Сверхновая американская фантастика, 1994 № 02

И только Провидение — случайная встреча с Элизабет, реальной земной девушкой, из нормального мира — помогает герою и остальным персонажам разобраться в истинном положении вещей: они по-прежнему на Земле. А ведь Город уже стоял на берегу Океана, принимая его за очередную реку, и готовился навести через него переправу… Приходится вновь убедить себя, что солнце — шар и что при удалении от города, теперь просто города, не произойдет никаких физических изменений с телами. В это нужно поверить, и тогда вновь станет возможным процесс познания.

А теперь расскажем еще об одном герое «Опрокинутого мира».

Его нет в списке персонажей, он объективно неодушевлен и нереален, точнее, нематериален, но именно благодаря ему роман обретает связь с жизнью реальной, сегодняшней, благодаря ему и все остальные действующие лица выглядят живыми, одушевленными. Этот герой, которого Прист не называет по имени, — Вера, обыкновенная человеческая вера.

В религиозном, политическом и личном смысле понятие веры может иметь совершенно различные значения, в зависимости от того, используется она по принципу обладания или по принципу бытия.

В первом случае — это знание некоего ответа, не нуждающееся ни в каких рациональных доказательствах. Оно состоит из созданных другими людьми формулировок, которые человек приемлет в силу подчинения этим «другим», становясь одним из счастливых владельцев «истинной веры». Таким был Гельвард в начале произведения — он знал то, что должен был знать, чему его научили, как и всех, и верил в то, во что верили все.

Когда Гельвард волею обстоятельств пересматривает свои взгляды, ему предстоит сложный шаг — перейти к вере по принципу бытия, где более важны не верования в определенные идеи, а внутренняя ориентация, установка человека. Только на этом пути можно достичь истиных Знаний.

Обсуждая религиозное направление в научной фантастике, нельзя не затронуть тему Конца Света, одну из «вечных тем» как в религии, так и в рассматриваемой нами литературе. Особенно с недавних пор, когда мир в один миг мог оказаться куда ближе к Армагеддону, чем это внушалось столетиями. Настроения Страшного Суда, то затихая, то возобновляясь с новой силой, уже не покидали умы с августа 1945-го. А что будет в самый канун нового тысячелетия? Ясно, что когда на повестке дня «реализация Апокалипсиса», древние религиозные сюжеты приобретают некий новый сокровенный смысл в глазах толпы.

Эту тему поднимает американский писатель и редактор Дэймон Найт в своем рассказе «Восславит ли прах тебя?». Горький и страшный рассказ — обращение к Создателю — написан в 60-е годы, когда две великие державы поставили себя и весь мир на порог военной катастрофы.

«И настал День Гнева… куда ни глянь — лишь безжизненная пустыня, а на месте океанов — зияющие полости, такие же сухие и пустынные, как и все вокруг…

— Нечестивость их переполнила чащу моего терпения, — произнес Иегова. — Пусть камни заговорят!

Тогда обнажилась пещера, находящаяся глубже других. В молчании встали Господь Бог с ангелами у краев ее и, нагнувшись, попытались рассмотреть блестящие внизу гигантские буквы. Их кто-то высек в стенах пещеры еще до того, как находившиеся в ней машины расплавились и металл залил углубления в камне. Сейчас они ослепительно сверкали серебром во тьме.

И прочел Господь Бог слова:

«МЫ БЫЛИ ЗДЕСЬ. ГДЕ ЖЕ БЫЛ ТЫ»

Этот вопрос набатом звучит при виде всех чудовищных злодеяний XX века.

