Сверхновая американская фантастика, 1994 № 06
Шрифт:
— Мы обмениваемся дарами по случаю Второго Солнца, — продолжал Росконнор, — и раздаем глумпф!
Колпак внезапно соскользнул и почти полностью провалился в одно из многочисленных отвратительных ротовых отверстий нашего гостя.
— Глумпф? — озадаченно повторил Мэтью. Глаза его просветлели, когда Лотти выудила колпак и принялась очищать его.
— Мистер Сирианин, — сказала Лотти строго, — подберите свою протоплазму.
Мэтью поймал мой взгляд. Его руки нервно подрагивали.
— Мэтт, еще немного над этим поработать, — сказала я жизнерадостно, — и у нас будет грандиозное шоу.
С этими
Лата подтолкнула меня в бок.
— Сара! Это и рядом не лежало! Ты собираешься что-нибудь сделать?
Я кивнула.
— Да. Заплакать.
В конце концов, подумала я, хуже уже быть не может.
Тут запищал мой телефонный браслет.
— Иисус здесь, — прозвучал голос Вана. — Сара, он хочет видеть Мэтью!
Ну вот и стало хуже.
Как будто Господь услышал мои мысли и решил испытать меня. Ну как мне теперь помешать Спасителю встретиться с Росконнором?
Я зашептала в телефон.
— Задержите его. Я уже иду.
Только отключившись от линии, я сообразила, что я ляпнула. Наш Спаситель пришел искупить грехи человечества. И что же говорит Сара? Задержите его…
Я постаралась приободрить Мэтью и Росконнора и посоветовала им продолжать репетировать. У них прекрасно получается, беззастенчиво соврала я. Лата хмуро следила за мной.
— Сара! Сделай что-нибудь!
Я пожала плечами.
— Свяжись со мной, когда тебе удастся обуть его. — И я выбежала в коридор.
Тем временем, как я обнаружила, Фред поставил в студии кресло. Он решил, что зрителям понравится, если Росконнор будет сидеть в кресле, хотя кресло и не особенно подходило к формам его тела. Само по себе кресло было вполне хорошее. Проблема была только в том, что оно принадлежало Командору Хайнэму, который и не подозревал, что он нам его одолжил. Я тоже не знала об этом до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Просто, придя в студию, я увидала, что посреди моих декораций стоит кресло, а сидит в нем сам Иисус Христос.
Он был спокоен, по-прежнему во всем белом. Лицо Его было исполнено бесконечной мудрости и сострадания. Несмотря на всю свою панику и беготню, в тот же самый миг, когда я увидела Его, я ощутила мир в душе, снизошедший на меня. Неразбериха последнего часа была забыта. Остался один только Иисус.
Я опустилась на колени.
— Господи!
Он позволил мне оставаться в такой позе в течение бесконечно долгого мгновения. Казалось, что сама Луна была тем троном, с которого Он взирает на меня.
— Встань, дитя.
Дитя? Обычно я не позволяю мужчинам разговаривать со мной свысока, но ведь Иисус действительно на две тысячи лет старше меня, и, наверное, мы все как дети для Него. И я сделала, как Он сказал. Я поднялась.
Стоя рядом с Иисусом, я ощущала внутреннее спокойствие и безмятежность. Ни тревог, ни проблем. Только уверенность в том, что Христос здесь, рядом, и Его любовь окружает меня.
Но до меня быстро дошло, что моя команда не ощущала никакого внутреннего спокойствия. И хотя на вид Криш был абсолютно беззаботен, на языке его тела это означало «Я напуган и хочу домой!». Фред руками очерчивал рамки вокруг Иисуса, выбирая ракурсы будущей съемки. Внешне спокойный Ван шевелил губами. Я умею читать по губам. Он снова и снова повторял:
— Сара! На помощь!
И тут я вспомнила
о старом добром чешуйчатом Росконноре, который именно сейчас должен прийти сюда, изображая Рождественского Деда, как раз в тот момент, когда наш восставший из мертвых Спаситель Иисус Христос вернулся к нам, чтобы искупить грехи человечества.Я почувствовала, как моя безмятежность улетучивается.
Особенно, когда я поняла, на чем сидит Иисус. Кресло. Единственное кресло на Луне.
Я потихоньку начала приходить в свое обычное паническое состояние, когда Иисус стал говорить о том, что он планирует сделать далее. Он знал, что находится в студии головидения. И…
Он хотел сделать передачу. Для Земли. Сегодня ночью.
— Я здесь, — промолвил Иисус, — чтобы вновь нести свое слово людям.
Я сглотнула.
— Ну почему именно я, Господи — я имею в виду, почему именно отсюда, с Луны?
Со спокойствием и бесконечной мудростью в глазах он отвечал:
— Нынешняя эра — эра науки. Человечеству требуются научные доказательства моего пришествия. Здесь, на Луне, ваши ученые, могут обеспечить такие доказательства. Они зарегистрировали мое явление…
Так это все из-за Мэтью! Мой муж предпринял свой последний рывок в эксперименте по искривлению, все приборы были включены, разумеется. Смерть Иисуса была одной из наиболее документально подтвержденных смертей в истории; а его нынешнее воскресение документировано еще достовернее благодаря данным, снятым с экранов мониторов в лаборатории. Я вспомнила, что Мэтт уже говорил мне об этом, крысеныш. Я испытывала огромное искушение сообщить всем, что я думаю о своем отсутствующем муже, но при Спасителе человечества это было бы неудобно.
— Мой новый друг Мэтью Брэди, — продолжал Иисус (как хорошо, что я не поддалась искушению!), — обещал прийти сюда. Его помощь важна для моей передачи. Где он?
Я огляделась по сторонам, но Мэтью не материализовался. Ван продолжал артикулировать:
— Сара! Сделай что-нибудь!
Он был так же не в себе, как и Дата, и пользы от него было примерно столько же. Ясное дело, объясняться было работой режиссера. Поэтому я открыла рот в надежде, что оттуда раздастся что-нибудь вразумительное.
— О, Мэтью сегодня немного занят, — произнесла я, изо всех сил стараясь выглядеть невинно. — Он будет, как только освободится.
Я внутренне сжалась и стала ожидать продолжения пытки.
— Пусть он придет поскорее, — сказал Иисус мягко. — Я подожду здесь, пока вы закончите ваши технические приготовления.
Я с трудом верила своим ушам. Он что, издевается надо мной?
Я поняла, что Бог, может, и всемогущ, но Его Сын, по крайней мере в человеческом облике — нет. Иисус исключительно мудр, но, что касается происходящего здесь и сейчас, Он знает только то, что Бог счел нужным сообщить Ему. Когда на дне кратера Иисус причастился общению с Отцом Небесным, очевидно, последний не побеспокоился упомянуть о том, что через два купола отсюда сирианина с зелеными щупальцами одевают в костюм языческого божества, аксессуары которого перешли к христианскому святому, чтобы поддержать современный капитализм на начальной стадии его появления. Или может, Бог счел подобное объяснение слишком сложным. Так или иначе, у меня появился шанс помешать Иисусу и Росконнору встретиться.