Свет обратной стороны звезд

Федор нехотя отвел девушку к колонне.

Из толпы вынырнул Стрелкин. Он поклонился спутнице Федора, представился, завел на правах друга разговор с Конечниковым, и вдруг поинтересовался, может ли он, Василий Стрельников, пригласить на танец прекрасную незнакомку.

Федор взглянул в глаза Александры и с усмешкой ответил, что его спутница обещала все танцы ему. Стрелкин поклонился и отошел. Конечников заметил, что рядом, якобы совершенно случайно, словно линкор в конвое, барражирует полковник Томский, а вокруг полно молодцеватых особистов.

«По крайней мере, если я сам не справлюсь с нашими разудалыми обломами, найдется, кому помочь». — пронеслось в голове первого лейтенанта.

Совершенно неожиданно оркестр заиграл мелодию «дабл степа». Федор увидел, как от дирижера, бормоча ругательства, отошел бригадный генерал Никифоров. Но ему было уже все равно.

— Пойдем, — предложил он девушке.

Она кивнула в ответ.

Конечников и Александра танцевали снова и снова свои неприличные танцы, пока им не надоело общество неуклюже топчущихся под звуки незнакомых мелодий людей. Девушка потянула Федора к выходу. Где-то вдали, как показалось Конечникову, с большим облегчением, трубы оркестра задудели милый сердцу гарнизонных обитателей вальс.

— Я знаю местечко, где мы смогли бы спрятаться, — сказала Александра.

Федор сначала смутился, потом вдруг понял, что, говоря это, девушка не имела в виду ничего кроме отдыха и разговора.

— Да, спокойно посидеть нам сейчас не дадут, — согласился Конечников.

— Тебе так важно мнение других? Что тебе они? — удивилась девушка.

— Бывает, когда устаешь от людей. Устаешь им улыбаться, произносить какие-то слова, наконец, воспринимать все это человеческое скопище.

Не «устаешь», а «не хочешь», — поправила его девушка.

Да, — согласился Конечников. — Устаешь от тесноты, от обязательного соседства с другими, оттого, что их мысли мешают тебе думать самому.

— Понимаю, — сказала девушка.

Александра открыла универсальным ключом маленькую неприметную дверцу, и они попали в сеть спрятанных в теле станции секретных коридоров. Федор почему-то даже не удивился. Он был готов к чему-то подобному. Девушка, которой так явно угождает командующий эскадрой, может иметь доступ к тайным отсекам для избранных.

Примерно пять-семь минут они шли запутанными, извилистыми, низкими коридорами, пока не вышли к шахте лифта. Его спутница набрала код на панели, и дверцы открылись.

Кабина подняла их на самые верхние этажи станции, в оранжерею.

Федор это понял по сияющим огням основного корпуса, видимым сквозь притемненные стекла. В помещении было темно. Орбитальная крепость была развернута так, чтобы загораживать это место от беспощадных потоков света исходящих от огромного бело-голубого диска Кары и нестерпимо-яркого блеска сияющей как зеркало Солейны.

Воздух был прохладным, влажным. Стояла глубокая тишина, изредка нарушаемая лишь шорохом листьев и звуком падения капель конденсата с холодной поверхности стекол. После жаркой и душной залы тут было холодно.

Конечников непроизвольно пододвинулся к девушке. Она не отстранилась. Федор положил ей руку на талию, легонько прижал к себе. Девушка, тоже завороженная темнотой и покоем, казалось, этого не заметила. Федор прижал ее крепче, провел руками по упругому, точеному телу Александры, положил ладонь девушке на грудь, повернул к себе. Она пыталась что-то сказать. Но Федор нашел ее губы и поцеловал, заставив замолчать.

Она ответила, неожиданно сильно и страстно. Федор почувствовал ее всю, возбужденную, жадную, жаркую. Она льнула к нему и задыхаясь шептала что-то. Федор стал целовать ее в шею, грудь, кое-как справясь с застежкой, расстегнул платье.

Александра потянула его куда-то в сторону. Там был обыкновенный садовый столик и две скамейки. Федор положил девушку на стол, продолжая ласкать ее тело. Александра обхватила Конечникова ногами, прижимая к себе, застонала. Федор дернул ремень брюк, сбросил штаны и собрался было овладеть Александрой, как та задыхаясь сказала:

— Федя, милый, не надо, прошу тебя…

Она прижала руки к паху, не давая снять с себя трусики.

— Ну почему?! — упрямо спросил он, пытаясь отвести ее руки.

— Я наследница престола… Не смей!!! Моя невинность — дело государственное. Тебя, дурак, кастрируют!!

Девушка сумела сказать это так, что возбуждение Конечникова ушло. Желание словно смыло студеной волной.

Александра села на столе, поправляя растерзанное платье.

— Не обижайся, — сказала она. — Я буду распоряжаться сотнями планет и жизнями миллиардов подданных. А вот в такой малости не вольна. Спасибо, что послушался… Иначе такое было бы…

Она притянула его к себе, гладя по спине.

— Я не обижаюсь…

— Обижаешься, по голосу чувствуется. Хочешь я тебе рукой помогу?

— Нет, — поспешно отодвигаясь, ответил Федор. — Я таких извращений не понимаю.

— Ну ладно, — с улыбкой сказала Александра. — Давай тогда покурим.

В ее голосе Федору почудились нотки легкого презрения.

Конечников встретил взгляд глаз Александры, которые пронизывали насквозь. Девушка смотрела на него, но вроде бы и нет, обращенная к чему-то внутри себя.

Конечникову вдруг почудились в ее улыбке равнодушие и скука от тысяч повторений, словно эта юная красавица была старой, все повидавшей, усталой женщиной, прожившей не одну сотню лет и по странному капризу природы, остающейся молодой и цветущей. Повисла неловкая пауза.

Федор в недоумении потряс головой, отгоняя наваждение.

— Что не так? — ласково спросила девушка. — Ничего другого никто и не обещал. Маленькая благодарность за небольшое, волнующее приключение.

— А… — только и нашелся сказать он.

Александра сбросила его руки с себя.

— Приводи себя в порядок, падай, — предложила она.

Федор сел за стол, девушка устроилась напротив. Она пошарила под столом и извлекла коробку. Достала из нее огарок свечи, пачку сигарет и зажигалку. Александра ловко выбила из пачки сигарету. Ярко вспыхнул огонек, отбрасывая в темноту пространство сада. Резкий запах заставил затрепетать ноздри Конечникова.

— Тебе не предлагаю, — произнесла девушка, — удовольствие на любителя. Может не понравиться.

— Что это? — поинтересовался Федор.

— Травка, — сказала она, втягивая дым.

— Гашиш?

— Типа того, — ответила Александра. — Ничего особенного. У нас все это курят вместо табака.

Федор вытащил из кителя пачку.

— Вонючие? — поинтересовалась девушка.

— Нет, «мейд ин».

— Тогда ладно. От того, что смолят наши офицеры, просто тошнит.

— А сама?

— Сравнил тоже, благородную «дурь» и казарменную дешевку.