Светлая ведьма для тёмного властелина

Я недовольно смотрю на него, а в его чёрных глазах прыгают горячие искорки.

Медленно… Очень медленно он стягивает кусочек с вилки, не разрывая зрительного контакта, и начинает, смакуя, пережёвывать.

Где-то на другом конце стола слышен хруст хрустального бокала.

Глава 8

Если бы взглядом можно было убить, я бы свалилась на пол и умерла там раза четыре, а может быть и пять. Взгляд Клеменсии острее ножей королевского повара. Она сейчас как хищник, пристёгнутый тяжёлой цепью и мечтающий разорвать меня на куски.

Вопрос в том, за что? Это же её дружок рискует своей вечной жизнью, забирая мою еду!

— Тебе разонравились бокалы, моя госпожа? — с насмешкой спрашивает Мор.

Клеменсия только сейчас смотрит на свою руку, сжимающую осколки стекла. Тёмная жидкость, то ли вино, то ли кровь стекает по её предплечью. Она медленно, даже с усилием разжимает ладонь и встряхивает рукой, отчего застрявшие в ней осколки стекла улетают куда-то в темноту. Порезы тут же затягиваются источая красноватое свечение.

— Мне разонравились ведьмы, что шныряют по нашим владениям, — высокомерно фыркает она. — И ладно бы кто привлекательный, но эта… — демоница качает головой. — Знаешь, мне кажется, ведьмовской род наверху совсем обмельчал.

Я не агрессивный человек по натуре своей, но сейчас мне очень хочется швырнуть в Клеменсию вилку. Знала бы, что попаду, точно бы делала. Но, увы, метатель из меня так себе.

— Брось, — скалится Морзелард, касаясь пальцами моей щеки и я резко отстраняюсь. — Как по мне, Ариша очень даже приятный улов.

— Не знаю, — кривится она. — Тут же и подержаться не за что. Ты что, собака, чтоб на кости-то бросаться? А призовёшь кого фигуристого, так там обязательно или нос в пол лица с огромной бородавкой, или…

— Так может не призывать нас?! — не выдерживаю я. — Я бы вот с радостью отсюда убралась!

— Это пока, — мурлыкает Мор. — Ещё остаться захочешь, и никакие мопсики тебя не выманят.

Не знаю почему, но тон, которым он это сказал, вызывает во мне странный трепет. По спине разбегается волна горячих мурашек, обнимающих всё тело. Может, начнись наше знакомство не с его голой задницы, я бы просто фыркнула и отмахнулась, но теперь… Я никак не могу выкинуть его тело из головы.

Соберись, Ариелла! Тебе нужно продержаться три дня и вернуться домой!

— А может и правда? — Клеменсия понижает голос в тягучие томные ноты. — Пусть уходит? Владыка, ты же знаешь, что тебе совсем необязательно призывать этих ведьм и питаться их силой. Будет достаточно провести ритуал брако…

— Хватит, — перебивает её Мор, откидываясь на спинку стула с бокалом, содержимое которого он рассматривает с раздражённым. — Я уже говорил, что не планирую ничего серьёзного в ближайший век. К тому же я не согласен с твоим утверждением, потому как, по моему мнению, ведьмы наверху становятся более искушёнными, их сложнее соблазнять, — адресует мне ухмылку, от которой пальчики на ногах поджимаются. — Это вносит в жизнь разнообразие. Если бы я каждый год соблазнял таких милашек одинаковым способом, то давно свихнулся бы.

— Или согласился на ритуал, — надавливает чуть сильнее Клеменсия.

— Что за ритуал? — не выдерживаю я.

Демоница собирается ответить, но Мор её перебивает, наколов на вилку яичницу (с моей, к слову говоря тарелки) и поднося её к моим губам:

— Не бери в голову. Бери в свой очаровательный ротик.

Возмущённо вскидываю подбородок, так что цепочки на груди звякают. Демон в этот момент по всей видимости собирался протолкнуть яичницу мне в рот, но вместо этого пачкает мне губы.

— Ну что же ты? — его голос снова стекает в мурлыкающий бархат. — Вся испачкалась.

Успев перехватить мою руку, он не позволяет вытереть губы и делает это сам. Большим пальцем, надавливая на тонкую кожу. Я так напряжена, что чувствую узор на его подушечке.

Убрав руку от моего лица, он облизывает палец и ухмыляется:

— Вкусная.

Вот и думай теперь, он это про яичницу или…

Так, стоп! почему меня вообще должно это волновать?!

— Пойду пройдусь, — выплёвывает Клеменсия.

— Ты же ничего не съела, — Мор бросает в её сторону насмешливый взгляд. — Не голодна?

— Очень, — демоница облизывает губы. — Но я хочу завтрак другого рода. Как жаль, что ты слишком занят новой игрушкой, чтобы утолить мой голод. Придётся придумать что-то самой.

Грациозно поднявшись из-за стола, она поправляет волосы и дефилирует к выходу, сильно качая бёдрами. Я кошусь на Мора в надежде, что он что-то сделает. Поведётся на провокацию, соблазнится, уйдёт с ней, и моя чудовищная пытка сократится на несколько часов. Я слышала, что демоны очень ненасытны.

Но дверь закрывается с тихим скрипом, и мы с моим мучителем остаёмся один на один.

— Как насчёт экскурсии? — неожиданно предлагает Морзелард.

— Это ещё зачем?!

— Хочу показать тебе владения, в которых можно ползать, когда будешь умолять оставить тебя здесь.

Глава 9

Я не успеваю и слова сказать, как мы оказываемся на крыльце чёрного особняка из тёмного камня и красного дерева. Над нами нависают обсидиановые колонны, как будто давящие своими размерами, намекающими, что я ничего лишь мелкая мошка, ничем не лучше, чем любой из местных слуг.

Перед крыльцом далеко, пока видит глаз, простирается сад, дышащий тайной и чувственностью. Мощные стволы деревьев, покрытые извивающимися лозами, тянутся к хмурому небу, словно руки, жаждущие ласки. Густые кроны причудливых деревьев с изогнутыми ветвями и тёмной листвой закрывают большую часть неба, пропуская лишь редкие лучи тусклого солнца.

Они источают густой сладкий аромат, дурманящий разум. Одного вдоха мне хватает для того, чтобы я почувствовала трепет в груди, резко опускающийся в низ живота и вызывающий желание сжать колени.

Вот… демон!

— Я не пойду никуда, верни меня обратно, — говорю я. — Тем более, я не одета.

Морзелард хитро улыбается и прищуривается:

— А по-моему, ты чересчур одета. В следующий раз я распоряжусь забрать твои шикарные волосы в высокую прическу, чтобы иметь возможность беспрепятственно созерцать то, как твоё тело выдаёт желания, — произносит он.

— Оно врёт, — цежу сквозь зубы я.

— Увы, тело никогда не врёт, — ухмыляется демон. — И мы прогуляемся. Или… Боишься проиграть спор? Ты же уже готова сдаться?