Светлая Капелька в тёмной душе

Не долго думая, направился на выход из бассейна. Мне только простудить ее не хватало. В горячке страсти, как-то и не заметил изменение погоды, а сейчас прекрасная августская ночь, покрылась мурашками холода.

Еще несколько шагов и вот я уже опускаю такое маленькое тельце на мягко покачивающуюся кровать, взбираясь следом.

— Надеюсь, ты не очень устала, лучик, нам предстоит долгая ночь, — горячо пообещал я на ушко разомлевшей Лилии. На мне сфокусировался затуманенный взгляд.

— Ты пробуждаешь во мне какой-то нестерпимый пожар, — признается она и тянется к моим губам своими пальчиками. Обрисовывает контур моих губ, словно изучает, будто впервые видит. Сползла пальчиками на подбородок, приласкала мне щеку, скулу… запустила ручку в мои еще мокрые волосы, заставляя каплям воды стекать мне по шее на спину. Бодрящее чувство пробежало вдоль позвоночника, пробуждая животные желания во мне. Но я держусь, не мешаю ее исследовательской работе…

Наигравшись с моим лицом, Лилия не дрогнув ни единым нервом, заскользила по моему телу вниз… задержалась на груди, ощупывая и наполняясь желанием, ей определенно нравится моё тело. И снова ручка в движении и уже исследует мой пресс, следя за движениями своей руки затуманенными глазами. Добралась до низа живота и вдруг замерла в нерешительности. Пришлось подсказать своей скромнице. Накрыл ее ладонь своей, ведя вниз и требовательно утыкаясь в маленькую ладошку своим возбужденным членом. Стискиваю зубы, сдерживая порыв опрокинуть её на спину, лишь крепче сжимаю ее ручку, направляя и скользя. Захватываю растерянный взгляд крошки в плен своих черных провалов тьмы. Я знаю, сейчас в моем взгляде не осталось ничего человеческого. И она тонет в тёмных омутах и тянется к моим губам. Не смею ей отказать и целую, продолжая наставления ее усердной ручке. Рычу в сладкие губы и прикусываю от нетерпения. Нет, так мы далеко не уедем. Решительно пресекаю ее рвение доставить мне удовольствие. Потому что удовольствие уж слишком близко подкралось.

Подминаю под себя свою крошку и решительно раздвигаю бёдра, пристраиваясь поудобнее. Вижу промелькнувший страх в глазах Лилии и вспоминаю свою прошлую поспешность. Нет, малышка, больше никакой боли. И я накрываю ее тело своим, впиваясь крышесносным поцелуем в мягкие губы… да, я прямо слышал грохот упавших крыш, барьеров и страхов, стоило мне завладеть ее языком. И я не я, если ее рот не самая эрогенная зона на всём теле, так она плавится от любого касания к нежным губам.

И вот она отрешилась от всех страхов и недоверия, расслабляясь и двигаясь всем телом, сгорая от пробудившегося желания. Обнимает меня ногами и руками, прижимаясь крепче и сама не осознаёт своих порывов. Движение бёдрами и скольжение в истекающую желанием плоть. Совсем чуть-чуть. И никакого сопротивления, только больше выгибается мне навстречу, желая принять меня всего. Как же! Так я тебе и отдал всё и сразу?! Я, знаешь ли, тоже хочу покайфовать. И я мучаю свою девочку, не давая ей кончить, лишь сильнее дразню и распаляю. Мои движения не дают желанного, только обещают. И я не тороплюсь. Наслаждаясь каждым сантиметром любимой плоти. Медленно, но уверенно растягиваю ее, и даю привыкнуть и подстроиться под мои размеры. Вхожу глубже и останавливаюсь — капелька замирает подо мной от острого ощущения, пронзившего ее. Даже губы замерли, переставая отвечать на мой поцелуй, а ручки вонзились в меня острыми ногтями, не контролируя свою силу.

— Прости, крошка, — покрываю ее лицо короткими извиняющимися поцелуями, и сетуя — ох, ты такая узенькая…

Я не спешу продолжить свой штурм, хотя у самого уже сейчас яйца взорвутся от желания. Только поглаживаю ее лицо и отвлекаю поцелуями, перемежая их с успокаивающими словами.

