Светлая в академии Растона: любовь или долг

— Господин куратор, — совершенно не заботясь о своей репутации и о том, как это выглядит со стороны, жалобно протянул Финли. Он даже мог встать на колени, лишь бы избежать подобной участи. После встречи с гетерами, ни одна девушка к нему не подойдет, а вся академия запишет в отверженных. Фактически, он будет предан забвению и опущен на самое дно социальной лестницы. Понимая, что подобная шутка имела вполне конкретного адресата — его, Боб произнес: — Я усвоил урок. Что мне еще сделать?

— Приобрести вазелин, — радостно сообщил Блэквел. — Поговаривают, гетеры крайне изобретательны с новыми игрушками!

Вопреки ожиданиям Финли, в аудитории царила тишина. Никто не осмелился рассмеяться или хотя бы улыбнуться. Все прекрасно понимали, что они могут стать следующими и присоединиться к сокурснику, если нарушат дисциплину.

— Я ведь серьезно!

— И я — абсолютно серьезно. Ваш курс — моя личная головная боль и полное разочарование. Сначала половина из вас провалила задания на собрании духов, потом два полудурка решили, что печати на курсантах я ставлю ради забавы. Вашей. А теперь, полюбуйтесь. Будущий агент, карающий меч Растона, стратег, манипулятор и лжец прилюдно пытается меня разжалобить. Я перевожу всех присутствующих на испытательный срок. Вы думаете, что мы в бирюльки играем? На первом курсе в ваши пустые головы были вбиты прописные истины. Те, кто их не усвоил — через месяц навсегда покинут стены академии со стертой памятью. Финли, если ты не выкрутишься из ситуации и станешь жертвой гетер — в академию можешь не возвращаться.

— Но, как я…

— Мне плевать! — рыкнул темный маг и окинул присутствующих гневным взглядом.

Год от года в академию поступали все менее приспособленные и подготовленные экземпляры. Он отбирал лучших из того, что предлагалось. Но выбирать, по сути, стало не из чего, а Хендерсон настаивал на необходимости полной комплектации первого курса, иначе до пятого может никого не остаться. Современная молодежь сплошь инфантильна и безответственна. У них слишком раздутое самомнение и большое эго, основанное лишь на титуле или банковском счете родителей. В угоду ректору он пробовал смягчить стиль преподавания, разжевывать материал и нянчиться с курсантами, подготавливая их неокрепшую психику постепенно. Но сейчас, в этот самый момент, глядя на будущих тайных агентов, на чьи плечи ляжет спокойствие и мирное небо над Растоном, он осознал, что уступок больше не будет. Он не станет выкидывать их посреди озера, чтоб научились плавать. Он заставит их сесть в лодку, выплыть на середину озера, спрыгнуть, взорвать средство передвижения и лишь после того, как последний пепел скроется на самом дне, самостоятельно вытащить себя из воды, кишащей разными тварями. Не можешь — свободен. Только так.

— Я выкину всех. Абсолютно всех, кто не справится. Теперь. Гинсби — к доске. Тактика ведения объекта в условиях городской среды. Рассказывай.

Молча поднявшись, Калеб встал перед аудиторией и под внимательным, изучающим взглядом куратора, начал рассказывать.

Коридор академии Растона

Леа смогла успокоиться далеко не сразу. Прислонившись спиной к стене, она стирала слезы обиды, орошающие щеки. Человек, убивший ее родителей здесь, в академии. А она не может посмотреть ему в глаза. Не может высказать все, что думает о нем. Не может дать ему и половину той боли, что до сих пор испытывает сама. А ей бы очень этого хотелось. Справедливость — это слово с самого детства билось в ее голове раненой птицей. Справедливость.

В жизни Леа ее практически не было. Только, когда ей довелось встретить Тора, она смогла вздохнуть спокойно. Парень научил ее всему. Как жить на улице, как добывать себе еду, а затем — как зарабатывать в условиях, когда никто не даст тебе работу и при этом не просить милостыню.

Они выполняли самые разные интересные задания, которые давал единственный человек, согласившийся с ними работать. Иногда приходилось что-то красть, иногда — работать с чужими компьютерами, иногда — менять какие-то документы. Неизменным оставалось одно — за это платили, и они с Тором мало в чем нуждались. У них была хоть и старая, но справная одежда, каждый день — горячая еда, приготовленная на костре. Иногда Леа могла купить себе книги. И большего никогда не требовалось. А сейчас Тор — все хорошее, что случилось с ней после гибели родителей, в тюрьме, а убийца ее родителей — на свободе, наслаждается жизнью. Несправедливо!

