи, когда ребенок «надежно привязан» только к одному из родителей).

На основании опыта своей первой привязанности у нас развиваются довольно стойкие представления о том, чего ждать от тех, с кем мы близки или от кого зависим. Каким бы строгостям и упущенным возможностям это ни способствовало, соответствие желаниям вашего первого опекуна, имеющим отношение к привязанности, было важно для вашего выживания. И даже когда речь о выживании уже не шла, заложенная программа продолжала работать и оставалась неизменной. Приверженность любой стратегии, которая действует, – будь то привязанность, беспокойство или избегание – защищает от опасных ошибок.

Привязанность и сверхчувствительный организм

Помните сверхчувствительных детей из предыдущей главы, у которых в незнакомых ситуациях не возникало долговременной беспокойности? Этим детям достались чуткие опекуны или матери, с которыми развились надежные взаимоотношения. Отсюда следует, что СЧЛ, которые выросли с ощущением надежной привязанности, знали, что у них есть достаточное количество ресурсов, и отлично справлялись с избыточной нервозностью. В конце концов они научились сами делать для себя то, что поначалу делали для них внимательные опекуны.

Между тем ваш организм учился не реагировать на каждый новый опыт как на угрозу. В отсутствие такой реакции организм не испытывал стресса и долговременного возбуждения. Вы обнаружили, что организм – ваш друг, достойный доверия. В то же время вы узнали, что у вас особенный организм, со сверхчувствительной нервной системой, и вам в большинстве случаев удавалось справляться с ситуациями, поскольку вы чувствовали, когда стоит слегка подтолкнуть себя, а когда лучше не спешить; когда решительно отступить, а когда перевести дух и попробовать еще раз.