— Любимая, — шепчу я и снова целую, — расслабься, лучик, не бойся. Я буду осторожен… — и моя рука, скользнувшая на упругую грудь… — Лучик мой… капелька, — шепчу я, зацеловывая, словно отвлекая. Не думай что там. Мы здесь. Мы с тобой целиком только здесь. На кончиках наших языков. На стыке губ… выпускаю Тьму, что в один миг заполонила Светлый источник, растворяясь в нем полностью и унося в глубины мрака светлые лучики… пробное движение бёдер и меня впускают. Медленно и аккуратно, как по минному полю, стараюсь не причинять ей боли, отвлекая сознание на всех возможных фронтах. Она сейчас везде, но только не в этой пикантной точке, где любой мой шаг может снова порвать крошку на немецкий флаг. Хмуро подумал, сколько же ей еще раз понадобиться, чтобы маленькое тело привыкло к размерам своего захватчика. Ничего. Я терпелив. Я выдержу. И вхожу еще глубже, практически всю ее заполняя собой, но никакого страха в ответ. Только страсть и шире раздвинутые бедра и стон предвкушения. Отпускаю ее сознание и душу из плена своего демона. Теперь лучик прочувствует всю палитру моей любви и дарю требовательный толчок в нее… рычу от наслаждения, вторгаясь в желанное тело, и срываю стоны с любимых губ, подхватывая их своими и вторя нечеловеческим рыком…

Нежные ручки, пробежавшиеся по моей спине вверх и вниз, сжали меня за ягодицы, притягивая ближе, заставляя двигаться в ней даже не выходя из тела.

— Еще… — сладко выдыхает мне стон прямо в губы и я срываюсь в пропасть, теряя контроль над собой, над ней и над нашей связью. Всё, что я понимаю и осознаю, что я люблю… и тело подо мной выгибается судорогой, сжимая мои бёдра ногами и царапая мне зад и спину от неконтролируемой истерики, взорвавшей мою девочку изнутри. Пульсирующие сокращение горячей плоти вокруг моего замершего достоинства и плавающая перед глазами комната от шатаний кровати, и я не выдерживаю… ускоряюсь… несколько жестких и быстрых толчков и я заполняю любимое тело своим оргазмом, от которого капельку прошивает очередная волна наслаждения и ее стон переходит в крик, который она прячет вжавшись в мою шею.

Ускользающее сознание Лилии цепляю своим и вытягиваю на поверхность.

— Ну, отключайся, крошка, — шепчу я с улыбкой, — не ушатал же я тебя до потери сознания.

— В некотором роде, — тяжело дыша отвечает мне лучик и прикрывает глаза. — Ощущение, что на мне бетонная стена лежит. Сколько ты весишь?

— Много, — усмехаюсь я и даю свободу истерзанному злым демоном телу. Лилия даже вздохнула с облегчением. Но стоило мне покинуть пределы ее уютного лона, как ее снова прошил разряд неприятных ощущений вперемешку с наслаждением от того, что ее наконец-то отпустили. Сел рядом и размял занемевшие ножки, от чего Лилия издала протяжный стон. Намёк понял и прошелся массажем по всей длине ног.

— Легче? — Улыбаюсь я, прекрасно зная все ее чувства и ощущения.

— Та вообще, кайф, Кирк, — признается она, позволяя мне лечь рядом и притянуть себя в объятия. Так мы и лежали в обнимку, голые, потные и вымотанные, но довольные и удовлетворенные. — И что, так будет каждый раз? — Вдруг разрывает тишину, слабый голосок, пропитанный смущением и страхом.

— Нет, кукла, — дарю скромный поцелуй в макушку, — твое тело скоро привыкнет, перестроится под меня.

— Погода портится, — уже напоследок шепчет мне Лилия и уплывает в сон, даже не услышав моего «угу» в ответ. А ко мне сон никак не шел, и я долго еще лежал, всматриваясь в далёкий чернильный мрак космоса, пронизанный холодным светом звёзд… Всё лежал и думал, и вспоминал… и так паршиво на душе стало от всех этих воспоминаний, что весь кайф от секса растворился в одночасье. Тяжело вздохнул и с укором глянул на своего демона, притихшего внутри и отводящего глаза на все мои воспоминания. Стоит себе такой верзила сотканный из Тьмы и стыдливо тупит глазки, словно говорит «ну, чё ты, Кирк, что было, то прошло… сам в шоке… и вообще, кто старое помянет…» и не смотря на комичность и некоторую карикатурность картинки всплывшей перед глазами, мне не было смешно. Я хмурился и злился. Пока не почувствовал тепло ласкового лучика, вынырнувшего из глубин моего мрака и шутливо погрозившего мне эфемерным пальчиком. Лучик ласково пригрелся на груди моего демона и растворился в нём, даря и мне тепло, успокоение и покой. Я скосил взгляд на сопящую в моих объятиях женщину и улыбнулся. Вот он мой лучик надежды. Женщина, принявшая и простившая меня за всё, поселилась в моей душе, вытаскивая ее своей любовью из омута горьких воспоминаний. Нет, хватит себя терзать. Что было, то прошло. Я уже поплатился за свои грехи. Сейчас у меня амнистия. И я не собираюсь страдать, имея такое сокровище. Во всех смыслах имея. Так я и отключился, наблюдая за милованиями моей Тьмы с искоркой Света на просторах моей возрождающейся души…

