Светлый образ бледной тени

Собственно говоря, ничего сверхординарного в этом не было. Подобные проявления мозговой сверх активности фиксировались у десяти процентов населения и по удачному стечению обстоятельств изучались на кафедре психологии человека, где Кирилл читал курс психосоциологии. И так уж вышло, что когда Нэт озвучила открывшиеся новые грани ее создания, первое, о чем он подумал, было показать ее профессору Атману, являющемуся заведующим кафедрой и непосредственным куратором самих мозговых исследований. Так они и оказались в кабинете Атмана.

– Ну, что же. Проходите гости дорогие. Чем могу быть полезен? Да, кстати, Кира, а ты не хочешь мне представить свою спутницу?

– Конечно, профессор. Моя супруга – Нэтали.

– Рад знакомству, мадам!

– Взаимно! Простите, как я могу к Вам обращаться?

– Обойдемся без фамильярностей. Атман – так меня зовут.

– Какое странное имя. Оно мне что-то напоминает.

– Все верно. Мои родители при жизни были теологами и назвали меня в честь одного из центральных понятий индуизма, означающего духовное начало индивида, первочеловека или сверх «Я». Возможно, именно это спустя годы определило мою страсть к изучению психологии, и вот я здесь.

А что это мы все обо мне, да обо мне? Не за этим же Вы ко мне обратились. Как я понимаю, Вас привело что-то другое.

– Да. Но сначала мне хотелось бы попросить Вас обращаться ко мне на «ты».

– Никаких проблем, моя дорогая. В таком случае примите мой ответный жест доброй воли – предлагаю нам всем обращаться друг к другу на «ты». Что скажете?

– Считаю, что это просто отлично!

– А что же ты молчишь, друг мой Кира?

– Просто наблюдаю за вами двумя и радуюсь, что вы так быстро поладили.

– Разве могло быть иначе? И, прежде чем Нэт начнет излагать свою просьбу…

– Я планировала обратиться за советом.

– Не вижу никакой разницы. Так вот, сначала нам просто необходимо закрепить знакомство. Кира, будь добр, организуй шампанского. Ты знаешь, где оно. А мы пока взглянем с Нэт на одну вещицу, если она не возражает.

– Я только за.

– Нисколько не сомневался в этом.

С этими словами Атман достал из верхнего ящика своего стола изящный дамский кулон с массивным изумрудным камнем.

– Что ты об этом думаешь, Нэт?

– Оно великолепно.

– И это все? Возьми его и расскажи о своих ощущениях.

Не отдавая отчета в своих действиях, Нэт протянула руку и взяла украшение. Тут же ее накрыло волной возбуждения, которое быстро сменилось тревогой, когда где-то отдаленно в своей голове она услышала чьи-то голоса. Они говорили страшные вещи, среди которых пробивались такие слова как «революция», «война», «геноцид». От испытанного шока Нэт резко отбросила кулон на стол…

Заметив волнение на лице супруги, Кирилл чуть было не выронил шампанское, уже налитое в бокалы. Она сидела с затуманенным взором и глядела в одну точку на стене, словно той не было. Все это время камень находился в ее руках. Кирилл неоднократно становился свидетелем подобного теста со стороны своего наставника, но ни разу не сталкивался с такой реакцией как у Нэт – большинство испытуемых либо вообще ничего не ощущали, либо им становилось нехорошо, и они теряли сознание.

– Профессор, с ней все в порядке?

– Вполне. Скоро она придет в себя, наберись терпения. Кажется, камень нашел своего владельца.

Так продолжалось не больше десяти минут, потом Нэт очнулась.

– Милая, ты как?

– Теперь лучше. Что это было?

– Я не уверен. Может профессор сможет нам объяснить?

– Страх – вот, в чем проблема. Нэт тебе надо успокоиться. Пригуби шампанского, расслабься, а я помогу разобраться. Не переживай, немного вина ребенку не повредит.

Она так и поступила, а когда ей стало заметно легче, стала расспрашивать Атмана о случившемся.

– Профессор, что это за предмет?

– Неужели тебя интересует только это?

– Прежде всего да. Ведь то, что я испытала связано с его влиянием на мой организм.

– Скажем так, это именно то, что тебе нужно.

– В каком смысле?

– Нэт, постарайся меня понять. Я занимаюсь своим делом всю сознательную жизнь и в состоянии увидеть, что из себя представляет тот, или иной человек, просто заглянув в его глаза.

– И что в моих глазах такого особенного?

– Очень хорошо подмечено. Ты действительно особенная, просто боишься в это поверить, и я тебя прекрасно понимаю. Таким людям как ты приходится непросто, особенно если об их существовании становится известно всем остальным. Ты думаешь, чем я здесь занимаюсь? Изучением подобных тебе? Мне это совершенно ни к чему. Я помогаю другим, похожим на тебя, научиться не раскрываться перед остальными. Этот дар очень ценен, чтобы породить соблазн владеть им. Так зачем смущать неокрепшие умы? Мы должны находиться за пределами добра и зла, чтобы сберечь хрупкий баланс, существующий в нашем мире. В других мирах он нарушен, и ты сама об этом знаешь. Поэтому и пришла, не так ли?

– Но откуда…

– Откуда я это узнал? Думаю, на этот счет не трудно догадаться.

Нэт повернулась в сторону Кирилла. Он был невозмутим и молча следил за происходящим, стараясь не мешать. Внезапная догадка осветила ее разум.

– Кира! Вы, что, оба обладаете ментальными способностями?

– Похоже на то.

– И тоже видели тот мир?

– Видели, а профессор там еще и бывал.

– Разве это возможно?

Вернувшийся в разговор профессор постарался остудить пыл девушки, волнение здесь было неуместным.

– Тебе еще многому предстоит научиться прежде, чем ты поймешь, что для подобных нам нет ничего невозможного. А пока до этого еще далеко Кира покажет тебе азы нашего мастерства.

– Кира, как ты мог? Все знал и молчал, а еще обвинял меня, что скрываю от тебя сны.

– Есть вещи, о которых не принято говорить без веской на то причины, кроме того, я не хотел тебя волновать.

– Выходит, мы оба скрывали друг от друга практически одно и то же?

– Получается, что так.

– Тогда предлагаю ничью.

– Согласен.

– Хватит ворковать, голубки! Если мне не изменяет память, Вы пришли по делу.

– Вероятно, мы увлеклись. Прошу меня простить.

Оставив последнюю фразу Кирилла без ответа, Атман продолжил.

– Итак, Нэт. Ты хочешь избавить чужой тебе мир от той несправедливости и насилия, что царят в нем?

Не смотри на меня так. По вполне объективным причинам о том мире мне известно несколько больше, чем ты думаешь. Если ты действительно решишь вмешаться, то тебе надо поторопиться. Но позволь спросить, отдаешь ли ты себе отчет за действия, которые собираешься совершить?