Сверхсущественное в Магической Академии
Шрифт:
Некромант стоял с той стороны, где была пробита защита. А потом его отмело в сторону колонны. И он продолжал сражаться там. Я видела, как ректор орет на меня.
Какая-то тварь застряла, засунув лапу внутрь невидимого барьера. Мне пришлось пригнуться, что ее когти не полоснули меня по спине.
– Убирай руку! Сдохнешь! – голос ректора тонул в криках, визгах, шипении. – Он уже не выйдет!
«Не выйдет!», - эхом стучало в голове. Я сглотнула и уперлась в портал двумя руками. Буду держать до победного. Плевать на всех. Плевать на Академию. Плевать на магов.
Голова начала кружится,
– Дура! – орал ректор. Он пытался сломать портал. – Ты себя видела? Медальон уже жрет тебя! Время прошло! Он уже сто раз мог выйти!
Кровь стекала по моей руке, но я держала. Ноги подкосились. Я завалилась на бок, но руку не убрала. Барьер дал огромную трещину. И разлетелся от заклинания.
– Вставай, - ректор пытался меня поднять, но я вцепилась пальцами в камень на полу.
– Нет! – хрипло орала я, чувствуя, как меня пытаются отодрать. Мне повезло. Прорвались маги. И меня бросили на пол. Я лежала лицом вверх, видя треснувший потолок. Все вокруг давно слилось в сплошную массу. Мне очень хотелось закрыть глаза и уснуть. Почему-то мне казалось, что стоит мне закрыть глаза, я усну. На груди лежал раскаленный медальон.
Я дернула голову, открыла глаза, видя, как надо мной склоняется жуткая тварь. Ее черная слюна течет мне на грудь. Зубастая пасть открылась, я попыталась нащупать бутылку, но не успела. Тварь отнесло в сторону с такой силой, что она сломала колонну.
По залу пробежала черная волна, опрокидывая магов и чудовищ. Всех прибило к стенам.
– Иви! – послышался знакомый голос. Сердце вздрогнуло. Мои глаза закрывались. – Иви!
Глава семнадцатая. Двоечница
– Хренасе… - выдохнул голос ректора.
– И тебе привет, волчок местами цвета кабачок, - я вслушивалась в насмешливый голос. И не верила, что он не звенит в ушах, а доносится откуда-то издалека. Вместе с тяжелыми шагами.
Я чувствовала, как глаза закрываются. А мою руку рывком убирают с портала.
– Не трогай медальон! Он убьет тебя! – заорал голос ректора.
С меня рывком сорвали раскаленный медальон. Я покачнулась, заваливаясь на чье-то плечо. Дыхание согревало мои волосы, мои виски, мои щеки. Я умоляла глаза открыться, но была настолько истощена, что почти не шевелилась. Черная пропасть раскрывалась цветком, поглощая меня.
– Иви! – слышала я крик. И чувствовала, как мое лицо держат в руках металлические перчатки. Каждый вдох давался мне с трудом. Перед глазами все расплывалось.
– Повисите немного, дорогие сволочи, - послышался знакомый голос. – И желательно молча! Иви… И-ви…
Меня трепали по щеке… Что-то звякнуло об пол, и к моей щеке прикоснулась теплая ладонь. Она нежно гладила пальцами мою щеку.
– Так, волчок-кабачок, быстро зализал свои раны и метнулся за ромашками. Нужно… раз… два… пятьдесят две ромашки, - послышался знакомый голос.
– Что?!! – послышался обалдевший голос ректора. – Зачем ромашки?
– Не что, а шевели лапами, - в голосе послышались нотки раздражения. –Что? Уже обделались? Правильно мыслите. Есть вещи, которые я не прощаю.
Я чувствовала, как рука
соскальзывает с моей щеки. Мои руки поднимают, собирают вместе, согревая в своих.– Иви, - в голосе слышалась улыбка. – И-ви… Поганочка моя, я знаю, что ты пришла в себя и боишься открывать глаза…
Он был прав. Я просто боюсь открывать глаза.
– Вы кто такой? – заорали голоса откуда-то сбоку. Он высвободил одну руку, придерживая мои руки одной рукой. Послышались ужасающие крики боли.
– Сорок девять ромашек. Не пятьдесят две, а уже сорок девять, - вздохнул знакомый голос.
– Ты – чудовище! – послышались еще голоса магов.
– Я знаю, - согласилось зло.
Голос склонялся ко мне. Он уже шептал на ухо: «Вставай, моя драгоценная поганочка… Открывай глазки!».
– Я боюсь, - созналась я шепотом. Сердце екало и вздрагивало.
– Чего ты боишься? – прошептал голос на ухо. – Ты же никогда ничего не боялась…
В голосе послышалась теплая улыбка.
– Боишься, что я не такой, каким ты меня представляла? – прошептал голос.
Сердце застыло.
– Я лучше, - шепот мурашками пробежал по моей щеке. В голосе все еще звучала улыбка.
– Ты свою рожу видел? – послышался брезгливый голос ректора. – Вся в крови…
Я распахнула глаза, видя полностью окровавленное лицо и два оранжевых глаза. Они были настолько яркими, что я дернулась. Что-то с ними было не то… Я не могла понять, вглядываясь в них… Зрачок. Вот что не то… Он… Я вспомнила стеклянные глаза дракона и дернулась.
– Согласен, Даргон меня назвали не в честь бабушки, - усмехнулось огромное окровавленное чудовище. – Во всех темных боевых магах древности течет драконья кровь… Благодаря ей мы способны выходить в Астрал. И возвращаться оттуда. А у вас билет в один конец. Пока зло училось сражаться, добро училось быстро бегать.
Я смотрела и не могла понять, какого цвета его волосы. Сейчас они были красными от крови и висели сосульками. Черные доспехи были заляпаны кровью. На груди виднелся след от огромных когтей. Они прорезали доспехи, словно ткань. Кажется, один из когтей все еще торчал в доспехах. Вид у него был жуткий.
Вдоль стен в черных путах заклинания дергались министр, чудовища и боевые маги. Я повернула голову в другую сторону, видя ректора, стоящего над нами. Он смотрел ледяным взглядом, стирая кровь на щеке и тряся онемевшей рукой. В другой руке был веник ромашек.
И тут я увидела наше отражение в зеркалах, которыми украсили зал. В разбитом и окровавленном стекле отражалось мое бледное лицо и хлипкая фигурка в порванном розовом искрящемся платье. Я сидела на полу возле померкшей печати. Вокруг валялись трупы магов и чудовищ.
Рядом на коленях стояла огромная черная фигура в массивном доспехе. Несколько медальонов на его шее тускло сверкали и вращались на цепочках.
– Большой, - вздрогнула я. Сердце дрогнуло. Я осторожно провела пальцами по его руке и задумчиво рассматривала невидимый узор нежности. Мои щеки горели. Нет, даже не горели. А полыхали.
Черные доспехи меня пугали. Меня пугала кровь…
– Не бойся, - прошептал голос. Одна рука без перчатки гладила меня по дрожащей руке. – В учебнике написана неправда…