Свет из прошлого

– Эрнест Петрович! Это вы ловко придумали – крикнуть жалобным голосом! Это из серии: «Только не в терновый куст»?

– Так точно, – улыбнулся шеф.

Марина отметила, что ее уже второй раз подряд судьба спасает от Олега. И она решила больше ни за что не отвечать на его звонки.

– Как же хорошо, что я с ним серьезно не связалась!

– Это твой Олег, я правильно понял?

– Да, Олег. К счастью, уже не мой.

– Вот и правильно. Нечего с такими связываться. Слышал я ваш с ним разговор сейчас. Еле удержался, чтобы не выйти раньше времени и не огреть его своей тростью!

– Трость было бы жалко.

– Вот именно.

Дома поздним вечером, засыпая среди баулов с вещами, Марина думала о Станиславе. Вспоминала и тот момент, как он недавно спас ее в ресторане, и тот период юности, когда он пытался за ней ухаживать. Сейчас она винила себя за то, что не только плохо обошлась с ним, но и что вообще не принимала его искренних чувств. Она все надеялась, что он позвонит теперь или напишет ей, ведь не зря же он взял у нее номер! Но за прошедшую неделю он никак себя не проявил, что огорчало Марину. Позвонить сама она не решалась, боялась навязываться. Наверняка у него личная жизнь и все такое, а тут она заявится, привет из прошлого – нехорошо. Но надежда на то, что он проявится сам, не покидала ее, а воспоминания и сожаления стали навещать все чаще.

– Что имеем, не храним, потерявши, плачем, – тихонько прошептала она самой себе и уснула.

Она снова провалилась в тот сон – на длинный перрон, по которому нужно успеть добежать до своего вагона. Просыпаясь несколько раз за ночь, она ловила себя на мысли, что такое замужество было ее наказанием за то, что она жестоко поступила с тем, кто любил ее по-настоящему.

Утром ее ждало грандиозное дело – настал день переезда на дачу. Чувства были смешанными. И радость от того, что они с дочкой поселятся в деревянном благоустроенном домике с красивым садом, обилием свежего воздуха и возможностью посадить этим летом свою зелень и пить кофе на террасе, наслаждаясь красотой и ароматом цветущих клумб. И горечь, что приходится в темпе быстрого вальса съезжать с привычного места.

– Мам, я тут думала, что Максим сможет нам помочь, но… это… он не сможет сегодня.

– Да я и не сомневалась! – с каким-то даже злорадством ответила Марина.

– Но он прислал вместо себя двух своих друзей, они уже на подходе! С ними быстро управимся, правда, мам?

– Доча, если бы он хотел тебе помочь, твой Максим, он бы сам был уже здесь! Друзей он прислал! Зачем мне здесь чужие люди, вещи наши оценивать? Может, он их специально прислал, может, стащить чего надумали, сейчас это легко им будет сделать!

– Мам, ну ты чего?

– Ничего! Отправляй их назад, не нужна нам их помощь!

– Мама, ну почему? Зачем от помощи отказываться? Что у нас брать-то? И спереть нечего! И я их знаю, нормальные они, правда!

– Оля!

– Что? Мы же не загрузим это и за весь день, мама!

– Ничего, поднажмем и управимся, надо только постараться!

Марина развернула прибывших на помощь приятелей Максима. Трудиться она могла изо всех сил и работы не боялась. И теперь предстояло перетащить много вещей, а так же частично и некоторую мебель в приехавший грузовик. Водитель сначала спокойно сидел за рулем, но после первого часа увидел, как надрываются две хрупкие дамочки, и решил посодействовать. Наверное, чтобы не остаться стоять здесь до самого утра.

Марина хвалила и благодарила его, и мужчина просто расцветал.

– Ну вот, теперь смогу сказать жене, что я не бесполезный и меня тоже можно хвалить! – шутил он.

Во всем этом процессе Марина думала о том, что в этом вынужденном переезде все же гораздо больше плюсов. Например, если Олег, разозлившись, захочет напакостить и заявиться к ней или – еще хуже – прислать тех бравых парней, которые были на встрече в ресторане, то никто из них ее здесь не обнаружит. И ребенок будет в безопасности, теперь ведь кто угодно мог прийти сюда, даже когда была бы на работе, а Оля находилась бы дома одна. От этих мыслей неприятные мурашки бегали по спине.

– Как все-таки удачно сложилось! – бормотала она.

