Сверхурочно

Гермиона заметила, что он опустил взгляд и снова поднял на нее глаза, резко втянув воздух.

— Я вижу, как твои трусики свисают с лодыжки, — протянул он. — Свисают с твоей сексуальной туфельки.

Драко снова посмотрел вниз, выпрямился и покачал головой. Он приподнял ногу, на которой застряли трусики, стянул шелковистый лоскуток ткани и бросил его через всю комнату. Затем поцеловал лодыжку Гермионы и положил ее себе на плечо, возобновив свои медленные толчки.

— Серьезно, как я когда-нибудь снова смогу здесь работать? — причитал он, подкрепляя свои слова поцелуями на ее икрах. — Мне придется наложить на себя долбаный Обливиэйт.

Гермиона усмехнулась.

— Мне, думаешь, лучше? Я буду… черт… самовозгораться каждый раз при виде тебя в белой рубашке. Или в этих очках.

Драко лукаво улыбнулся, и она снова рассмеялась, ахнув, когда его пальцы нащупали ее клитор.

— Так хорошо? — прорычал он, не отрывая взгляда от ее лица и продолжая вбиваться все в том же ровном и восхитительном темпе.

— Ох, Драко. Я сейчас… совсем близко, — застонала она, чувствуя приближающийся оргазм. Весь вечер был суровым испытанием ее самоконтроля, и она устала сдерживаться.

— Слава Мерлину!

— Что?

— Учитывая, что это моя самая любимая, самая грязная фантазия, воплощенная в яркую, красочную жизнь… Просто гребаное чудо, что я сам продержался так долго.

— Да, да, ооох! — подкрепляя свои слова, Драко изменил угол своих толчков и скорость пальцев на клиторе, подводя Гермиону к разрядке. Она обхватила его ногами за талию, и все ее тело напряглось, когда она, наконец, с громким вскриком кончила.

Драко убрал пальцы от ее промежности и крепко сжал бедра, вбиваясь все быстрее и быстрее. Гермиона наслаждалась зрелищем: его голова откинута назад, мышцы шеи и груди напряжены, прядь серебристой платины упала на лоб. Это определенно пополнило ее ментальную коллекцию картинок для мастурбации, наряду с закатанными рукавами и очками, хотя, возможно, ей это уже больше не понадобится…

Она вернулась в реальность, когда Малфой кончил, излившись в нее с протяжным, громким стоном, и бессильно упал вперед, зарываясь носом между ее грудей.

Гермиона гладила его светлые волосы, пока он прижимался к ее коже. После нескольких блаженных мгновений она призвала свою палочку, произнесла несколько очищающих заклинаний и наколдовала большой плед. Драко подхватил ее со стола и сел в кресло, устроив Гермиону на своих коленях и накрыв их обоих мягкой тканью.

— Итак. Дело в моих очках, да? — он достал их из кармана призванной заклинанием рубашки и водрузил на нос.

— Ммм, да. И в твоих рукавах. Когда ты их закатываешь, — Гермиона любовно погладила все еще сложенную ткань его манжет.

— Давно? — между его бровями появилась очаровательная морщинка.

— Дело Каслрей.

— А, еще одно дело, из-за которого было много поздних ночей и сверхурочной работы, — его губы прижались к чувствительной коже чуть ниже мочки уха, и Гермиона медленно кивнула. Так много поздних, мучительных ночей.

— Боюсь, для меня это случилось раньше, — произнес Драко через мгновение.

— Но это было наше первое дело вместе! — она отстранилась и посмотрела на него.

Малфой криво улыбнулся.

— Но ты надела узкую юбку в тот день, когда я только начал работать в отделе. Твидовую. И туфли-лодочки.

— И конечно, ты знаешь классификацию женской обуви, — пробормотала она, захватывая его губы в мягкий поцелуй.

— Конечно знаю.

Гермиона положила голову ему на плечо.

— Драко?

— Хм? — его голос звучал сонно. Было уже довольно поздно.

— Хочешь отправиться ко мне и…

— Сделать это еще раз? — к нему явно возвращалась бодрость.

Гермиона призвала их одежду.

— Да.

— Хочу, — активно закивал головой Драко.

Она потянулась и поцеловала его.

— Отлично, потому что мне кажется, что на сегодня мы уже достаточно поработали.