Светлячок и Пламя

Киран уселась в кресло, вытащила свои записи и положила листы на стол.

– О, я вижу, ты времени зря не теряла, - уважительно произнес Арториас.
– Ну, рассказывай...

В ту ночь они засиделись над книгами и бумагами до рассвета. Поделившись друг с другом найденными обрывочными сведениями, они разработали несколько вариантов действий в зависимости от того, кто из авторов магических трудов в большей степени окажется прав. Киран убедилась, что Арториас в самом деле прислушивается к ее мнению, окончательно осмелела, без смущения спорила со своим наставником и в пылу дискуссии даже пару раз обратилась к нему на «ты». В конце концов Арториас поднял руки ладонями вверх и рассмеялся.

– Похоже, молодость и энергия победили опыт и рассудительность, - сказал он.

– Я прошу пощады и перерыва. Смотри, уже солнце всходит.

Они одновременно посмотрели в окно, где и в самом деле первые лучи солнца на розовеющем небе зажигали одну за другой, как свечи, остроконечные крыши города.

– Скоро смена караула, - заметил Арториас.
– И вот они увидят тебя выходящей из моих комнат на рассвете...

– Учитывая вашу репутацию?
– задорно ухмыльнувшись, спросила Киран.
– Ту, о которой говорила леди Бренна...

– Да уж, какая там репутация, - махнул рукой Арториас.
– Уж насколько редко я здесь бываю, а все всем интересно, где и с кем я провожу ночи... Честно сказать, в последнее время по ночам я чаще всего общаюсь с Гвином или с Орнштейном - получаю награды или выволочки... Когда не сплю как убитый, конечно.

Киран очень хотелось спросить, имеют ли эти слухи под собой основания. Она и сама не понимала, с какой стати ее это интересует. Но, естественно, задавать такие вопросы было совершенно неприемлемо.

Арториас почему-то сам решил прояснить ситуацию.

– Была одна девушка, с которой мы были близки, - глухо проговорил он, глядя в окно.
– Она погибла четыре года назад.

– Мне очень жаль, сир, - тихо сказала Киран. В голосе Арториаса сквозила неподдельная печаль.

– У нее осталась сестра, - добавил Арториас, - скорее всего, ты знаешь ее - Мирра из четвертого отряда стражи нижних уровней. Я навещал ее несколько раз, она осталась совсем одна... Вот отсюда и слухи.

– Понимаю, сир, - не зная, что сказать, пробормотала Киран.

– Да не важно, - Арториас слегка тряхнул головой, - но тем не менее, тебе пора уходить. О моей репутации беспокоиться уже как-то поздновато, давай подумаем о твоей, - он слегка улыбнулся.
– Если подобные слухи дойдут до леди Бренны, я могу и не дожить до схватки с созданиями Тьмы...

Киран с облегчением улыбнулась и поднялась с кресла.
– Записи оставить у вас?

– Да, оставь, пожалуйста. Я посплю пару часов и снова возьмусь за работу. Спасибо тебе за помощь. Как только у меня что-то прояснится, я тебя вызову. Да, кстати, передай Калдеру, чтобы зашел ко мне. Я освобождаю тебя от утреннего урока по боевой подготовке. Иди-ка спать.

– Спасибо, сир, - Киран поклонилась и направилась к выходу.

– Да, вот еще, - остановил ее Арториас, - и перестань обращаться ко мне с этими «сир». Ты пару раз обратилась ко мне сегодня на «ты», и мне понравилось, как это звучит.

– Хорошо... Арториас, - Киран улыбнулась, и, почувствовав, что щеки начали предательски розоветь, поскорее выскочила в коридор.

