Свет твоей любви

– Какая песня у тебя была?

– Я. Может быть вы сами мне поставите ту, что считаете нужной?

– Ладно! Иди на сцену. Я скажу Лёне.

И зазвучала песня Игоря Корнелюка «Город которого нет». Виктор присел возле сцены, попутно закуривая сигарету. Катю нисколько не удивил его выбор. Наоборот, она поняла, что он жаждет в данный момент выступление, сыгранное на одном нерве. Так, как его когда-то учили. И она решила выложится по полной, но тут Виктор прервал музыку, после первого куплета на проигрыше.

– Стоп! Ну что ж! Вторые роли только пока могу дать. Очень слабо в припев вошла. Я ведь, действительно, хотел, чтобы ты оказалась в городе которого нет, в данных предполагаемых обстоятельствах. Не обнажила душу. Начало у тебя было хорошее. Потерянный взгляд, руки ищущие. Ты хореографией занималась?

– Да.

– По тебе видно. Пожалуй, если будут танцевальные номера, ты сможешь в них участвовать. Гибкость есть, танцуешь неплохо. Но, вторые роли.

– Ну, пожалуйста…

– Старайся! Изучай, наблюдай, не копируй. Создай что-то своё. А на это нужно время и терпение. Талант увидел, молодец. За то, что захотела исправить ситуацию, предоставив мне выбор песни тебе, тоже хвалю. Я мог бы что-нибудь и похлеще выбрать. Но такая музыка – это предел для начинающего артиста. И бонус, чтобы стремится к самосовершенствованию. Отдыхай! До завтра!

– Спасибо, Виктор Васильевич!

– Не стоит!

Катя, решив, что останется в театре до завтра, направлялась в комнату отдыха, что располагалась на 2ом этаже возле кабинета завлита. Но, удивилась, что там кто-то был. Как и полагала Катя, худрук не поехал домой, а решил заночевать в комнате по соседству, а именно тут.

– Виктор! Вы спите? – спросила Катя.

– Нет, а ты почему здесь?

– Мне стало скучно. Я так долго репетировала, что, кажется, случился перегул. А вы чего не засыпаете?

– Думаю над завтрашним спектаклем.

– Не беспокойтесь! Всё будет, как в аптеке, – присев в кресло напротив кротко проговорила Катя.

– Это будет твой дебют.

– Я не подведу. Ну всё же вы должны заснуть. Моя бабушка тоже часто ночами не спала. Зачитывалась.

– Жива-то бабушка?

– Да, живёт в деревне. А я боюсь её расстроить, что не поступила в «Щуку».

Но, может быть это и к лучшему. Мне у Вас нравится, – сказав это, Катя взяла в руки журнал, что лежал рядом.

– Кто у тебя принимал документы в Щукинском? – поинтересовался Виктор.

– Макеенко Владимир Павлович.

– И это он тебя ко мне направил?

– Да.

– Фамилия знакомая. Не помню откуда. Возможно, когда-то он мне делал какие-то предложения по съёмкам или по спектаклям. Чтобы ты знала, я когда-то был задействован сразу в четырёх театрах. И ничего, успевал. Столько новых зрителей появилось. Фанаты дежурили у каждого служебного входа. Забавно было. Как меня секьюрити чуть ли не под руки выносили из театра, сразу в машину и подальше от них.

Со мной как только не пытались познакомится. И фотографии для автографа подносили, чтобы я им свой телефон оставил. И лопатник один раз вытащили, чтобы потом вернуть после спектакля в театре. А один раз в подъезде девушка не дождалась меня и заснула на подоконнике. Я уж думал, померла. Пока приводил её в чувство, такси вызывал. Всё-таки ветер у вас у девушек в голове, ветер.

– А где гарантия, что те девушки, что обучаются у вас сейчас, тоже не фанатки? – парировала Катя.

– О-о-о, Катюш! Это пройденный этап. Чьи-то родители меня знают, чьи-то дети, увидев меня раз в кино или на сцене, решили стать моими учениками. Мой стиль игры, он только мой. Я всю жизнь веду борьбу с тем, что принято. У меня нет актёрского образования, но я народный артист России. Это негосударственное учреждение, но входит в топ-100 культурных заведений Москвы. Так что многое, естественно, зависит от меня. Но и от вас, учеников, тоже. Я слишком долго был мастером, теперь пора делится опытом.

– Почему вы решили стать худруком, вы же рискнули четырьмя театрами, где с успехом шли ваши спектакли: «Забыть Герострата», «Мастер и Маргарита», «Туда и обратно или повесть о Хоббите», «Парфюмер». Что произошло?

– А ты, оказывается, знаешь и это, – с ухмылкой повернулся Виктор.

– Афиши ещё кое-где висели. И потом, что же я в детстве в музеи при театрах не ходила? Ваше лицо трудно не вспомнить.

– Я ушёл оттуда по известным причинам. Когда создавался кружок «Авиловцы», я не был худруком. Я проводил там мастер-классы. И многих детей я направлял в театр «Киноспектакль», где шёл «Хоббит». Дальше нам дали помещение на Патриарших прудах. И в скором времени я создал свой театр, где с успехом прошли первые постановки «Скамейка», «Забытый чёрт, или деревня Далскабаты», «Новая сказка о хрустальной туфельке». Так со мной многие захотели сотрудничать. Даже дали звание заслуженного деятеля культуры. Вот так вот, Катюш. О, Боги! Первый час. Давай по домам. Завтра, ой, уже сегодня первый прогон.

– До свидания, Виктор Васильевич!

– Угу!

Новый день. Новые планы.

Виктор, решив, что домой завтракать не поедет. Какое там? Вечером, после ухода Кати выпил литра 2 какой-то бодяги. Он пошёл в свой родной Юго-Запад. Там ему по-скорому приготовили кофе с круасанами. Но, не всё так просто. Он ждал человека.

– Здорово! – с Виктором слегка вольно поздоровался мужчина, примерно его же возраста.

– Здорово, Ген, здорово!

– Чего звал? Да ещё в такую рань.

Геннадий Карташов – старый школьный друг Виктора, посвятивший себя после школы кино. В частности журналистике. Он – кинокритик.

– Ген! Вот у тебя было так в жизни, нравится баба, а она никак. Видит в тебе посредственность. И ведь не намекнёшь, что крутишь со мной ради большой сцены.

– Стоп! Ты чё, опять? – Геннадий обещал больше ничему не удивляться, что в жизни Виктора будет происходить.

– Да! Но, на этот раз серьёзно.

– И кто она?

– Она роза. Нет, бутон розы.

– Малолетка?

– Нееет!

– Где познакомился?

Виктор не стал скрывать:

– Взял её в свою труппу по знакомству. И понял, что у неё талант.

– О, тогда тебе, наверное, особенно больно. Ведь она каждый день перед тобой. А ты всё вкруг да около, – и Геннадий позвал официантку, – Анют, сделай мне тоже кофе, пожалуйста.

– Я пытаюсь заменить это строгостью, чтобы она не знала. Да, вдобавок ей уже кто-то нравится из труппы. Что я ей?

– Ты всю жизнь гнёшь спину в этой профессии. Пора бы дать передышку. Как её зовут?

– Катя. Катенька. Катюша.

– Ой, всё, братан! Поехали-ка отсюда. Две бутылки влил в себя и ладно будет, – Геннадий слегка уловил запах алкоголя.

– Она будет примой! Звезда моя.

А тем временем в театре.

– Катюша? – на ходу из буфета позвала Кристина Катю, – завтра у нас выходной. Виктор просил передать, что ты вместе с ним пойдёшь гулять по театру, узнавать здание.