***

Нападение

Я открыла глаза и долго соображала, что же произошло. Что это был за ужасный грохот, разбудивший меня? От резкого пробуждения меня меленько трясло, а сознание никак не могло собраться в кучку, чтобы как-то понять, где я, кто и что происходит. Участившееся с перепугу дыхание никак не хотело восстанавливаться, а чернильный мрак разливающийся вокруг меня не позволял рассмотреть, где нахожусь. Еще тяжесть и скованность в теле, словно меня связали.

Темноту озарила вспышка молнии, незамедлительно последовал раскат грома, оглушивший меня и пробудивший в груди предательское чувство страха. Совершенно детский и неоправданный страх перед зарождающейся грозой. Через выход на террасу в комнату врывался холодный ветер, принося с собой запах грозы и скорого ливня. Я непроизвольно сжалась от очередного грозного раската в небесах, но в краткий миг сверкнувшей молнии смогла заметить знакомую комнату и голое мужское тело, к которому была намертво прижата. Кирилл. Холодная клешня страха, державшая меня за сердце начала отпускать, а память услужливо подкинула картинки, отвечающие как раз на все мои предыдущие вопросы. Я пошевелилась, пытаясь проверить на двигательную способность свои занемевшие конечности, подняла голову, пытаясь увидеть лицо, державшего меня мужчины. Как раз и молния услужливо осветила красивое лицо, рассвечивая его зловещими отблесками. А очередной раскат грома заставил меня непроизвольно вздрогнуть и зажмуриться.

Моего лица коснулась грубая ладонь, примостившись на щеке. Я открыла глаза, чтобы встретиться взглядом с непроглядными провалами тьмы вместо глаз Кирилла. Наваждение длилось всего ничего, но я успела в этот момент и поседеть и помолиться. Просто весь этот природный антураж… жуть, как хочется спрятаться под одеяло так, как в детстве, чтоб никакие страхи не нашли меня.

— Не бойся, — хриплым ото сна голосом попросил Кирилл и освободил из плена своей руки. Встал с кровати, заставив ту расшататься от неосторожного движения. У меня сразу закружилась голова и я откинулась на подушки, наблюдая, как Чернов подошел к выходу на террасу и нашел на стеклянной стене незаметную мне такую же стеклянную дверь. Закрыл ее, отрезая нас от нагрянувшей внезапно стихии. Уже развернулся возвращаться ко мне, когда очередная молния осветила всё пространство вокруг, выхватывая из темноты могучий силуэт мужчины, обрисовывая зловещими оттенками его широкоплечую фигуру, с идеально прокаченными мышцами. Мда… экземпляр мне попался знатный. Я бы даже сказала, завидный.

Смутилась от своих мыслей и перевернулась на подушки лицом, пряча предательский румянец, словно его можно рассмотреть в темноте. Снова качнулась потревоженная Кириллом кровать. Моё тело обдало теплом от примостившегося рядом мужского тела. На спину легла тяжелая ладонь, приласкав и перетекая ниже. А плеча коснулись тёплые сухие губы.

— Испугалась? — Шепот в темноте и очередной поцелуй, уже на лопатке и сжавшаяся рука на моей попе.

— Угу, — неясно промычала я в подушки, не понимая собственно, почему Кирилл не вернулся ко сну. Ему что приключений на сегодня мало? Но моих мыслей он не знал или решил их проигнорировать, потому как его поцелуи стали чаще, покрывая всю поверхность моей спины, а рука безнаказанно ласкала мои бедра, спину, полупопия, перетекая с одной части тела на другую, оставляя за собой горящее желанием тело. И снова молния и гром. Судя потому, как без задержки звук поспевает за светом — мы находимся как раз в эпицентре грозы. И это вообще не радовало, только пугало.