Светлые тени

Я смотрю вниз на свои джинсы и красно-клетчатые пуговицы. Моя грудь не большая, живот мягкий, но плоский, и у меня не большая задница, которая предпочтительна для большинства модных журналов.

– Ну... я обычная, - я пожимаю плечами, чувствуя боль от этого осознания.

– О, милая, - говорит Морган, сжимая мою руку.
– Ты больше, чем обычная. Ты удивительная. Я просто имею в виду... они, должно быть, окружены великолепными женщинами всю свою жизнь. Возможно, каждый из них имел моделей, актрис, эстрадных звезд. И женщины такие же, как они? Мы рядом с ними, наверное, выглядим как огры.

Я стреляю в нее колким взглядом, переборов желание закатить глаза.

– Хм, Морган, Ты же понимаешь, что Аврора одна из них?

Морган бьет ладонью себя по лбу, осознавая свой промах.

– Тупица. Я знала это. Ну... дважды черт подери. Могла бы представить, что она и Дориан на самом деле бы женились и завели детей? Срань Господня, у них бы были самые красивые дети на планете. А я ненавижу детей.
– Как только слова срываться с ее губ она хлопает рукой по рту.
– Боже мой, прости, Габс. Я продолжаю нести чушь. Ты же знаешь, я не это имела в виду. Конечно, ваши дети с Дорианом будут самыми прекрасными. И, конечно же, я буду любить их.

Я отвлекаюсь на свой журнал, молясь, что она не заметила боль, исказившую мое лицо.

– Все в порядке. И совершенно не нужно тебе говорить. У меня никогда не будет детей от Дориана.

– Ха? Почему нет?
– в голосе Морган звучало искреннее недоумение.

Прежде чем я буду вынуждена рассказать о проклятие, которое сделало меня бесплодной, не в состоянии когда-либо подарить Дориану наследника, стюардесса подходит к нам, ее улыбка по-прежнему яркая, но слегка слабая от потери мужской компании.

– Здравствуйте, я Линда через "и", и я буду обслуживать вас этим вечером. Есть что-нибудь, что я могу сделать для вас? У нас на борту есть полностью укомплектованный бар и мини-кухня. Если вы захотите что-нибудь, я уверена, мы сможем вам это предоставить.

Я смотрю на парней, столпившихся с бокалами виски премиум класса и тихо разговаривающих на языке, который я не понимаю, когда слышу, как Морган произносит.

– Приятно познакомиться Линда через "и". Принесите нам ваше лучшее шампанское, икры, несколько огромных коктейлей из креветок и два самых нежных филе миньон, которые у вас есть. Это должно быть хорошее начало.

Обалдеть, Линда через "и" кивает и несется в хвост, чтобы выполнить наш нелепый заказ. Я бросаю удивленный взгляд на Морган, которая с абсолютно невозмутимым видом снова листает страницы журнала Элль.

– Если ты не можешь победить их, то присоединись к ним, - улыбается она.
– Кроме того, я проголодалась. Не бессмертной ты когда-нибудь ела? Дерьмо. Может сучка съесть бутерброд или что-то типа того?

Я не могу сдержать смех. Моя девочка вернулась. Хотя она чуть было не взорвалась, когда мы должны были отправить Дольче в дом ее родителей - впарив им рассказ о красивых обычаях на восточном побережье - она ушла от нашей временной передислокации как чемпион.

Минутой позже без объявления в громкоговоритель, самолет начинает выруливать на взлетную полосу. Я пристально смотрю в окно, пока мы взлетаем, наблюдая, как сверкающие огни города становятся дальше и дальше, пока совсем не исчезают, прежде чем их застилают тяжелые облака и величественные Скалистые горы.

Я не проливаю ни слезинки, когда прощаюсь с Колорадо Спрингс. Даже если я смогу вернуться, у меня здесь больше никого нет, ради кого стоит приезжать обратно.

Глава 16

Мы приземляемся в небольшом частном аэропорту почти в три утра по восточному времени к одному черному лимузину, стоящему на пустом шоссе. Кажется, что в терминале нет никаких признаков жизни.

Уставшие, я и Морган садимся в огромный автомобиль, утопая в кожаном сиденье в самом дальнем конце автомобиля. После пары бутылок шампанского и большого количества еды, все, чем мы могли закончить, так это обе вырубиться.

Парни ведут себя, как будто мы не существуем, и менее зрелая моя сторона действительно, действительно сожалела о их поведении.

После того, как багаж был загружен, Дориан, Нико и Алекс залезли в машину и сели напротив нас, слишком тихо и мрачно для моего спокойствия.

– Поездка к дому будет долгой. Вы должны обе немного отдохнуть, - бормочет Нико, изо всех сил хлопнув дверью. Стекло толще любого, которое я видела когда-либо. Какое-то темное.

– Зачем мы прилетели в Богом забытый аэропорт?
– задала вопрос Морган, как только автомобиль тронулся. Если подумать, я даже не помню, чтобы видела водителя.

– Так безопаснее, - отвечает Нико.
– В городе слишком много лишних глаз. Расслабься. Мы прибудем туда в течение нескольких часов.

Использовав шанс, я встречаюсь взглядом с Дорианом, сидящем прямо напротив меня, и его проницательный взгляд мгновенно гипнотизирует меня. Он взывает ко мне, говорит, чтобы я прекратила бороться. Умоляет меня, чтобы просто отступила и впустила его.

Это было бы намного лучше, намного легче. Не было бы боли и страданий. Только страсть, любовь, нежность и все это переплеталось со сладкой мукой....

Проклятье.

Я щурюсь на него, когда начинаю понимать. Он в моей голове, и я впустила его. Возможно, я действительно устала. Или я просто устала сражаться.

С собой.

Прежде, чем я успеваю мысленно отчитать это надоедливый голосок в моей голове. Дориан появляется рядом со мной, и заключает в свои объятия. Я открываю рот, чтобы возразить, но он прижимает палец к моим губам, заставляя влажный, южный ветер сдуть все мои слова и мысли.

– Шшшш, - шепчет он.
– Не сейчас. Просто отдыхай.
– И с этим словами он укладывает меня на руки, прижимая мою голову к его груди.

Мгновение мои легкие наполняются его пьянящим ароматом и убаюкивающий ритм его сердца, склоняет меня ко сну, и я проваливаюсь в темное пространство сна...

Я в окружении мерцающих свечей, которые являются единственным источником света в темной комнате. Я лежу на огромной из золотого и черного цвета кровати с балдахином, очень похожей на одну в Броадмуре.

Тем не менее, я не в комнате, здесь нет стен. Просто бесконечная тьма.

Я чувствую, как его сущность ползет по моей голой коже, оставляя за собой след из мурашек, бегущих по коже. Я задыхаюсь от первоначального ожога, затем стону, когда он становится холодным и успокаивающим, словно он дует на разгоряченную мою плоть леденящим воздухом.