Сверхъестественное. Ангелы здесь больше не живут
Шрифт:
– Точно! В Средневековье девушек не учили ничему такому, кроме рукоделия.
Розалин натянуто улыбнулась:
– Да, Дин, ты совершенно прав. Я умею вышивать, шить, молиться, петь песни и играть на лютне. И все. В этом мире Мара научила меня готовить, но я успешно скрывала от нее свою безграмотность.
Розалин сморщила свой милый носик и прикусила в смущении губу.
– Всего-то? – неожиданно рассмеялся Сэм. – Роз, прошу тебя, перестань. На самом деле, это не играет совершенно никакого значения. Ты можешь помочь мне расспросить старожилов.
Девушка воспрянула духом:
–
– Эй, - остановил ее окрик Дина, - может, стоит лечь попарно? А то мало ли что…
Розалин замерла на полпути. Когда же она обернулась, Винчестер-старший встретил ее горящий от ярости взгляд. Причем лицо Розалин было на удивление спокойным.
– Спокойной. Ночи. Сэр. Винчестер, - четко выговаривая каждое слово, процедила девушка, сжав до боли в пальцах перила, после чего, кивнула Маре, умирающей от сдерживаемого смеха, и с гордо поднятой головой поднялась наверх. И только с грохотом захлопнутая дверь выдала ее негодование.
***
– Что ты делаешь? – спросила Розалин, уже лежа в постели. Они с Марой поделили одну двуспальную кровать на двоих, и теперь девушки чинно лежали, каждая на своей половине.
– Читаю, - ответила та, водя пальцем по экрану.
– Что, прости? – переспросила Роз, приподнимаясь на локтях и заглядывая в телефон Мары.
– «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл.
– Нет, я не о том. Понимаешь, я не могу никак привыкнуть к миру будущего. Там, где я родилась, печатная книга была чудом. А здесь… Нет слов.
Мара улыбнулась и отложила телефон:
– Ты никогда не перестанешь удивляться окружающему, Роз. И это мне чертовски нравится. Все, давай спать. Ты должна хорошенько выспаться, чтобы предстать перед Сэмом во всей своей красе.
Розалин ничего не ответила, лишь повернулась на бок, и ее губы растянулись в мечтательной улыбке.
– Дай-то Бог… - прошептала она сама себе и закрыла глаза.
***
После полуночи температура в комнате резко упала, и в сумке Мары заработал датчик, уловив резкий скачок электромагнитного поля. Но Мара, как и Розалин, крепко спала, устав от суматошного дня.
В комнате появилось сразу два призрака: бледная темноволосая девушка со злобным лицом, и полная немолодая женщина с высокой прической, напугавшая когда-то Этана Эпштейна. Обе с ненавистью уставились друг на друга.
– Что ты задумала, Нилуфер? – спросила женщина, подплывая поближе к девушке и вглядываясь в ее горящие ненавистью глаза.
– Вам-то какое дело, мадам Эмма? – насмешливо, со злыми нотками, произнесла девушка с причудливым именем.
– Мне всегда будет дело, мерзавка, - процедила женщина, но Нилуфер лишь презрительно расхохоталась.
– Никак не можете смириться?
– Да как ты смеешь?! Ты поджарила мозги моему сыну, и он ради тебя совершал ужасные вещи!
– А это еще доказать надо, мадам Эмма, - язвительно пропела девушка, скользя над полом.
– В этом доме обосновались охотники, Нилуфер, - с вызовом заявила женщина. – Недолго тебе осталось осквернять мой дом.
– Да что вы говорите? – издевательски
ахнул злой призрак. – Куда им до меня…Она скользнула к кровати и склонилась над спящей Марой:
– Идеальное тело, не так ли, мадам Эмма?
Женщина яростно затрясла головой:
– Ты не посмеешь, Нилуфер!
– Вы забываетесь, мадам Эмма. Я сильнее вас, вы же – простой сгусток энергии, сплошное недоразумение. СГИНЬТЕ!
Нилуфер дунула на мадам Эмму изо всех сил, и та растворилась в воздухе.
– Ну я же говорила! – довольно произнесла Нилуфер и сосредоточилась на Маре.
Проведя над ней рукой, призрак зашептал слова какого-то заклинания, а затем, прикоснувшись к спящей, растворился.
По телу Мары прошла судорога, но в мгновение утихла. Открыв глаза, она лениво потянулась и встала. Подойдя к зеркалу, она глянула на свое отражение, и чужим, тяжелым голосом, молвила:
– Ну, здравствуй, Мара Сингер. Спасибо за тело.
С этими словами Мара-Нилуфер прикоснулась к зеркалу, и от этого прикосновения по гладкой поверхности пошла мелкая сеть трещин…
========== Неожиданный поворот событий ==========
Лукаво ухмыльнувшись десяткам своих отражений в испещренном паутиной трещин зеркале, Мара-Нилуфер окинула взглядом комнату.
– Наконец-то я смогу заполучить это!
Не спеша передвигаясь, она заглядывала во все шкафчики и тумбочки, пристально осматривая их содержимое. Поднимала каждую книгу на полках и, не найдя желаемого, разъяренно швыряла ее обратно. Обозленно прошипев, она направилась к столику, стоящему у изголовья кровати с той стороны, где спала Розалин. Дернув на себя небольшой ящичек под столешницей, она переворошила его содержимое. Старые записные книжки, куча каких-то визиток, две уже давно не рабочие зажигалки, наполовину пустые пластинки от каких-то таблеток… Но совсем не то, что она искала.
Разбуженная громким шорохом, раздававшимся едва ли не над самим ее ухом, Роз открыла глаза. Увидев в темноте склонившуюся фигуру - испуганно отшатнулась, но через мгновение узнала в ней свою подругу.
– Что случилось, Мара?
Та замерла, гневно прошипев что-то невразумительное.
– Повтори, пожалуйста, я не расслышала… - все еще немного сонная Роз привстала с подушки.
– Голова болит, говорю, - небрежно бросила ей в ответ Мара-Нилуфер и, схватив первую попавшуюся пластинку таблеток, быстро вышла из комнаты.
Розалин провожала ее обеспокоенным взглядом.
«Странно», - подумала она, - «чего ей неймется посреди ночи?»
Не находя адекватного ответа на свой вопрос, Роз пожала плечами и снова укуталась в одеяло, надеясь досмотреть прерванный сон.
Выйдя из комнаты, Мара-Нилуфер повертела в руках блестящую пластиковую упаковку и, небрежно отбросив ее в сторону, направилась вдоль по коридору.
«Где же этот чертов гримуар?», - думала она, мучительно пытаясь вспомнить местонахождение книги заклинаний, ради которой, собственно говоря, она и заняла это тело. Однако внимание Мары-Нилуфер привлекла чуть приоткрытая дверь, ведущая в соседнюю спальню. Решив исследовать и эту комнату, она тихонько пробралась внутрь, прикрыв за собой дверь.