Светлейший князь 4

Вместе со всеми он сдавал квалификационные экзамены и по праву был аттестован в члены комиссии, так как в теории воздухоплавания наш сын оказался главным специалистом.

Ранним утром 15-ого июня на завод примчался запыхавшийся молодой связист. Юноша был из молодого пополнения и у него было первое самостоятельное дежурство. Связисты дежурили парами и старший доставить секретную телеграмму лично в руки Светлейшего Князя поручил, как положено по уставу, своему младшему товарищу.

Телеграмма была зашифрованной. Я быстро прошел в контору, плотно закрыл дверь и достал свою записную книжку в которой была шифровальная таблица для подобных сообщений.

Телеграмма была из Улангола. Час назад туда из Кобдо вернулся Лонгин.

Решение я принял мгновенно. За пару минут я составил и зашифровал короткую телеграмму. Лонгину отдыхать и ждать моего прибытия в Улангол на дирижабле.

Вручив телеграмму немного испуганному связисту, всё таки не каждый день приходится принимать секретные телеграммы и вручать их лично Светлейшему, я вызвал Андрея.

— Андрей Харитонович, через полчаса боевой вылет в Улангол двумя «Стрижами» первого звена, —окончательный расклад нашего боевого воздушного флота получился как мы и задумывали.

Две основных боевых группы с составе трех дирижаблей «Орла» и двух «Стрижей» и две вспомогательных. Группы стали называть звеньями.

Без необходимости «Орлы» пока для выполнения каких-либо задач решили не привлекать, поэтому я и приказал на вылет двумя «Стрижами».

Через полчаса два «Стрижа» поднялись в небо. Летный состав моего дирижабля действует слаженно и очень быстро, не показывая своего волнения. Они уже неоднократно вылетали на патрулирование границы и ничего нового в полете до Улангола для них нет.

И даже Светлейший на борту для них не новость. Именно с этим экипажем я летал для личного осмотра границ несколько недель назад.

А вот для боевой команды экипажа подобный вылет первый. Новичков среди них нет, всех я знаю лично, это гвардейцы отобранные графом Казимиром из личного состава своего полка. Все они люди опытные и обстрелянные, но всё равно немного волнуются.

Поводов для спешки и не нужного риска я не видел и поэтому полетели не напрямую через Куртушибинский хребет, а по обычному безопасному маршруту: вдоль Уса, затем вдоль Иджима до Медвежьего. От него строго на юго-восток обходя Уюкский хребет и затем напрямую через Танну-Ола до озера Убсу-нур и вдоль его северных и западных берегов до Улангола.

Всего ровно четыреста километров, время полета от четырех часов. Конкретно всё зависит от погоды, дирижабль такая штука скорость которой иногда очень зависит от ветра.

В Главный Штаб то же ушла моя шифрованная телеграмма и Ерофей, Казимир и Андрей Маханов на низком старте будут ожидать известий от меня.

Все благоприятствовало нашему полету, великолепная спокойная погода, легкий попутный ветер на просторах Тувы и ровно через четыре часа мы приземлились в Уланголе.

Меня встречали Илья Михайлов и один из братьев Морозовых. Дирижабли тут же были поставлены на прикол в эллинги, которые уже были построены в Туране, Злегесте, Хем-Белдире, Уланголе и Тэссе и экипажи начали готовиться в обратному полету.

Лонгин успел отдохнуть и ждал меня, свеженький как только что сорванный с грядки огурчик.

— Григорий Иванович, как же я рад вас видеть, да и вообще лица любых наших людей. Мне эти узкоглазые в печенках сидят. Я последние дни уже начал опасаться за своё здоровья. Иногда думал, ну всё сегодня завтра сойду с ума.

— Неужели всё было так сложно? — немного иронично спросил я.

— Да какие там сложности, Григорий Иванович. Там одна проблема: и хочется, и колется и мамка не велит. Хан просто по-человечески боится, а вдруг мы не совладаем с маньчжурами и тогда его ждет кол в Пекине. И в то же время вся местная верхушка давит, воевать с нами они не желают. Наше золото весь воинский дух из них вытеснило, наши плюшки важнее, а самое главное слаще, — на последних словах я почувствовал, что расплываюсь в довольной улыбке.

Обсуждая с Машенькой миссию Лонгина, я как-то сказал, что монголы Кобдо давно серьезно ни где не воевали, а мечи быстро тупятся когда долго не достаются из ножен. Торговля с нами приносила местным ханам очень даже не плохой доход, а самое главное они уже привыкли пользоваться благами цивилизации идущими от нас.

А это уже очень существенно, наши орудия труда, одежда и обувь, одни прорезиненные вещи чего стоят, великолепная бумага, которая на голову лучше китайской и многое другое. Птичка на хвосте принесла нам большую благодарность от ханских жен за знакомство с предметами женской гигиены. Оно было организовано год назад Машенькой, когда наши доктора ездили в Кобдо давить начавшуюся эпидемию кори.

Так что я лично серьезно надеялся что эта наша мягкая сила сработает и Лонгин сумеет договориться с монголами.

Глава 25

Мягкая сила конечно работала, это было видно по тому как в Кобдо развернулся Ванча, который везде был желанным гостем. В итоге нашему алтайцу удалось протоптать тропку в Урумчи, куда он и направил свои стопы в тот же день когда Лонгин отправился в наши пределы.

По мнению Лонгина, всё это время хан ждал какого-то сообщения из Пекина и стойко «оборонялся» от наседающих со всех сторон родственников и местной знати, которые уже открыто требовали союза с нами.

Но вести кулуарные разговоры и даже откровенные переговоры хан Лонгину и Ванче не мешал. Дошло до того, что Лонгин встретился с командиром маньчжурского гарнизона в Кобдо и тот откровенно назвал цену их измены и откровенно рассказал какого известия ждет хан.

— Оказывается среди маньчжуров много недовольных Хэшэнем. Одним не нравится его уже запредельная коррупция, другие просто им обижены. Особенно те, кого он наказывает, посылая в дальние гарнизоны и на не нужные войны, например с Непалом. Сейчас это все резко обострилось, когда всесильный фаворит начал плясать под дудку иезуитов. Европейские инструкторы откровенно и нагло оттеснили от командования маньчжурских генералов и готовят несколько знаменных частей как они считают нужным. Среди маньчжуров распространено мнение что наше оружие, а самое главное духи и огнедышащие драконы, которые на нашей стороне, делают нас непобедимыми и мы сможем уничтожить любую армию.

Лонгин начал излагать прописные истины, армия которая не верит в себя обречена на поражение даже с противником многократно уступающим в численности и военная история знает массу подобных примеров.

— В знаменных частях стянутых в провинцию Гансу для участия в новом карательном походе на запад, — продолжал тем временем свой рассказ Лонгин, — оказались почти все маньчжуры участвовавшие в походе Чжан Цзинбао и они распространяли панические настроения. Иезуиты об этом донесли Хэшэню и он по их требованию пресек эти разговоры, казнив несколько человек.

Лонгин рассказывал не торопливо и я четко начинал понимать картину которую он рисовал.

— Кто такие иезуиты мы, Григорий Иванович, хорошо знаем. Люди они очень умные и беспринципные у которых нет никаких ограничителей в достижении их целей. Какую-то информацию о нас и нашем оружие они сумели собрать и даже предположили что такое наши огнедышащие драконы.

— Надо полагать, что задуманная операция против нас это ход конем, который может позволить им восстановить орден, — предположил я. — А кто-то из привлеченных европейцев вполне может быть знаком с опытами братьев Монгольфье и наслышан о полете во Львове, где шар поднимался под действием огня горелки.