Свет клином сошелся
Шрифт:
— А кто стал новым хозяином этого предприятия? — не могла не поинтересоваться я.
— По бумагам права собственности перешли к фирме «Оксид», зарегистрированной в соседней области.
— Фирма наверняка подставная, — предположила я.
— Правоохранительные органы с этим разбираются. Примечательно, что денег у Никиного отца не нашли ни наличкой, ни на счетах. «АБЦ» был банкротом. Какой отсюда вывод напрашивается? — спросил меня Ярцев.
— Пока не знаю.
— Все, что он получил от продажи заводских стен и оборудования, а также нереализованных остатков продукции, ушло в погашение карточного долга,
— А откуда вообще стало известно, что Иван Иванович игрок? — спросила я у Ярцева.
— Мне Ника рассказала, что ее отец проигрался в карты, а откуда и когда ей стало это известно, я не в курсе. Она не хочет распространяться на эту тему.
— Антон, а ты можешь устроить мне встречу с ней? — попросила я.
— Не думаю, что это хорошая идея. Ника так потрясена произошедшим, что не желает ни с кем общаться, даже со мной. У нее страшная депрессия. Да и у Веры Николаевны состояние не лучше. Я рад бы им хоть как-то помочь, но боюсь, что это не в моих силах.
— Антон, мне кажется, самое лучшее, что ты можешь для них сделать, это узнать правду. Надеюсь, ты уже не думаешь, что это мой дед склонил Булатова к суициду?
— Скажу тебе прямо, я все еще не исключаю такой вариант, но признаю, что возможны и другие.
— Уже кое-что, — благосклонно заметила я. — Мне удалось выяснить, что Ивана Ивановича привел в казино некий Хазаров. Ты о нем что-нибудь слышал?
— Нет.
— Надо как-то деликатно расспросить Нику и ее маму, знают ли они этого человека.
— Я попробую.
— И еще, надо найти выходы на кого-нибудь из сотрудников Булатова, чтобы выяснить, почему фирма обанкротилась.
— Я видел на похоронах Сашку Заломного. Ты его помнишь?
— Нет. Кто это?
— Он в параллельном классе учился. Так вот, Сашка, оказывается, работает на заводе «АБЦ» химиком-технологом.
— Слушай, а это случайно не Заломнов в десятом классе едва не взорвал кабинет химии? — уточнила я.
— Он, — подтвердил мой однокашник.
— Сможешь наладить с ним контакт?
— Попробую, — без особого энтузиазма произнес журналист.
— Антон, а где этот завод находится? Что-то я раньше ничего о нем не слышала.
— На севере Горовска, в промзоне.
Зазвонил мой мобильник, судя по мелодии, это был Крючков.
— Алло! — ответила я.
— Здравствуй, Поля! Извини, что не позвонил раньше, — было много работы. Скажи, как твои дела? Поговорила с Аристархом Владиленовичем? — спросил Женька.
Ярцев махнул мне рукой, прощаясь, и вылез из «Мини-Купера».
— Поговорила, — сказала я, провожая Антона взглядом. — И очень хорошо, что я сделала это именно вчера. Ариша ни при чем. Ярцев перемудрил, ведь в записке было написано «Аристо»…
— «Аристо»? — переспросил Крючков, сделав ударение на букву «о».
— Да. «В моей смерти прошу винить Аристо»… На этом текст обрывается.
— Слушай, так, может, Булатов имел в виду Аристотеля? — предположил Женька.
— Интересно, почему не Конфуция или Сократа? — сострила я.
— Полина, напрасно ты иронизируешь. Аристотель — это горовский вор в законе. Он в городе контролирует весь наркобизнес, — просветил меня адвокат, и у меня сразу же родилась одна идея.
— Женя, кажется, пазл начинает складываться. Я только что выяснила, что Булатов
накануне самоубийства лишился завода по производству бытовой химии. Скорее всего, он не захотел устраивать там побочное наркопроизводство. Тогда его подсадили на карты и забрали предприятие в качестве карточного долга. А стоит за этим Аристотель…— Пока фактов маловато. Или тебе что-то еще известно?
— Больше ничего. Хотя есть еще одна фамилия — Хазаров. Этот бизнесмен привел Ивана Ивановича в казино, где тот стал регулярно бывать и также регулярно проигрывать…
— Нет, этого человека я не знаю, но твоя версия о том, что Аристотель положил глаз на химическое производство, представляется мне вполне вероятной. Он не приемлет отказов, а потому любой ценой достигает своей цели… Одно радует — твой дед оказался не при делах. — После некоторой паузы Крючков предложил: — Полина, а давай сегодня поужинаем в ресторане!
— Как-нибудь в другой раз, — ответила я, вспомнив про чай и девушку, в слезах выбегающую из Женькиной парадной.
— В другой так в другой, — Крючков не стал проявлять чрезмерную настойчивость.
Ариши дома не оказалось. Поднявшись на второй этаж, я заглянула в свою спальню. До окончания ремонта еще было очень далеко. Затем я зашла в соседнюю комнату, в которую была вынуждена временно перебазироваться. Включив компьютер, я на всякий случай посмотрела записи с камер скрытого видеонаблюдения, установленных в доме, и обнаружила, что один из рабочих вел себя весьма подозрительно. Он использовал любой мало-мальски подходящий момент, чтобы отлынить от своих прямых обязанностей и заглянуть в помещения, не требующие ремонта. Особенно его заинтересовала наша гостиная, выполненная в буржуазном стиле рококо. Увеличив изображение с камеры, установленной там, я увидела, что рабочий достал из кармана носовой платок и с его помощью, не боясь оставить отпечатки пальцев, стал поочередно открывать дверцы шкафов и ящики комодов. В одном из них он нашел закрытую антикварную шкатулку, ключ от которой давно и безнадежно был потерян. Честно говоря, я уже и не помнила, что в ней хранится. Повертев шкатулку в руках, рабочий поставил ее на место и вышел из гостиной. После этого он как ни в чем не бывало присоединился к своим товарищам.
Сначала я хотела созвониться с менеджером строительно-дизайнерской фирмы и рассказать о произошедшем, но потом передумала. Спе-цифика моей работы такова, что никогда не помешает держать кого-то на коротком поводке, чтобы в нужный момент воспользоваться его нестандартными услугами. Я не исключала, что завтра этот рабочий предпримет попытку прибрать что-нибудь к рукам, а потому решила к этому подготовиться…
Ариша вернулся домой поздно вечером. По его лукавому взгляду я поняла, что он собирается меня чем-то удивить.
— Полетт, я сегодня понял, что от скромности мы с тобой не умрем, — заявил дед, пригладив бородку. — Вот ты, ma ch'ere, предположила, что некто решил подставить меня, чтобы досадить тебе. Я нашел это вполне возможным и… совершенно напрасно. Ты даже представить себе не можешь, о ком, скорее всего, говорилось в предсмертной записке Булатова.
— Ну почему же? Как раз-таки могу, — ответила я с деланым равнодушием. Интригующее выражение как рукой стерлось с Аришиного лица. — Вероятно, об Аристотеле.