Светлая в академии Растона: любовь или долг

Академия Растона

— Итак, курсанты, — в аудитории перед огромным настенным монитором появился тот, чье имя в академии стараются не произносить. Он вышел из тьмы и быстрыми широкими шагами двинулся к кафедре, проговаривая на ходу: — Открываем тетради, записываем.

Специфические методы допроса. На первом курсе вам худо-бедно втолковали, что дать противнику в морду — не самый лучший вариант. Не только при допросе, а вообще. Как минимум — вам могут дать в ответ, как максимум — разведданные вы не получите. А информация наше все. Запомните. Вы не копы и не следователи. Криминалистическая тактика допроса пусть остается в арсенале девчонок в форме. Ваше главное оружие вот здесь, — он указал на свою голову и внимательно посмотрел на курсантов.

Из пятидесяти первокурсников на второй курс перешли тридцать три и все они с одинаково пустыми глазами смотрели на преподавателя. Единственная девчонка не продержалась и недели. Сбежала, угрожая судами всей академии и ему в особенности. Что говорить. Его методы обучения в первый же день рушат все иллюзии на счет профессии шпиона. Шпион — это не балы, пистолеты и красивые девушки. Шпион — это необходимость каждый день прыгать выше головы, преодолевать себя, находить выход из ситуации, из которой, казалось бы, выхода нет. Найдет ли она выход? Справится ли? Мужчина поймал себя на мысли, что думает о светлой.

— Вы расскажете о сыворотках правды?

— А заклинание правды, которым вы напугали Суарес, вы научите?

— Редингтон, Финли. Персонально для идиотов, повторяю. Ваше главное оружие — вы сами. Если есть возможность тщательно подготовиться, сыворотка и заклинание существенно упростят вам жизнь. Но в условиях тактического риска, при отсутствии магического резерва и специальных средств под рукой, на что вы сможете рассчитывать? К вам, Редингтон и Финли это, разумеется, не относится. Вам вообще рассчитывать не на что. А вот остальные, если включат мозги, смогут рассчитывать на себя и свои навыки. Наблюдайте. Слушайте. Анализируйте. И только собрав информацию о том, кого будете допрашивать — приступайте. Пытка отсутствием сна, изоляцией, громкими и монотонными звуками. В ход может идти все. Помните. Шпионы и полиция действуют разными способами. Теперь перейдем к практической части. Кто осмелится назвать методы, которые я применил к курсанту Суарес?

На его занятиях всегда тянули руки все. Даже, если курсант не знал ответ, он поднимал руку. Даже, если был не уверен — тянул ее изо всех сил, просто потому, что шпион должен знать решение в любой ситуации. А если решения нет, то хотя бы иметь предположение. Иного не дано. Иное может означать смерть.

— Гинсби. Слушаю.

— Вы погрузили допрашиваемую в непривычные и пугающие обстоятельства, наблюдая, как она их принимает. Это физическое воздействие: ограничить движение, лишить света, деморализовать, направив яркий луч прямо в лицо. Это ослабило контроль Леа и она стала более податливой.

— Леа? — преподаватель изогнул бровь.

— Да. Девчонка выкрала мой пропуск, — признался Калеб, поскольку инцидент не остался незамеченным, и ему пришлось получить наказание за невнимательность.

Этан про себя еще раз отметил, что наглая не перестает удивлять. Он едва сдерживался, чтобы не переместиться к ней и не убедиться, что она справится. Нужно сконцентрироваться на текущем занятии и научить бездарей хоть чему-то.

— Это все понятно. Данные методы относятся к вспомогательным, и в качестве основных действуют только на впечатлительных новичков, коим и является Суарес. Что-то еще?

— Вы звенели ножичком в темноте, — негромко произнес один из курсантов.

— Как вы думаете, с какой целью?

— Напугать.

— Разумеется, не повеселить! Дорогие мои. Довожу до вашего сведения, что ожидание пытки всегда страшнее, чем сама пытка. Даже закаленного бойца можно сломить, демонстрируя огромный арсенал интересных предметов и рассказывая разные кровавые истории их применения. Если продемонстрируете на себе — решит, что вы псих, и готовы на все. Такой способ тоже имеет место быть. Но что окончательно сломило волю курсантки?

— Она девственница, — выкрикнул нагловатый староста группы и, расхохотавшись, заразил смехом остальных присутствующих.

— Вас забавляет этот факт? — серьезно спросил преподаватель.

— Ну, у нее проблемы с перепихом, — еще раз ответил парень, развалившись на стуле. — Не переживайте, я ей покажу парочку приемчиков, чтоб не была такой зажатой.

— Мои дорогие курсанты. Пока Кеслер с особым усердием делает сто отжиманий от пола, вы попробуете как-то яснее донести до меня свою мысль.

Смех моментально прекратился, а Кеслер, с перекошенной от гнева физиономией, тут же спустился вниз, к преподавателю и, упав перед всем курсом, принялся отжиматься на кулаках.

— Хорошо. Если кроме очевидного факта, что выбранная мною тактика оказалась действенной, вы ничего заметить не смогли, просмотрим фрагмент из допроса, — за его спиной во весь экран — она. Худенькая, бледная, с огромными перепуганными глазами. Как у оленя, увидевшего охотника с ружьем и понимающего, что его сейчас застрелят. Так и будет, если она не станет сильной.

В этот момент в кабинет вошла личная помощница Этана и, не глядя на курсантов, тихо произнесла:

— Поступил сигнал о помощи. Как вы и говорили.

— Спасибо, Рейна. Сейчас буду, — и снова повернулся к курсантам. — Обратите внимание сюда. Как напряглось ее тело, когда я оказался рядом. Плечи подняты, а колени рефлекторно сведены, чтобы закрыть себя от мужчины. Это и подсказало необходимое направление для нажима. А дальше идет метод проб и ошибок. Копните глубже, и поймете, ошибались или нет. На сегодня это все. На следующем занятии мы разберем особенности использования фактов при допросе. Свободны. Все, кроме Кеслера, Редингтона и Финли. Первый — отжимается, остальные — считают. Вы же умеете считать до ста? Замечательно.

На этом он вновь шагнул в темноту тумана и растворился, прекрасно зная, что ни один из курсантов не посмеет ослушаться.

— Мне одному показалось, что Суарес так и не сказала правду? — обратился Калеб к своему другу, выходя из аудитории.

— Думаешь, Блэквел пожалел девчонку?

— Пожалел? Тень? Нет. Думаю, тут что-то другое. И мне очень интересно, что именно…

Тем временем в неизвестном месте

Ослепительно яркий свет ударил в глаза и после абсолютной темноты болью отдавался в глазницах. Качать стало сильнее. В лицо ударил резкий влажный ветер с привкусом соли. И запах… Она не спутает этот запах ни с каким другим. Наконец, сумев открыть глаза и смахнув набежавшие слезы, она ахнула.

— Матушка пресвятая…

На самом деле, комнату не качало. Качало весь корабль, на котором она находилась. Более того, корабль медленно, но с неизменным итогом, к которому двигался, уходил под воду. Сомнений нет — они терпели крушение, а вокруг — бескрайний океан. На горизонте ни точки чужих кораблей, ни полоски суши. Ничего. Только огромное количество воды, населенной недружелюбными тварями, из которых акулы — самые безобидные. Пытаясь подавить панику, она кинулась обратно в комнату. Господин Блэквел опытный оперативник. Он наверняка знает, как их вытащить из этой передряги. Даже несмотря на свой панический страх к наставнику, Леа понимала, сейчас он — ее единственный шанс выжить.