Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
Деймон усмехнулся и, развернувшись, прошагал дальше, отписывая звучные люли нарушителям порядка.
Гермиона, глядя ему вслед, ненавидяще стиснула зубы.
А библиотекарь Сальваторе, быстро раскрыв ноутбук, размял пальцы и приготовился к написанию сиквела.
Комментарий к Пролог Начинаем, товарищи!
====== Глава 1. ======
– Деймон! Как ты мог, Деймон?! – рыдала Кэтрин Пирс и, рухнув на колени, уткнулась лбом в быльце детской кроватки.
– Не виноватый я! – кричал Деймон. – Она сама пришла! Ты это, Катерина…
– И с кем? Со стервой,
– Прости меня, Катерина!
– Отойди от меня! Видеть тебя больше не хочу, тварь!
Военрук, попытавшись обнять ее за плечи, получил ощутимый удар ногой в пах и тут же рухнул на пол, корчась в адовых муках.
– Катерина!
А рыдающая Кэтрин, поднявшись с колен, уже бегала по комнате и сгребала многочисленные вещи в большой чемодан на колесиках.
– Ты что творишь, женщина?
В чемодан полетел запас бигудюшек и махровый халат.
– Куда собралась? – не унимался Деймон.
В чемодан угодила косметичка и набор для вышивания.
Деймон, побледнев, наблюдал за беготней оскорбленной женщины. А Кэтрин, попрыгав на чемодане, дабы утрамбовать вещи, подбежала к детской кроватке и, бережно подняв на руки Убивашку, мотнула головой, откидывая волосы назад.
– Я ухожу, Деймон Сальваторе! – твердо сказала она. – Вам со стервой и без нас с Убивашкой хорошо.
– Убивашку оставь, женщина! – рявкнул Деймон, потянув ребенка на себя. – Она вырастет и будет бегать за пивом.
– Все кончено, неблагодарный урод, – хмыкнула Кэтрин и, свободной рукой подняв чемодан, направилась к двери. – Я ухожу от тебя. К Винчестеру.
– НЕТ!
– К Сэму Винчестеру.
– НЕЕЕЕЕТ!
– ДА! – гоготал Сэм Винчестер, шагнув в комнату и потянув к Убивашке руки. – Я научу Убивашку готовить плов… И дам ей свою фамилию.
Деймон сокрушенно рухнул на колени и заорал, как раненый пингвин. Снисходительно взглянув на картину «Товарищ генералиссимус рвет волосы на голове», Кэтрин, утерев слезы, зашагала прочь. Блестящая Шевроле Импала уже ждала ее на улице.
– Стой, Катерина! – Деймон, сорвавшись с места, бегом кенийского спринтера ринулся за ней. – Не покидай меня!
Коридор словно становился длиннее, отдаляя от него уходящую возлюбленную. Сатанинский гогот повара эхом проносился по особняку.
– Катерина! Катерина, етить твою коромыслом!
Как вдруг, невесть откуда, перед военруком, словно из-под земли, вырос Стефан, перегородив дорогу.
– Мне стыдно, что ты мой брат, Деймон, – прошелестел он.
– Хорошо, что я выбрала Стефана. – Хрен знает откуда появилась и Елена.
Растолкав их, военрук кинулся в погоню.
– Срамота, – покачал головой Северус Снейп, появившийся в коридоре немыслимым чудом. – Стерва же несовершеннолетняя. Маньячина.
– Гореть тебе в аду, окаянная тварь, – посоветовал Люцифер, сидя на тумбочке.
– Катерина! – не унимался Деймон. – Стой!
– Бросил женщину с ребенком, – крикнул Аларик из винного погреба. – Урод.
– Я не позволю такому подонку работать в Хогвартсе. – И Дамблдор был здесь.
Генералиссимус преодолевал бесконечный коридор,
силясь догнать свою бывшую уже благоверную, но путь становился все длиннее.– Убила бы, – прорычала самогонщица Виктория, глядя на военрука, как на говно.
– И я называл тебя “бро”, – искренне пожалел Дин Винчестер.
На горизонте возникли Поттер, Малфой и Долгопупс, которые, как забором, преградили путь к ускользающей Кэтрин. Деймон, пытаясь распихать своих любимых студентов, взвыл.
– Пустите, ироды! – вопил генералиссимус. – Она уходит! Она уходит!
– Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко, – траурно запели студенты. – Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь…
– Катерина! Катерина!
– …из чистого истока в прекрасное далеко…
Деймон орал ругательства и пинался, но тщетно. Вот дверь перед Кэтрин Пирс отворилась, открыв вид на Шевроле Импалу, а Сэм Винчестер, неспешно погрузив вещи дамы в багажник, потянулся к Убивашке.
– Папа! – воскликнула девочка и потянулась к повару.
– НЕЕЕТ! – Деймон снова рухнул на колени и, схватившись за ноги Малфоя, как за прутья решетки, затрясся в рыданиях. – Какой он тебе папа?!
Убивашка, медленно повернув голову к орущему военруку, сладко улыбнулась и, хлопая глазенками, показала уже не такому суровому Сальваторе средний пальчик.
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!
Деймон хрипло рявкнул размытое «нет!» и вскочил на кровати. Но снова рухнул на подушку, ибо голова трещала так, будто на ней кололи дрова. Провел дрожащей рукой по небритой щеке и, простонав что-то про паленую бормотуху, перевернулся на живот.
Наглые лучи солнца проникали в захламленную комнатушку, как ушлые разведчики. Ситцевые занавесочки подрагивали от летнего ветерка, а жизнерадостные до ужаса птички воспевали прелести теплых деньков на ветках яблони. На часах было одиннадцать утра, на календаре – второе июля, на сердце – тяжко, на столе – бормотуха.
Товарищ военрук, простонав птичкам просьбу петь чуть-чуть потише, потянулся к граненому стакану с недопитым содержимым и, отхлебнув, поежился.
Мир снова обрел краски. И породил в голове вопросы.
– Где это я? – прошептал Деймон, медленно опустив ноги на лоскутный коврик, закиданный очистками от воблы.
Неуверенно шагая по коридорчику, на запах жареной картошки, военрук на всякий случай вытащил из потайного кармана трусов заточку.
– Выйду ночью в поле с конем, – пел хриплый голос, раздававшийся явно из кухни (судя по запаху, исходившему из комнаты). – Ночкой темной тихо пойдем…
– Клаус, ёб твою мать! – рявкнул Деймон, едва не выронив заточку.
«Звезда народной эстрады», одетый в сатиновые труселя и фартук, плясал у плиты и, елозя ложкой по сковородке, напевал гимн Хогвартса. Завидев коллегу, Клаус, на лице которого тоже красовались следы недавнего застолья, улыбнулся во все свои золотые коронки.
– Картоху будешь?
– Картоху буду, – кивнул Деймон и сел за стол.
Поставив на стол чугунную сковороду, полную жареной картошки, Клаус достал из ящика вилки.