Сверхновая американская фантастика, 1996 № 08-09
Шрифт:
Энни всегда пугал мистер Демал. Большой и смуглый, он никогда не улыбался. Зачем-то оставлял комиксы из своей воскресной газеты под ее дверью. Поэтому когда он шаркал мимо мусоросжигалки, Энни всегда опускала глаза, чтоб он ее не заметил.
Она аккуратно замкнула дверь и положила ключи в сумочку. Потом повесила пальто на плечики в шкафу, и сумочку тоже.
Потом вошла в гостиную и оглядела ее. Она всегда так делала. Это была ее собственная квартира, не общежитие. Вычищенный пылесосом голубой ковер, белая кухонная
Зив же сразу уселся на цветастый диван. Энни немножко огорчилась этим. Потом Зив сказал:
— Это замечательно. У тебя очень мило, Энни, — и Энни стало лучше.
— Там, откуда ты, есть такие квартиры? — спросила она.
— Гм, нет, — сказал Зив. — У нас совсем по-другому, — заложив руки за голову, от откинулся назад, — дома похожи на… пещеры. В них толстые, закругленные стены, они теплые и безопасные. И никто не может туда войти без разрешения. И отнять их тоже никто не может. Никто.
Печаль звучала в его голосе. Энни села на пол, прислонившись к дивану.
— Тебе скоро возвращаться туда, Зив?
— Не уверен, — сказал он. — Я не знаю, когда вернусь.
— Они заедут за тобой, возьмут тебя на корабль? — спросила она. — Наверное, интересно летать в космосе?
Он посмотрел на нее, сидящую у ног, и улыбнулся. У Зива была милая улыбка.
— Да, — сказал он. — Они заберут меня, и мы понесемся в космосе мимо всяких звезд и планет.
Энни подумала о корабле, несущемся в ночном небе.
— Мимо Луны?
— Ага.
— Выше самолета?
— Конечно. Космические корабли летают гораздо выше всех самолетов.
Хорошо, наверное, летать в космосе. Люди из телепередач иногда встречали инопланетян, но Энни еще не приходилось. Он выглядит обычным человеком, но зовут его Зив. Он изучает землян. «Может и ее тоже?» — понадеялась Энни.
Зив сказал, что будет спать на диване. Сказал, что ненадолго зайдет в душ, но вышел только после четвертого выпуска телерекламы, с мокрой головой и в другой рубашке. В руках он держал что-то влажное.
— Я повесил кое-что сушиться в ванной, не возражаешь? У тебя есть плечики для рубашки? Я ее хорошенько выжал, капать не будет.
Его белье висело по всей душевой трубе, отчего в душе у Энни стало темно. Когда она зашла в спальню, то увидела, что его рубашка висит на плечиках под люстрой.
Над ее кроватью висела мокрая рубашка. Казалось, она летит. На ее диване, под ее пальто спал пришелец.
В субботу Зив работал в обеденную смену. Он чувствовал себя чистым с ног до головы. Чистое тело, чистые волосы. В прачечной утром он зарядил монетками автомат и выстирал не только свою одежду, но и Эннин небольшой мешок вещей, приготовленных для стирки. Никто не мог бы пожаловаться на него как на соседа по комнате.
Погружая замороженные картофельные чипсы в кипящий жир, он с удовольствием думал о том, что сегодня его ожидает ночлег под крышей. Энни, конечно, не была гением, но, с другой стороны, гений и не
позволил бы незнакомому пришельцу спать на своем диване. Выглядела она тоже ничего. Если он собирался пожить у нее некоторое время, то… как любила повторять его бабушка, грех добру пропадать.На следующий день Зив окончательно обосновался, получил личное одеяло, подушку и ключ от квартиры.
Энни нравилось жить с ним. На самом деле, нравилось. Но он все запутал. Энни всегда стирала по средам. Привыкла ходить в прачечную с одним хорошим человеком который помогал ей заряжать машину. А Зив взял некоторые ее вещи в субботу и пошел в какое-то другое место. И теперь она не знала доскольки считать, пересчитывая свои трусы. Еще он оставил одеяло и подушку на диване и пользовался ее любимой кофейной чашкой. К тому же он перенес в ванную розовый коврик, который всегда лежал у кровати.
Но Зив рассказывал ей о своей родной планете, где все жили в домах-пещерах и ездили на ракетах вместо автобусов и машин. Ей нравились его истории.
Он не хотел, чтобы она кому-нибудь рассказывала о нем, и это ей не нравилось. Ни о чем другом она и думать не могла, и ее спрашивали: «Энни, что ты сегодня такая молчаливая?»
Мистер Демал тоже посматривал на нее странно. Он, наверное, думал, что она пустила незнакомца в свой дом. «Зив не незнакомец», хотелось сказать ему, «Он инопланетянин!» — но Энни боялась. Голос мистера Демала так угрожающе гремел.
Вот Рейчел Квиллон совсем другая. Она была управляющей дома и жила внизу в квартире 1Д. У нее — седые волосы, собранные в пучок на затылке, хорошая улыбка и пушистые тапочки. Энни всегда говорила «Привет!», встречая ее в холле за мытьем лестницы, или с пылесосом.
Иногда Рейчел приглашала ее к себе на чашку чая. Энни не очень любила чай, но любила поговорить с Рейчел.
— Я вижу, у тебя друг живет, Энни.
— Да! — Энни не приходило это в голову, но Зив и вправду был ей другом, разве нет? — Его зовут Зив.
— Интересное имя. Он что, словак?
Энни отрицательно покачала головой:
— Он просто Зив.
Положив сахар в чай, она потянулась за сухариком.
— Зив здешний?
— О, нет.
— Откуда он, Энни?
Энни уставилась в стол.
— Он просил не говорить.
— Ах, значит так, — Рейчел отпила чаю, — Энни —…
— Она остановилась и молчала некоторое время. Потом, положив ладони на стол, склонилась к девушке.
— Энни, ты не обязана делать того, что Зив тебе говорит. Важно, чего ты сама хочешь.
Энни подумала чуть-чуть.
— Я могу делать то, чего я хочу.
— Вот именно, — Рейчел выпрямилась.
— Что ты знаешь о детях? — спросила Энни.
Подхватившись, Рейчел повернулась к кухонной стойке и долила горячей воды к пакетику чая.
— Я знаю основы, — сказала она, — один конец орет, и из обоих течет. Опершись на стойку она посмотрела на Энни. — Что ты хочешь знать о детях?
— В группе нас многому учили. Учили что надо делать, и чего не надо.
— Да…