Свет между нами
Шрифт:
Я смутно ощутила, что Люсьен положил ладонь на мою поясницу и мягко подтолкнул меня вперед, чтобы я дала ему пройти. Он подвел меня к дивану напротив Ноя. Я молча села и положила футляр со скрипкой возле ног.
– Ной, comment ca va? Bien? [12]
Ной неопределенно хмыкнул. Он не сводил своих потрясающих ореховых глаз со столика.
– Ной, это Шарлотта Конрой, – представил меня Люсьен.
Я заметила, что он не сел рядом с нами.
12
как дела? Хорошо? (фр.)
– Рада
Ной вскинул голову и повернул лицо, пытаясь найти меня по голосу. Его взгляд мельком прошелся по мне и остановился на шее.
– Свинья, – произнес он глубоким, ровным, но холодным голосом.
Я вздрогнула.
– Простите?
– Ной! Tiens-toi bien [13] ! – одернул его Люсьен, но тот не обратил на него внимания.
– Это ты на прошлой неделе приносила мне заказ. Я узнал твой голос, – Ной изогнул уголок губ в усмешке. – Обостренные чувства – своеобразный утешительный приз при слепоте, – он повернул голову в сторону Люсьена. – И она, по-твоему, станет мне хорошим помощником?
13
Веди себя прилично! (фр.)
Возвышающийся надо мной мужчина устало потер глаза.
– Mon Dieu [14] , Ной…
– Удивлен? – фыркнул Ной. – Ты же знаешь меня. Можешь идти, Люсьен. Давай поскорее с этим покончим.
Люсьен нахмурился и опустил ладонь на мое плечо.
– Вернусь через сорок пять минут. У тебя есть мой номер на случай, если вы закончите раньше. Ной, s’il vous pla^it ^etre gentil [15] .
– Toujours [16] , – пробормотал Ной. Его акцент был почти столь же идеален, как и у Люсьена.
14
Боже мой (фр.)
15
пожалуйста, будь любезен (фр.)
16
Всегда (фр.)
Карон вздохнул, одарил меня на прощание обнадеживающей и одновременно сочувствующей улыбкой и пошел вниз. Входная дверь захлопнулась, и мы с Ноем Лейком остались одни.
Полуденное солнце заливало комнату теплым светом, и в нем в глазах Ноя вспыхивали золотые искорки. Я могла бы смотреть в эти глаза вечно и потеряться в их невероятной красоте. Уму непостижимо, что теперь они служат чем-то вроде украшения.
– Манеры у тебя не очень, м-м-м? – выдернул меня из мыслей Ной.
– Прошу прощения?
– Глазеть на бедного слепца неприлично, – медленно произнес он, словно объясняя это неразумному ребенку.
– Я не глазела, – поерзала я на диване. – Ну, может, немного. Ты не такой, каким я тебя представляла. И потом…
– И потом что?
– Ничего, – я велела себе прикусить наконец свой длинный язык.
– И потом что?
Я скрестила руки на груди.
– Если тебе так хочется это услышать, то я собиралась сказать, что не тебе
жаловаться на плохие манеры, – я напряглась, приготовившись быть изгнанной с собеседования еще до его начала.– С этим не поспоришь, – пожал Ной плечами, – но ты сказала, что представляла меня другим. Каким же? – на его губах снова заиграла усмешка. – В солнцезащитных очках и с тростью?
– Я начала работать в «Аннабель» до того, как ты стал заказывать там еду. Я представляла тебя гораздо старше – и гораздо менее привлекательным.
– Но я ведь старше тебя? У тебя юный голос. Тебе около двадцати?
– В октябре исполнится двадцать три.
– Ты раньше работала помощником?
– Нет. Я музыкант…
– Хорошо, – Ной откинулся на спинку кресла. – Чем меньше опыта у этих гребаных профессионалов, тем меньше они меня бесят. Перейдем к делу. Я сейчас перечислю тебе свои требования. Настоящие указания, а не ту благонамеренную сострадательную чушь, которую тебе, скорее всего, наговорил Люсьен. То, что я ищу, и то, что хочет он или мои родители, – две совершенно разные вещи. Это ясно?
Я кивнула.
– Ау?
– О, прости…
Ной раздраженно вздохнул.
– Дам тебе полезный совет. Если ты киваешь, я этого не вижу. Как не вижу качание головой, пожатие плеч, неприличный жест и любую другую жестикуляцию. Когда я задаю тебе вопрос, нужно говорить.
– Хорошо, прости, – я тяжело вздохнула. Не раздражайся на него. Думай о личном жилом пространстве, о покое и тишине…
– И не извиняйся, – рявкнул он. – Это я ненавижу больше всего.
– Я все понимаю, но ты меня ужасно нервируешь.
– Правда? А я ведь сегодня в настроении.
В настроении? Возможно, Люсьен прав. Может, я переоценила свои силы?
Я скинула с плеч дождевик, чтобы не вспотеть.
– Мне хотелось бы попить. Можно я налью себе воды?
– Да, пожалуйста.
– Спасибо. Тебе тоже налить?
Я не пыталась таким образом заработать себе очки. Просто, что бы там ни думал Ной о моих манерах, родители учили меня быть вежливой. Однако мой вопрос, похоже, его удивил. Напряженный взгляд ореховых глаз метнулся ко мне, но промахнулся, уставившись в пространство справа от меня. Так близко. Стоит мне слегка подвинуться, и наши взгляды встретятся.
– Эм… нет, – сказал он. – Нет.
Я уже начала кивать, но спохватилась.
– Хорошо. Тогда я просто…
Поднявшись, я прошла на кухню. Нашла стакан в шкафчике из дорогого темного дерева слева от раковины и набрала воду из-под крана. Не рыться же мне в чужом холодильнике в поисках бутилированный или фильтрованной воды. Все это время я остро чувствовала на себя взгляд Ноя, словно он смотрел на меня зрячими глазами.
Я сделала долгий глоток, мысленно настраивая себя: «Крепись. Ной грубый, но он страдает. Не забывай об этом». Однако я также решила, что если он перейдет черту, я уйду.
Но увижу ли я эту «черту» или бесплатное проживание и годная зарплата застят мне глаза?
Я вернулась на диван и поставила стакан на подставку с изображением Эйфелевой башни.
– Успокоилась? – резко осведомился Ной. – Теперь мы можем продолжить?
И снова я чуть не кивнула.
– Да. Да, я готова.
– Хорошо. Я буду краток. Быть моим помощником означает, что ты должна держаться от меня подальше и не подпускать ко мне никого другого. Твоя задача – прибирать за мной и обеспечивать меня всем необходимым для выживания. На этом все. Мой посуду, выноси мусор. Мой пол и, если у тебя нет садистских наклонностей, предупреждай меня, когда он мокрый. Вытирай пыль, пылесось, стирай, складывай и убирай в шкаф мои вещи, если нужно – гладь их. Я ненавижу мятое и хочу по-прежнему выглядеть презентабельно для той безлюдной толпы, которую сейчас развлекаю. Ты готовишь?