Свет проклятых звёзд

— Чтобы строить дальше… — Нолдо из Третьего Дома не договорил, посмотрел на собратьев, остановил взгляд на Ангарато. — Чтобы отстроить здесь всё заново, нужно возвращаться и разбирать дорогу позади.

— Я тоже об этом думал, Халиндвэ, — серьёзно ответил командир отряда, — и уже обсудил с братом, что займусь этим, а он останется с королём. Нам придётся взять с собой собак, и все большие сани, чтобы доставить стройматериалы в кратчайшие сроки. Неизвестно, что ещё может случиться.

— Взойдёт третье светило, — вмешался в разговор Глорфиндел, — и Арда превратится в угольки. Но, пока этого не произошло, Ангарато, расскажи о кошках. Ты ведь пробовал их растить, приручать. Почему не получилось?

Названный брат королевы Артанис задумался, что ответить. Над головой с криком пронеслись поражающие размахом крыльев северные чайки.

— Кроме меня, — проводив взглядом летящую в птиц стрелу Эктелиона, ответил Ангарато, — никто не хотел возиться с котятами, а я не мог посвятить им достаточно времени. Когти напавшей на меня хищницы прошили насквозь плечо и ногу, были и другие раны.

— Что ж, — хитро усмехнулся Глорфиндел, — значит, я преуспел в дрессировке диких зверей лучше тебя. Но никто из нас не сравнится с юной принцессой Финвиэль. — Немного помолчав, наблюдая за что-то вынюхивающим лисом, Нолдо прищурил синие глаза. — Твой брат Айканаро пытался пугать меня факелом. Ему не удалось. Знаешь, собрат, в любой момент может опять произойти что-то фатальное, а я не хочу сожалеть в бездне о том, что ни разу не скрестил с тобой клинок. Ты не похож на труса и слабака. Уверен, бой будет захватывающим!

Брат-близнец Айканаро улыбнулся и, ещё не согласившись, оценил обстановку. Показать себя плохим бойцом перед своими собратьями не хотелось, ведь командир отряда обязан быть лучшим. Ситуацию усложнял присутствовавший рядом сын главного охотника короля Финдарато — не в меру амбициозный Халиндвэ, который ещё никак себя не проявил, но очень старался и постоянно искал повод указать на ошибки других, чтобы выглядеть самым-самым. С другой стороны, все без исключения знали, что за боец Лаурэфиндэ, поэтому за проигрыш не осудят. Можно считать почётным сам факт того, что прославленный командир предложил скрестить сталь.

— Я тоже хочу бросить вызов! — вмешался Халиндвэ, похлопывая по ладони в толстой рукавице длинным копьём, которым проверял перед собой дорогу, и выступая вперёд своего военачальника. — Хочу вызвать тебя на бой, Лаурэфиндэ. Или не пожелаешь сразиться с тем, чей отец преуспел в охоте на волков больше, чем ты?

Глорфиндел с интересом и изумлением посмотрел на дерзкого эльфа.

— Индвэ, — пояснил Ангарато, почти незаметно отодвигая слишком бойкого собрата назад, — его отец, заметил, что нас преследует стая. Это было почти сразу после бури. Ваши братья, Финдэ, отогнали волков, и звери обошли нас сзади, хотели напасть, таясь в сугробах. Индвэ возглавил охоту. Однако облава затянулась, Нолдор сильно отстали от продолжающих путь собратьев, запасы закончились, а волки всё не отступали. Индвэ знал, их мясо едва не убило нескольких эльфов, но голод и мороз заставили рискнуть.

— Риск — это путь к открытиям! — с жаром заявил Халиндвэ, снова выступая вперёд. — Отец очень долго варил ядовитое мясо, сливая воду, и в конце концов оно стало съедобным. А отвар из костей… — взгляд молодого охотника загорелся, в руке появилась объёмная фляга. — Попробуй, Лаурэфиндэ. Или ты не пьёшь хмель перед боем?

