Светлый, не значит добрый.

Кажется, я начинаю прозревать,... но орем мы с ней, считай на весь лес, только глухой не услышит, все эльфы вокруг уже точно в курсе, и уверен, слушают более чем внимательно - ведь касается то всех.

– Что не так с 'проклятым золотом'?
– пытаясь хоть чуть разузнать его тайну, задал я казалось бы, простой вопрос.

Та пожала плечами, - Ты у меня спрашиваешь?! Ты владелец, тебе и командовать.

– Я не понял, почему я должен командовать? Точнее, я уже вроде как командую, но не понимаю связи с этим, чтоб оно провалилось, это золото!

– Она воззрилась на меня как на ненормального:

– 'Истинный или иначе первый владелец золота имеет возможность заставить любого, кто даже на мгновение брал его в руки выполнять свои приказы. Причем для подчиненного разумного это будет выглядеть так, как будто он сам этого захотел', явно процитировала она какую-то книгу.

Тебе же этого оказалось мало, ты даже заставил поклясться на нем.

Я не знаю, как действует эта форма подчинения с твоей стороны, но я, достаточно опытная эльфийка, чтобы отличить свои истинные поступки от, навязываемых мне.

Не знаю, какое удовольствие ты получаешь от всей этой игры, но прошу - если можешь, отпусти внука с девушкой, пусть хоть они будут счастливы, я - же, буду подчиняться столько, пока тебе не надоест.

Все это время она смотрела мне в глаза, даже непроизвольно взяла мои руки в свои, и на последней фразе замолчала, ожидая моей реакции.

Не дождавшись, огонь в ней погас, она развернулась и безвольно побрела в сторону лагеря.

Ну что, правильно говорили супруги, не используй колдовства, результат которого тебе неизвестен.

Получается, что все мое окружение не из-за того, что я такой хороший так относиться ко мне, а просто действие клятвы заставляет их вести себя именно так, как того мне хочется?

Отрабатывая даже неосознанно возникающие мысли?

Получается и Лика, и Сильмэ поступали так, как я подсознательно от них ждал? Но тогда как объяснить выходку темной, когда она меня хотела убить? Неужели это отражение того, что я ей все это время не доверял, непроизвольно ожидая удара в спину?

Вот уж по истине права Нинэль, насчет развлечения. И что мне теперь делать?!

Можно ли все это разрушить, и если возможно, - в какой мир я в итоге попаду? Как ко мне после снятия чар подчинения будут относиться те, кому я полностью доверяю, и не перебьют ли члены отряда друг друга и меня заодно? Все-таки темная и светлые в одной куче, это действительно очень нестандартно для этого мира!

Хотя ведь та же Нинэль присоединилась к нам вообще просто так, а я тогда скорее больше играя, чем воспринимая серьезно, навязал клятву. Теперь могу представить, что она почувствовала, доверившись нам и так жестоко нами, оказавшись кинутой. Да еще и её молодежь...

Так, нужно срочно их сводить опять вместе! И как интересно? Никогда не задумывался о таком.

Вернулся в лагерь, подошел к женщине:

– Я действительно хочу, чтобы твои помирились и были счастливы, и готов их хоть сейчас отпустить, - смутился,

– Только я не знаю, как это сделать! Может быть ты мне подскажешь? Вдруг слышала что или читала? Ну или есть какие идеи?

– Та устало вытерла ладони о какую-то тряпку и подняла пустые глаза:

– Нет, даже не представляю, - поморщилась, - Для меня это всю жизнь была больная тема.

У нас в лесу когда я еще была очень молода однажды появился чародей. Нет, его особо никуда не пускали, да он и не стремился. Интересовался стрелами, которые брал оптом за очень хорошую цену. Взрослые на это не повелись, а для молодежи - свои карманные деньги это же великая ценность...

Вот от него они их и получали. У него и водились подобные золотые, за которые он все покупал. Хотя почти не торгуясь брал и всякие безделушки...

Наверно она снова вспоминала те дни, надолго замолчала уставившись на какую-то точку. Я не перебивал ожидая продолжения.

– А потом часть молодежи просто исчезла, в основном девушки. Сами убегали. Двух самых маленьких удалось перехватить, так они через месяц на себя руки пытались наложить, все хотели куда-то сбежать...
– и снова замолчала. Опомнившись взглянула на меня:

– Это все, что я слышала!

Отвернулась от меня и как ни в чем небывало продолжила свою работу.

Я же оказался в очень жутком моральном состоянии!

Месяц!!! Значит, у меня был только месяц!

Так вот почему мои жены бросили насиженное место и понеслись меня искать!
– Я же самую первую Малигинэ заставил клясться на этой монете!

Что же мне делать?! И куда нестись? Уже вечер. Нет, если я потребую, то мы, конечно, двинемся дальше, но я даже не знаю, куда мне спешить, в какой стороне их искать...

Как же я ненавидел себя за когда-то столь удачную идею, за то, что, не думая что творю, почти конвейером совал её всем своим соратникам...

Видя мое состояние, Нинэль подошла и села рядом:

– Не переживай, наверняка же ничего не известно? Вдруг все не так плохо как ты себе это рисуешь? Она же на свободе - запросто окажется, что она уже скачет нам наперерез, если конечно тебя услышит... Ты ведь истинный супруг? Тогда сам её должен слышать...

Я сидел рядом, видел её заботу и заводился:

– Да не чувствую я ничего! Да, я светлый эльф, да я лорд, да истинный супруг светлой! Но я толком ничему не обучен, кроме войны! И учить меня никто не хочет! И в премудрости эльфийские не посвящает!

Вот только весь этот монолог я высказал сам себе. С Нинэль откровенничать об этом сейчас мне как раз совсем не хотелось.

Спасая меня, из леса вышли два эльфа: моя дочка и её новый поклонник.

Девочка спокойная и скорее печальная, а тот бледный и явно смущенный.

Ни Ивы, ни Аланэль не было. Сели есть вчетвером.

Не заметить странного отношения дочери к парню было невозможно, поэтому спросил, что случилось.

Сильмэ без обиняков прямо и выдала:

– Говорил пошлости, нагло лез и пытался приставать, уломал на один раз поцеловать - в итоге ...хм... Обжегся и вроде успокоился. Рану я уже вылечила, - и совершенно равнодушно продолжила есть.

Зато Ремион смутился еще сильнее и покраснел, все время бросая взгляды в сторону совершенно равнодушной бабушки.