Утерев слезы, Леа выровняла дыхание и, твердо решила, что должна почерпнуть максимум знаний, который может дать академия Растона. Если будет прилежной, она сможет вытащить Тора из тюрьмы, восстановить справедливость и они сбегут в другую страну. Драконы не выдают светлых и всегда принимают перебежчиков. А сейчас, пора вспомнить, кто она. Она — Леа Суарес. Сильная девочка, которой по плечу любые сложные задания и которой пора научиться двигаться вперед одной, без надежного плеча рядом. Которой пора стать сильной.

Девушка поняла, о чем говорил куратор. Перестать быть жертвой. Она вздрагивала от каждого шороха, не чувствуя за спиной поддержки Тора, не зная прежде необходимости защищаться от желающих забрать дар, появившейся сейчас. Но, когда не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней и заставь свое слабое место стать сильным. Именно это она и собиралась сделать. Именно это и предложил ей Фарух.

Постучав, светлая решительно открыла дверь и вошла в аудиторию. Под молчаливые взгляды присутствующих заняла свободное место за третьей партой рядом с обомлевшим парнем, достала тетрадь, ручку и, посмотрев на преподавателя произнесла:

— Продолжайте, пожалуйста.

— Разрешаете? — иронично поинтересовался мужчина.

— Конечно. Я здесь — чтобы учиться. А если у кого-то ко мне вопросы личного характера — жду всех желающих сегодня в полночь в академическом парке. Извините, что пришлось прервать вашу речь, — она выдержала прямой взгляд молодого мужчины и даже слегка улыбнулась. Она может быть сильной. Вспомнилась улыбка Тора и его любимая фраза «Прорвемся, Леа! Ты можешь больше, чем думаешь».

— Итак, — возвращаясь к лекции, произнес мужчина. — Коротко для Леа повторю. Меня зовут — Сэм Витерман. Я преподаю вводный курс в искусство шпионажа. Кто такой шпион? Это не супер-человек с пистолетом наперевес, бронежилетом и чемоданом денег. Шпион — это интеллектуал. Сразу развею ваши романтичные представления. Официально вам предстоит добывать стратегическую политическую информацию, осуществлять тотальный контроль за населением, защищать государственные секреты и отбирать стратегические секреты у других, в том числе — наших союзников. Неофициально — вы будете налаживать тайные каналы связи с высшим руководством государств, числящихся нашими противниками, поддерживать и расширять агентуру за рубежом, вербовать шпионов из соседних стран, осуществлять диверсионно-террористические акты, осуществлять контроль за политической элитой внутри страны. Агентурная разведка — это мощнейшее оружие, которое может разрушать или созидать. В зависимости от того, в чьих руках находится.

Тишина. Светлая едва рот не открыла. Она понимала, что шпионаж — не детское развлечение, но чтобы настолько грязное дело, даже не помышляла. Рука поднялась сама собой.

— Суарес?

— Диверсионно-террористические акты? — переспросила она, не веря услышанному.

— Вас что-то смущает?

— А как на счет морального аспекта? Неужели никаких принципов? Ведь могут пострадать невинные!

— Шпионаж — это война. А на войне нельзя обойтись без жертв.

— Это слова человека, который даже не хочет попробовать! Который оправдывает насилие, не зная иных способов решения проблемы! — возмутилась она. Подобный разговор у нее уже был. С друзьями — нейтральными, которые обсуждали уличные стычки в соседнем квартале и жертвы, которые были из-за взрыва, устроенного тамошними бездомными. Она искренне полагала, что любой вопрос можно решить без жертв и была возмущена произошедшим. Сейчас же преподаватель пытался ей внушить, что ради одного блага, можно пожертвовать другим.

— У вас этические проблемы, я понимаю. Вы — светлая, — по аудитории прошелся смешок. — Вы зря смеетесь. Даже перед темными, так или иначе, во время операции может встать вопрос. Пожертвовать невиновным ради большего блага. Вы на это способны, Суарес? Сможете убить одного, чтобы спасти тысячи?

— Нет, — категорически отрезала она, заслужив очередную волну смешков.

— Печально это осознавать, — развел руками преподаватель, откинув с лица волосы и улыбнувшись. — Представьте себе ситуацию. В многолюдном торговом центре заложена бомба. Дистанционный детонатор у жертвы, которую шантажируют, скажем, убийством сына, если она не подорвет сотни ни о чем не подозревающих людей. Что вы сделаете? Позволите умереть многим, или пожертвуете одним?

— Я выстрелю в руку и заберу детонатор.

— Поздравляю. На вашей совести смерть ребенка. А, в случае промаха, мертвы вы и сотни людей. Выстрел провоцирует непроизвольное сокращение мышц человека — от испуга. А оно ведет к непроизвольному нажатию кнопки, ведь, кроме солнечного сплетения, от неожиданности вздрагивают конечности. Но этого не произойдет, если вы выстрелите на поражение. Вот сюда, — мужчина указал в центр лба.

Девушка недовольно сдвинула брови. Об этом она не подумала.