Глорфиндел рассмеялся:

— Какая великая честь была бы мне оказана, если бы ты специально, для того, чтобы отравить меня и выиграть поединок, это всё продумал заранее, Ангарато! Но ты не такой. Давай своё варево, Халиндвэ. А потом сразимся двое на двое.

Понимая, кому предстоит быть в паре с Глорфинделем, с удовольствием пьющим неизвестно что, Эктелион сник: он прекрасно осознавал, что не согласиться не получится.

А потом случилось самое страшное. Опять для Эктелиона.

— Попробуй! Шикарная вещь! — с восхищением произнёс королевский военачальник, протягивая флягу другу. — Да не бойся, я же в порядке.

Под дружный смех собратьев, Нолдо, морщась, отпил и с удивлением обнаружил, что вкус отвара вполне приятный. Сразу же стало теплее, появилось ощущение лёгкости.

Пёс притащил подстреленную чайку, бросил к ногам охотника.

— Знаешь, Финдэ, — с улыбкой сказал Эктелион, возвращая флягу, — каждый раз, когда ты что-то придумываешь, мне кажется, это худшая идея из возможных, но потом понимаю: ты был прав. Твои безумства всегда в итоге оборачиваются благом.

— Я молодец, — резюмировал Глорфиндел. — А теперь берись за сталь. Мне нравится расклад сил: кинжал и копьё против короткого меча и охотничьего ножа.

— Подожди, Лаурэфиндэ, — вдруг посерьёзнел Ангарато. — К нам непрошенные гости.

Своими глазами

Обведя взглядом своих помощников-менестрелей, Аклариквет, хоть и ушедший с совета у короля, но всё ещё мысленно остававшийся рядом с Нолофинвэ, хлопнул по столу внушительным свитком.

— Как твоя рука, Ульвэ? — вздохнул главный певец нолдорана. — Что говорил знахарь?

— Всё будет в порядке, — с неохотой ответил арфист.

— Хорошо, — Аклариквет выглядел совершенно потерянным и разбитым, — неизвестно, сколько нам придётся здесь стоять. Мы должны…

Менестрель побледнел ещё сильнее, сел около стола и, закрыв глаза, снова тяжело вздохнул.

— Меняем репертуар, — очень тихо произнёс Аклариквет. — Полностью. И у нас совсем нет времени на раздумья. Нолдор не должны пасть духом, ведь идти уже… Совсем немного осталось. Во время совета король обещал всем, кто поможет дойти без потерь, земли, почести и титулы в Эндорэ. Я… — менестрель полуприоткрытыми глазами посмотрел на помощников, — кое-что записал. Для будущих песен и сцен. Читайте.

Снаружи донёсся шум ветра, и вздрогнули все без исключения. Полог шатра отодвинулся, вошёл Квеннар, а за ним — дочери сестры Аклариквета.

— Привет вам, музыканты, — с грустью произнёс летописец, — рад видеть вас в полном составе и добром здравии. Слишком много вокруг разговоров о разломах во льду и пропавших без вести. Но, моё мнение, на этот раз число жертв стихии… то есть, атаки Моргота, преувеличено. Просто неизвестность пугает. Провалившимися в трещины готовы считать всех подряд, кого не видели после бедствия.

— Что ты нам хотел предложить, дядя? — спросила младшая из племянниц. — Почему хочешь, чтобы мы были с тобой, а не с Квеннаром?

— Менестрели должны петь, а не записывать заумные тексты, — уклончиво ответил Аклариквет, жестом предлагая летописцу садиться и угощаться.

— Благодарю, — рассеянно улыбнулся Квеннар, — но мне надо идти. Однако, Риньо, я бы очень хотел поговорить с тобой. Там, за пределами шатра, сейчас дивная звёздная ночь.

Менестрель медленно поднялся, накинул меха и молча вышел на мороз.