Затрагивая тему конца света, вкратце укажем, как она используется в других направлениях фантастики («фэнтэзи» и «вуду»). Повсюду растет мода на оккультное, мистическое, принимающее порой уродливые патологические формы. Увеличивается количество сект, где всерьез поклоняются дьяволу, устраивают «черные мессы», даже совершают человеческие жертвоприношения. Та часть фэнтэзи, которая ориентируется на сюжеты, связанные с черной магией, вампиризмом, некрофилией, основывается на болезненном интересе обывателя к ужасному и иррациональному. От пугающей реальности сознание стремится уйти в мир еще более пугающего (но не опасного на деле) вымысла. Яркий пример — сериал «Знамение» («Знамение» Дэвида Зельцера, «Дэмьен» Джозефа Ховарта, «Последняя схватка» Гордона Макгила), также хорошо известный в кругах любителей видео, как «Оумен», и «Изгоняющий дьявола» Уильяма Питера Блетти.

Тема Страшного Суда никому не дает покоя. В американских, английских, итальянских журналах, в респектабельных западно-германских еженедельниках ломают копья провозвестники конца света. По всем правилам «науки» называют «точные» даты (1992 или 1999 годы). В ход идут ссылки то на легендарного Мерлина, к сожалению, не оставившего письменных источников, то на жившего в XII веке монаха Иоакино де Фиори, не говоря уже о всем известном Нострадамусе. Создается впечатление, что с приближением нового века печатью овладевает буйная прогностическая лихорадка. Всевозможные футурологические исследования, аналитические выкладки с замахом на самую широкую аппроксимацию, утопические и антиутопические романы — весь этот и без того полноводный поток переживает нечто вроде весеннего паводка. Поветрие, о котором идет речь, называется «хилиазмом», от греческого «тысяча», однако, придерживаясь традиционной для медиков латыни, страх перед наступлением нового тысячелетия предпочтительнее назвать синдромом милленаризма. Это очень старая и хорошо изученная болезнь, хотя симптомы ее не отличаются постоянством.

Да, конечно, человек слаб. Но он и силен. Силен своим разумом частью большого РАЗУМА, о котором мы здесь говорили.

Мы считаем, что взгляд на религиозную фантастику как нечто несерьезное, выдержанное в ироническом тоне, нечто «атеистическое», а также представление о писателях, работающих в этом направлении, как о тех, кто относится к религии, вере и церкви без должного почтения, неверны.

Хочется привести в данном контексте высказывание известного фантаста Филипа Жозе Фармера: «Религия нужна. Хотя бы как сознательное выражение некоего подспудного импульса к выживанию вида Хомо Сапиенс. Наш разум, зная, что в нашем мире личности не суждено жить вечно, строит рациональный образ будущего, или мир иного измерения, словом, иной мир, в котором бессмертие возможно. Просто религия — это самая ранняя научная фантастика».

Природа сознания, его свойства не могут быть описаны логически. Чтобы понять его, как и все, относящееся к сфере психики необходимо непосредственное переживание. Как говорится, легче слепому объяснить понятие «красный цвет», чем в рациональных терминах передать суть самосознания. «Существование Бога, — отмечает У. Джеймс, английский ученый и философ — является ручательством того, что есть высший гармонический порядок, который останется нерушимым вовеки. Мир погибнет, как уверяет наука, — сгорит или замерзнет, но если он является составной частью высшей гармонии, то замысел этого мира не погибнет и даст, наверное, плоды в ином мире, где есть Бог, там трагедия только временна и частична, а крушение и гибель не могут быть действительным концом всего существующего». Сегодня как никогда, актуально звучат слова Апостола Павла, сказанные две тысячи лет назад: «Нас почитали умершими, но вот — мы живы».

Библиография

Татьяна Добрусина Англоязычные фантасты в русских переводах. 1993 г. Продолжение. Начало см. в № 1

Во вторую (Д — М) часть включены сведения на 15 мая 1994 года

94. Детская библиотека «Мегаполис-экспресс»: В 6 т. Т 3: Романы. — М.: Товарищество «Изд. дом», 1993.
– 463 с. 400 000 экз.

Содерж.: Берроуз Э. Р. Тарзан — приемыш обезьяны; Возвращение в джунгли; Тарзан и его звери.