Сверхъестественный отбор

Судорожно всхлипнув, я со всей силы вцепилась в горячие мужские пальцы и разрыдалась. Истерика подкатила к горлу и, как теперь ее угомонить, я не знала. Меня просто трясло от шока, обиды и злости. Это было необъяснимо, я еще даже не успела разместиться во дворце, а кому-то пришла в голову замечательная мысль меня отравить и таким образом отправить на тот свет. Скорее всего, до прибытия кровавой гончей я оставалась в живых исключительно по причине моего и так уже мертвого состояния. Нельзя же второй раз умереть!

– Медленно поднимайся, – к моим губам поднесли стакан с прохладной жидкостью.

Инстинктивно сделала глоток и закашлялась. Жидкость больно обожгла губы и паленым привкусом поджаренного риса осела на губах. От нее меня затошнило еще больше. Только-только вставший на свое законное место мир вновь начал покачиваться и расплываться переливчатыми кругами радужных облаков. Как же мне было плохо! Такое чувство, что на меня ангина, похмелье и токсикоз разом накинулись, решив проверить на прочность.

– Терпи, милая, – перед моим носом поставили тазик. – Сейчас должно полегчать. Доза немаленькая, поэтому так сильно ломает. Тело должно очиститься, и тогда станет совсем хорошо. Ну же, не стесняйся. Поверь, я никому не расскажу, не стоит при мне строить благовоспитанную леди из высшего общества. Я и не такое встречал в своей жизни. Давай, давай. Ну же, Валессия, яд должен покинуть организм, без этого очищающее зелье не сможет тебе помочь. Хочешь, я даже поклянусь, что никому никогда не расскажу о произошедшем в этой комнате?

От его монотонного нытья стало только хуже. В отличие от местных барышень, я светскими заморочками не страдала. Прекрасно понимала, что от меня хотят. Только вот незадача, меня крутило и мутило, а съеденное и выпитое не стремилось наружу. Припомнив свои ощущения во время беременности, я поняла, что это тело просто утратило важный и жизненно необходимый сейчас рефлекс. Стоп! Его же можно вызвать искусственно! Вот я балда, уже давно бы перестала мучиться и сейчас бы нормально себя чувствовала. И почему все нужные мысли приходят с опозданием?

Медленно сползла на пол, отняла спасительный тазик и, еще раз постаравшись припомнить все, что знала по щекотливому вопросу, выбрала самый простой метод – два пальца в рот. Я решила прибегнуть именно к нему, раз уж даже волшебные зелья не способны сотворить чудо, буду действовать сама. Еще раз поморщилась и склонилась над предоставленной емкостью.

– Вот так, все правильно, – заботливые мужские руки перехватили темные пряди моих волос и подняли их повыше, помогая мне бороться с собственным недугом.

Пока я выворачивалась наизнанку, граф поддерживал меня и осторожно гладил по взмокшей спине. Но тут стоит отдать ему должное, он больше не проронил ни единого слова. Мне же с каждым новым сокращением желудка становилось все легче и легче. Сколько я так просидела, не знаю, но в одно мгновение меня потянули за руку и помогли мне подняться с каменного пола, на котором я продолжала сидеть.

– Пошли, – потормошил меня мужчина. – Уже все хорошо, сейчас должно пройти остаточное недомогание.

Глава 16

Стоило мне укутаться в пропахшее сыростью одеяло, как в голове начало понемногу проясняться. Спустя пару минут я даже смогла нормально осмотреться и увидеть невероятную картину. Служанки сидели на полу и пристыженно хлопали распухшими веками зареванных глаз, а суровый граф Шапр ударял каждую из них тонким прутом по покрасневшим ладоням. Девушки уже не могли даже рыдать, они только судорожно тряслись и пытались уклониться от карающей руки. Но суровому убийце не было известны такие понятия, как сострадание и прощение.

Мне же почему-то не было их жаль. Словно с пережитой мучительной пыткой из меня вынули остатки человечности и заменили их холодной расчетливостью.

Понятия не имею, что тут происходит, но мне уже заранее это не нравится. И тот факт, что беспощадный, прогнивший до мозга костей убийца меня спас и откачал, говорил только о том, что, кажется, я ему дороже, чем считала в карете. Любой другой на его месте с радостью бы оставил подыхать от собственной глупости последнюю герцогиню Рендар, перешедшую дорогу сразу всем, кому не нужно было ее переходить.

– Вон отсюда, – рявкнул граф, – и пришлите толковых слуг.

Девушки, трясясь и захлебываясь стонами, медленно потянулись прочь из моей комнаты под недобрым взглядом самого доверенного лица короля. Каждая из них отчетливо понимала, что подвергнуть опасности одну из невест равносильно предательству и попытке нападения на члена правящей семьи. Потому что до последнего момента не будет ясно, а кто же из нас окажется главной претенденткой на сердце Его Величества Хариса Де Лямаш. Так что я понимала, из-за чего бушевал хищник в человеческом обличье.

– Ты как себя чувствуешь? – стоило последней из служанок покинуть комнату, как Шапр опустился перед моей постелью. – Прости, если бы знал, что все будет настолько печально, то прибыл бы раньше.

– Ты не виноват, – процедила я сквозь зубы, хоть и не верила в искренность его слов.

– Еще как, – вздохнул брюнет. – Я пообещал твоему отцу защищать тебя, но в первый же день твоего прибытия едва не потерял. По-хорошему, я должен уже принести тебе клятву рыцаря, но мне так тяжело смотреть на то, как ты страдаешь. На твои хрупкие плечи в одно мгновение столько всего свалилось. Твои родители в гробу бы перевернулись, если бы узнали, как я за тобой тут присматриваю. Конечно, и вассальную клятву я дать не могу, но мне хочется быть с тобой рядом всегда. Оставаться верным вашему роду и не покидать вас больше ни на миг. Только ваша милость может даровать мне осознание того, что я нужен. Что я ценен. Что я – жив!

– Граф Шапр, простите, я в горячке отравления не могу вспомнить, как вас правильно зовут, – смутилась я, не найдя важного сведения в памяти предыдущей хозяйки тела, – мне это лестно слышать. Но мы оба прекрасно понимаем, что и вы, и тем более, я, оба принадлежим королю. По-другому просто быть не может. Так было в начале истории, и так будет, когда над миром отгремит последний аккорд похоронной песни. Поэтому не гневите богов и не говорите ереси, пока нас не упекли в тюрьму за сговор против короны. Мне и потерянной семьи хватило для осознания того, что государственный переворот идет полным ходом. Мне смешно это говорить, но мы с вами – последняя линия обороны, которая еще не успела пасть. Давайте, вы возьмете себя в руки и вспомните, что мы тут ради короля, а не глупых стремлений и идеалов. Прошу вас, не повторяйте ошибок, которые уже стоили нам так много. Не нужно опять выпускать ситуацию из рук и терять контроль над эмоциями. Каждый неверный шаг сейчас приведет к тому, что мы проиграем войну, которая еще даже в полную силу не успела развернуть свои флаги над полем битвы.