Светлана

 — У Королевой опять двойка!

 — По какому предмету?

Если бы по одному предмету, было бы проще и понят­нее, но Рита Королева умудрялась хватать двойки и по арифметике, и по русскому, и по географии.

Неспособная? Кто ее знает! Или просто ленится?

Белолицая, малоподвижная, слишком полная для де­вочки в одиннадцать лет, Рита всегда казалась или за­спанной или невыспавшейся.

 — Ты почему двойку получила? — спрашивала Свет­лана.

 — Плохо отвечала.

 — Почему плохо отвечала?

 — Не выучила.

 — Ты когда уроки учишь? С утра?

 — Нет, утром я не успеваю.

 — Как так — не успеваешь? Ты когда встаешь?

 — Встаю в одиннадцать часов.

 — Зачем же так поздно?

 — Мне спать хочется.

 — А ложишься когда?

 — Часов в двенадцать.

 — Ложись раньше. Разве можно в двенадцать!

 — Так мне же нужно уроки учить!

Вот и разговаривай с ней о режиме дня! Все-таки поговорили. Обещала вставать в восемь, ложиться в десять, уроки готовить с утра.

Но двойки продолжаются.

 — Рита, как режим дня?

 — Соблюдаю!

 — Светлана, — сказала Маша, — по-моему, она нас обманывает!

Как же быть? Показать, что не веришь ей, прийти проверять?

 — Машенька, знаешь что? Ты зайди к ней завтра с утра. Ведь Рита в редколлегии. Поговори с ней об отряд­ной газете, может быть, вместе напишете заметку, вот вам и тема: «Домашние задания». А кстати посмотришь, как она готовит уроки.

На следующий день — Машин отчет:

 — Я к ней в двадцать минут одиннадцатого пришла. Стучалась, а она еще спит. Накричала на меня. Не пус­тила.

Вечером Светлана сама отправилась к Рите. Нарочно пришла попозднее, уже после ужина. Это было совсем рядом с детским домом, и Наталья Николаевна разреши­ла задержаться, если будет нужно.

Рита сидела за письменным столом.

 — Ах, ты уроки делаешь? — весело сказала Свет­лана. — Я с тобой посижу. А то вечером голова тяжелая, трудно задачи решать. Может, что непонятно, так ты спрашивай, я помогу.

Раскрыла журнал и села тут же, около стола. Маленькая комната. Две кровати.

 — Ты с кем живешь?

 — С мамой.

 — Она работает?

 — Да, она в ночной смене.

Теперь понятно, почему Рита ложится, когда ей взду­мается.

Рита была смущена и, видимо, очень удивилась, что Светлана не упрекает ее, а спокойно сидит рядом.

Светлана стала зевать раз, другой — сначала притвор­но, а потом вошла во вкус и с полной искренностью зев­нула так, что челюсти хрустнули.

 — Светлана, — сказала Рита, — ты иди, ведь тебе рано вставать. Я сама сделаю.

 — Нет уж, я лучше посижу, подожду, когда ты кон­чишь.

Минут через десять опять:

 — Светлана, ты иди, а то тебе замечание сделают — ведь у вас рано ложатся.

 — Да, у нас рано ложатся. — Светлана опять зев­нула. — Ничего уж, я подожду.

Заразительная вещь зевота. У Риты подбородок сам вдруг пополз книзу, а голова стала закидываться назад.

Не выходит задача, и все! Рита захлопнула тетрадку:

 — Светлана, я лучше сейчас спать лягу. Утром сделаю.

Светлана ушла, когда Рита была уже в постели. Подействует ли? Ведь нельзя же приходить каждый вечер!

Маша Морозова, исполнительная и настойчивая, от­неслась к своим обязанностям более прямолинейно и на следующее утро опять пошла к Рите.

В школе, на большой перемене, она смущенно расска­зала Светлане:

 — Рита меня опять не пустила и очень рассердилась. Знаешь почему? Ведь ее мама всю эту неделю ночью ра­ботает, а днем спит. А я ее разбудила...

Доверчивыми глазами Маша смотрела на вожатую и ждала немедленного и мудрого решения.

Так как Светлана молчала, Маша прибавила, протя­гивая ей лист бумаги, вырванный из тетради:

 — А вот заметка о режиме дня.

 — Когда же вы написали?

 — Сегодня на перемене. Заметка начиналась так:

«Чтобы хорошо учиться, нужно соблюдать правильный режим дня. Потому что, если не соблюдать правильный режим дня, трудно будет хорошо учиться».

Светлана внимательно дочитала до конца.

 — Нет, Маша, это не годится! Девочки, вы бы лучше написали, как Рита поздно вставала, поздно ложилась, двойки получала, как мы ее теребили утром и вечером...

 — И как она мою маму сегодня разбудила? — вызы­вающе спросила Рита.

 — Обязательно. И как Рита будет теперь утром вста­вать потихоньку, чтобы маму свою не разбудить. Напи­шите так, чтобы читать было интересно.

 — Уж я напишу! — сказала Рита мстительным голо­сом. — Кулаками в дверь барабанила! Разве можно так?

 — Вместе, вместе напишите. Напишите так, чтобы обе могли подписаться. Не пожалейте себя.

 — Фамилии писать? — спросила Маша.

 — Если хотите, пишите фамилии. Или как в арифме­тических задачниках: «ученица А», «ученица Б».

Маша засмеялась:

 — Мы лучше как в задачниках.

Девочки не пожалели себя. Заметку разогнали на шесть страниц. Начало было выдержано в строгом стиле арифметического задачника:

«Ученица А ложилась в двенадцать часов, вставала в одиннадцать часов, уроки готовила ночью и получала двойки».

Дальше сообщалось, как ученица А обещала вожатой ложиться в десять часов и вставать в восемь. Как для проверки была послана к ученице А ученица Б и, застав ученицу А спящей, стукнула кулаком в дверь, сначала че­тыре раза, потом еще шесть.

«Вечером пришла вожатая, ей очень хотелось спать, она зевнула шестнадцать раз, после чего ученица А зев­нула восемь раз и уже не могла готовить уроки».

Все это называлось «Трудная задача». В конце стоял вопрос: «Что должна делать ученица А, чтобы не зевать, не получать двоек и маму свою не будить? Как может ей в этом помочь ученица Б, ни разу не стукнув кулаком в дверь?»

XXXVIII

Рита — заспанная и малоподвижная. А Катя Голо­ванова, наоборот, буйная, неуравновешенная. Перерос­ток, второгодница. Долговязая, нескладная, на голову выше всех девочек в классе — ноги под партой не уме­щаются.