И вдруг в голове мелькнуло: «Эх, вот бы Стас сейчас оказался здесь!» От этой мысли она застыла на одном месте и засмотрелась куда-то в одну точку. Воображение успело унести ее куда-то далеко, где она снова видит Стаса, и он опять хочет добиться ее расположения.

– Эй, мам! – Оля вернула ее в реальность, в которой Стаса с цветами у подъезда уже не было.

Дочь стояла с полными руками – она держала тяжелую коробку с книгами, а Марина перегородила проход.

– Мам, ты чего? Устала? Передохнем?

– Ой, доча, задумалась я. Да нет, все нормально, некогда отдыхать. – И Марина зашагала вперед с баулом постельного белья.

Доехали до дачи, когда было уже темно.

– Ну вы и забрались в дебри! – засмеялся водитель грузовика, всматриваясь вперед и осторожно пробираясь по узким улицам садоводства.

Марина из вежливости хихикнула. Когда подъехали к участку, то увидели, что на улице и в домике горит свет. Оказывается, Эрнест Петрович решил встретить новых жильцов своей дачи, чтобы помочь им в каких-то моментах, ведь они еще ничего здесь не знали, а также чтобы мама с дочкой не чувствовали себя одиноко в первые моменты пребывания на новом месте. Разгружать он тоже помогал, несмотря на свой почтенный возраст. И водитель снова не остался в стороне, тем более что он был весьма заинтересован уже поскорее закончить с этим заказом.

Когда вещи оказались в домике, Марина и Оля буквально валились с ног. Мама постелила любимой дочери в спальне, на кровати, которую окружали коробки и баулы, а сама осталась еще посидеть на кухне с Эрнестом Петровичем за чаем. Оля тут же уснула, даже не переодевшись.

Кухня была маленькая, но уютная, в ней располагалась побеленная дровяная печь. Также в доме имелись и современные обогреватели, поэтому устроить тепло можно было таким способом, каким удобно или каким больше хочется. Марина мечтательно представляла, как в этой белой печи потрескивают дрова, создавая просто волшебную атмосферу!

– Дрова есть, они в сарае, – будто прочитал ее мысли хозяин дачи.

– Да? Ой, как здорово!

– Вообще здесь хорошо, совсем рядом лес, недалеко речка. Вдохновляющее место…

– Фантастика! А вы здесь редко появляетесь, да?

– Не бойся, Марина, докучать не буду, живите спокойно, – засмеялся Эрнест Петрович.

– Ой, нет! Я не в том смысле! – подхватила смех Марина. – Я не так спросила, просто хотела поинтересоваться, почему вы здесь редко бываете?

– Помнишь, я упоминал, что у меня дом здесь, в этом же садоводстве? Так вот, я когда-то сначала купил этот небольшой участок, всего на пять соток, а домик уже тут стоял. Пожил какое-то время, доделал здесь все, благоустроил. Потом на ноги крепче встал, купил недалеко участок побольше, уже на десять соток. И начал строить дом там, а жить здесь. Удобно, когда рядом-то. Затем туда и перебрался окончательно, а этот хотел продать, да не стал. Прикипел к нему душой. Много чего в нем делывал-переделывал, утеплял, улучшал. Не смог его просто чужим людям отдать, ну не смог. – Эрнест Петрович задумался, вспоминая, как он здесь тоже оказался в первый раз.

– Вы жили совсем один в этом доме?

– Да. Я и сейчас живу один. Ты же догадалась наверняка: нет у меня семьи. Раньше, в молодости, я был женат и семью свою обеспечить всегда старался. Вообще, я человек предприимчивый. Как называли тогда – коммерсант. И вот с этой своей жилкой работал я на заводе и быстро достиг руководящей должности. Все делал с умом, добивался честным путем. И однажды, когда я уже совсем стал с этими своими достижениями мешать, потому как могли меня уже и выше заметить, и некоторые чины могли свое место из-за меня потерять, меня-то и подставили, лишили всего. Так мне крылья оборвали, что со своей высоты я очень больно и громко упал. Лишили всего. Но это еще не самое страшное. Моя жена мне не поверила, подумала, что я нечестными путями пришел ко всему. Ну, и в итоге развелась со мной. На нее гонения тоже распространились. И ее осуждали: жена все-таки. И ее с работы уволили, когда я под следствие попал. Мечтал я о полноценной семье, о детях, но так и остался один. Замены не нашел. Да и как-то разочаровался, если честно. Не мог никому довериться, ушел с головой в другую деятельность, в создание себя с нуля заново, и все было как-то некогда. Ты знаешь, наверное, я все делал для того, чтобы мне как раз было некогда.