5. Светлячок (давно)

Лидия из Асторы, ныне известная под прозвищем Светлячок, стала солдатом не по своей воле. Правильно было бы сказать, что она родилась солдатом. Отец Лидии, сир Лесли, был офицером гвардии и рыцарем князя Асторы. Мать Лидии умерла при родах, дедушек, бабушек и прочих родственников с обеих сторон не нашлось, так что с самого рождения девочку воспитывал отец. Хотя слово «воспитывал» не вполне уместно в этом случае - по большей части воспитание Лидии и стайки таких же солдатских детей, вертевшихся при казармах, заключалось в порке и затрещинах, которые отпускали им родители, когда очередной разгневанный повар, кузнец или лекарь приволакивал к родителям их извивающегося и брыкающегося отпрыска, пойманного на месте очередной пакости.

Итак, Лидия выросла при казармах, с самого рождения игрушками ее были всевозможные виды оружия, товарищами по играм - разновозрастные сыновья солдат и рыцарей, а примером для подражания - сами рыцари. В четырнадцать лет Лидия была зачислена в отряд гвардейского резерва - и оказалась там самой младшей, однако практически никому из мальчишек не уступала по силе, росту, умению обращаться с оружием и задиристости. В условиях, когда ты едва ли не единственная девчонка среди трех десятков неуправляемых мальчишек, единственным способом выживания во все времена была необходимость хотя бы раз побить если не всех поголовно, то уж по крайней мере некоторых вожаков. С этой задачей Лидия успешно справлялась и в конце концов завоевала необходимый авторитет.

В дальнейшем, однако, авторитет дал трещину, и причиной стал катастрофический численный перевес юношей над девушками в казарменных условиях. В определенном возрасте Лидия вдруг стала интересна очень многим товарищам по отряду, и в конце концов не смогла устоять перед обаянием одного из них, парня по имени Фаррел, тремя годами старше нее.

Отец даже не ругался. Он сидел за столом, подперев голову руками, и молча грустно смотрел на дочь и Фаррела, стоящих перед ним, держась за руки, и полумертвых от ужаса.

– Вот оно как, воспитывать дочь без матери, - наконец тяжело выговорил он и потер лоб.
– Твои родители знают?
– спросил он Фаррела.

– Д-да, сир, - дрожащим голосом ответил перепуганный парень, - я утром сказал им. Отец велел мне идти к вам и просить руки Лидии.

– Руки, - проворчал Лесли.
– С руки надо было начинать, а не...- он махнул рукой и поднялся.
– Поскольку особого выбора у меня нет, даю вам свое родительское благословение. Завтра я встречусь с твоими родителями, и мы обратимся к командиру гарнизона с просьбой засвидетельствовать ваш брак. А теперь пропадите с глаз моих долой, ибо не пристало рыцарю на глазах у родной дочери напиваться в стельку, бить посуду и ругаться непотребными словами... Ах вы, чертенята...

Лидия и Фаррел молниеносно исчезли из комнаты.

На время беременности Лидию перевели со строевой службы на вспомогательные работы. Она попросилась в помощники к оружейнику и, пользуясь случаем, постигала премудрости изготовления, улучшения оружия и наложения магических эффектов. Фаррел относился к роли мужа и будущего отца чрезвычайно серьезно, постоянно высказывал оружейнику требования не перегружать Лидию тяжелой работой, чем немало ее смущал - все время, пока тело не стало слишком уж неповоротливым, Лидия втихомолку упражнялась на заднем дворе кузницы с любым оружием, попадавшим ей в руки.

В положенный срок Лидия произвела на свет дочь. Узнав, что родился не сын, она расстроилась, потому что совершенно не желала своему ребенку участи, подобной ее собственной. К счастью, со стороны отца у новорожденной имелись и дедушки, и бабушки, и тетки, и дядья, поэтому девочка, которой дали имя Ингинн, имела шанс на воспитание, хоть сколько-то подобающее ребенку женского пола.

Когда Ингинн исполнилось двести дней, Лидия вернулась на строевую службу, обратившись, однако, с прошением о переводе в отряд городской стражи, чтобы не отправляться в далекие, длительные и опасные походы. Фаррел остался в рядах регулярной армии, занимавшейся охраной границ княжества, и однажды не вернулся из похода, погибнув в стычке с вивернами. Ингинн к этому времени исполнилось три года.