Свет проклятых звёзд

— Тише, Инголдо, тише, — Эарвен, если бы была Нолдиэ, испепелила бы взглядом дочь, но тэлерийская леди так не умела, — поспи, отдохни. Пойдем, Артанис, нашему мальчику нельзя волноваться.

Юная принцесса не дала маме взять себя под руку, понеслась бело-золотым вихрем, вероятно, к себе в покои.

— Сейчас они друг друга разорвут в клочья, — вздохнул Финдарато Инголдо, закрывая глаза, — и Валинор перестанет быть красивым. Как жаль…

***

Захлопнув двери в спальне и бросившись к огромному сияющему зеркалу, Артанис схватила нож и начала выковыривать из рамы самоцветы, сделанные Феанаро, швыряя изумительной красоты камни на пол, с ненавистью пиная их ногами. Лучше изуродовать красоту, чем подчёркивать её творениями рук предателя!

Хотя… Искуственные кристаллы, выращенные в росе Древ Валар руками ненавистного мастера, способного осквернить даже священное, можно подарить.

Тем, кто не боится грязи.

Примечание к части Песня гр. Наутилус "Бриллиантовые дороги"

Собственная Песнь Айнулиндалэ

Нарочито медленно, словно опасаясь рокового шага, менестрель-Нолдо перевернул часы со сверкающей крошечными звёздочками синей жидкостью. Серебряные деления на колбах маняще засияли, притягивая взгляд: двенадцать длинных чёрточек, между ними — шесть заметно более коротких, а среди них россыпью творений Элентари сияли точки, отмерявшие самые кратковременные события.

Убрав с лица чёрные волосы, певец, чьи серые глаза сиянием выдавали родившегося в Валиноре и не знавшего сумрака Средиземья эльфа, засмотрелся на текучий блеск. Сколько времени звучит каждая струна арфы?

Секунды? Или меньше?

Сильно ли разнится срок трепета мелодии в сияющем воздухе, в зависимости от размера инструмента?

А сколько потом живёт память о сыгранной ноте? Или о неосторожно сказанном слове?

Аклариквет давно старался не думать про появление своего обидного корявого прозвища, однако то и дело вспоминал, как надеялся, что его так будут называть недолго. Это было очень наивно!

Впрочем…

От нечего делать, осудить и заклеймить менестреля, сделав его «Певцом-для-глупых-девочек», «Скучным», «Провокатором» или «Купленным» — любимое занятие беззаботных слушателей, которые сами не сплетают узоры из нот. Легко говорить о том, чего не умеешь, что не пытаешься сделать смыслом жизни. Очень просто превратить чужой труд в предмет своих насмешек, а потом из этого и создавать собственную тему. Как-то это неправильно, правда?

Аклариквет посмотрел на стекающую в часах жидкость, прислушался к кратковременному звучанию струн.

«Семь часов, семь комнат, семь шагов…»

Вспоминался ставший катастрофой недавний праздник. Хуже всего было то, что виной всему оказался тоже менестрель, а сам втородомовский певец ничем не смог исправить ситуацию. Как же хотелось отыграться! Почему ничего не приходит в голову? Где вдохновение?

«Семь цветов, не собранных в букет…»

— Не нужно мстить обидчику, — произнёс Аклариквет давно сказанные слова.

Тогда тоже было странное торжество. Тогда… В далёком детстве.

***

Гоняться по священному холму за мотыльками казалось маленьким аманэльдар весёлым. Ловя под Древами Валар сияющих бабочек, мальчики и девочки осторожно сажали насекомых в прозрачные сосуды, соревнуясь, кто больше наловит за время пересыпания алмазной крошки в огромных часах. Дети знали: бабочкам нельзя повреждать крылья, иначе Валиэ Йаванна будет зла, а это, разумеется, очень-очень плохо.

— Ты нечестно играешь! — неожиданно поссорились два среброволосых Эльда.

— Нет, это ты моих бабочек отнимаешь!

Едва не завязавшуюся на священном холме драку пресекла Майэ Ариэн, слетевшая огненной птицей с золотого Древа Лаурелин.

— Не нужно мстить обидчику, — сказала она детям, забирая у обоих спорщиков сосуды с мечущимися сине-золотыми мотыльками. — Лишь помните: Валиэ Вайрэ сплетёт вечное счастье для каждого, кто себя хорошо ведёт.

— А если уже успел повести себя плохо? — испугался будущий менестрель втородомовского принца, вспоминая, как испортил шторы в комнате мамы и папы, нарезав их бахромой. И как сестру толкал. И братьям в сумки камни подкладывал…

— Все имеют право на искупление, — Ариэн мило улыбнулась, сияя золотом глаз. — Что бы ни сотворили.

***

Вроде бы слова Майэ тогда успокоили, однако Аклариквет хорошо помнил, как, выпуская бабочек из прозрачного сосуда, чувствовал нарастающую тревогу. Понять, в чём дело он не мог в силу возраста, но позже, когда весь Тирион полушёпотом обсуждал уход королевы Мириэль в Чертоги Вала Намо, и король Финвэ женился второй раз, и далеко не все Нолдор легко приняли Индис своей новой владычицей, волнение, наконец, обрело словесную форму.

— Валар — это Силы, — произнёс Аклариквет, что-то бездумно наигрывая, — мы их так называем. Они вправе решать, кому быть счастливым, а кому нет. Валиэ Вайрэ, с позволения Круга Валар и Эру, способна сделать с судьбой любого существа в Арде что угодно. Именно за это могущество любят Владык одни аманэльдар, и боятся другие. Пришлось признать — во мне победил страх…

Мысли снова вернулись к публике и приказу Нолофинвэ сделать всё, чтобы об Индис пели больше и охотнее, чем о Сериндэ.

Но как? Как может «купленный» певец заставить идти за собой толпу? Купить?

Время шло, всё больше жидкости сверкало в нижней колбе.

— Музыкальный инструмент или поющую шкатулку можно приобрести, отдав мастеру что-то нужное ему, — с обидой произнёс Аклариквет. — Менестрель — тоже в своём роде поющая шкатулка! Почему тогда никто не спешит презирать вещь за то, что она не играет сама по себе?!

«Семь несказанных, нежданных слов…»

Решив не сидеть зря перед часами, певец подумал попробовать подговорить всех любящих петь втородомовцев хотя бы до ближайшего Праздника Урожая исполнять только восхваления королевы Индис. Пусть сами придумают, как её прославлять. Неужели сказать нечего, а? Вы что, братья, не цените владычицу Нолдор?! А если Валиэ Вайрэ узнает? Причём здесь Прядильщица Судеб? Как причём? Не любите свою королеву, значит, и Валар не почитаете.

Печально улыбнувшись невысказанной шутке, менестрель вышел в сад, всё ещё не представляя, что можно спеть про Индис, не употребляя слово «вторая» и не оправдывая статус «не-первой». Золото Лаурелин заливало кусты, газоны и дорожки, играя каплями росы на лепестках долгие годы выращиваемых цветов с причудливыми узорами и переливами оттенков. Семья садовника поклялась своему принцу не выдавать никому секрет появления столь необычных кустов, какие бы богатства кто ни обещал. А если поинтересуются Валар? Хотя, зачем им?