Светоч любви
Шрифт:
— Что еще можно сказать нового. Разве все не ясно?
— Мне так много надо рассказать тебе. Многое объяснить.
— Я не могу пропустить поезд, меня будет ждать Джефферс на станции.
— Ну и пусть ждет. Твой поезд отходит через два часа. Наймем кэб. Я знаю место, где мы можем выпить чая. Мы побудем там наедине…
— Нет, Джолифф, — сказала я твердо.
— Ну хорошо, тогда поехали на вокзал. Я побуду с тобой до отправления поезда. У нас будет возможность поговорить хоть немного.
Не дожидаясь моего ответа, он подозвал кэб. Мы сели рядом, и когда он взял мою
— Итак, у нас есть сын, — начал он.
— Пожалуйста, Джолифф…
— Но это мой сын, — продолжил он. — И я должен увидеть его.
— Ты не можешь забрать его у меня, — заявила я испуганным тоном.
— Если очень было бы надо, то смог бы. Я хочу вас двоих… но больше тебя, Джейн.
— Это бессмысленно.
— Почему? Потому что ты по-дурацки вышла замуж?
— Нет, не по-дурацки. Это был правильный поступок. У ребенка есть замечательный дом, он будет расти в хороших условиях.
— А что, этого не было бы при мне?
— Как бы это могло быть при твоей живой жене?
— Джейн, клянусь тебе, я был уверен, что она погибла. Ты должна мне верить.
— Верю я или не верю, дело не в этом. Она существует и всегда будет играть свою роль в наших жизнях. Как мог бы ребенок счастливо расти в таких обстоятельствах?
— Ты оставила меня еще до того, как узнала, что будет ребенок. Ты просто не любишь меня, Джейн.
Кэб остановился у вокзала. Мы вышли, и он крепко взял меня под руку, как бы опасаясь, что я убегу. Мы пошли в вокзальный буфет. Там было шумно, как обычно бывает в таких местах. Все время был слышен шум отходящих и прибывающих поездов, свистки паровозов и крики носильщиков. Нельзя сказать, что обстановка располагала к обсуждению таких сложных эмоциональных проблем.
Мы заказали по чашке чая, пить который никто из нас не собирался. Больше всего нам хотелось броситься в объятия друг друга и отложить все объяснения на потом.
— Что же нам делать теперь? — спросил он обреченно.
— Я возвращусь в усадьбу Роланд. А ты к своей жене.
— Ты не должна делать это.
— Интересно, а что же ты считаешь, я должна делать?
Он наклонился через стол и взял мою руку.
— Не возвращайся, — сказал Джолифф убежденно. — Не садись в этот поезд. Мы уедем вдвоем.
— Ты сошел с ума, Джолифф. А мой сын?
— Ты можешь привезти нашего сына с собой. Поезжай сейчас и возьми мальчика. Ты, я и он уедем вместе. Мы уедем из этой страны. Я заберу тебя в Гонконг. Мы начнем новую жизнь…
На секунду я позволила себе роскошь поверить в возможность такого чуда. Затем выдернула свою руку.
— Нет, Джолифф, — было моим ответом. — Может быть, это звучит для тебя вполне возможным. Но не для меня. Прежде всего, потому что у тебя есть жена. Ведь она живет в твоем доме, разве не так?
Он молчал, и я почувствовала, как кольнуло у меня сердце. Я поняла, что она действительно там, в том доме. Мне не трудно было вообразить ее в комнатах, где я была так счастлива. Значит, это правда — они живут вместе. Энни и Альберт прислуживают им так же, как делали это при мне. Это было больше,
чем я могла вынести.— Ты знаешь, как это случилось, — попытался снова объяснить он. — Я был молод и неуправляем. И еще раз клянусь тебе, что был уверен в ее гибели.
— Мне кажется, что ты принял такой выход не без радости.
— Буду честен с тобой, — признался Джолифф. — Я почувствовал облегчение. Ты этого не сможешь понять, Джейн. Ты не такая импульсивная, как я. Я был пойман в ловушку… Это часто происходит с юнцами. Я женился на Белле и буквально сразу же горько пожалел об этом. Когда я думал, что она погибла, я чувствовал облегчение. Судьба как бы исправила мою ошибку, и можно было начинать жизнь с чистого листа.
— Бедная Белла! Итак, для тебя гибель жены стала как бы благоволением судьбы к тебе? Ну, а о ней ты не подумал?
— Подожди, Джейн. Я говорю тебе чистую правду. Я не святой. Я совершил самую крупную ошибку, которую только может совершить молодой человек. Я связал свою жизнь с Беллой. Естественно, я почувствовал облегчение, когда этот эпизод в моей жизни был зачеркнут самой судьбою.
— Представляю, каким ударом для тебя было ее возвращение…
— Самым страшным за всю мою жизнь.
— Да, лучше бы у тебя не было той передышки. Лучше для тебя… для Беллы, возможно, и уж для меня вполне определенно.
— Ты переменилась. Ты стала черствой.
— Нет, я просто кое-чему научилась за время нашей разлуки. Теперь меня гораздо труднее обмануть. У меня есть ребенок, за благополучие которого мне предстоит бороться.
— Но он и мой ребенок тоже.
— Это так, Джолифф. Но он считает отцом Сильвестера.
Джолифф стукнул кулаком по столу.
— Как могла ты, Джейн! Как могла ты выйти замуж за него… старого человека, моего собственного дядю?
— Он прекрасный человек и всегда делал мне только добро. Он любит ребенка. Он даст ему все, в чем малыш нуждается.
— А что будет с его настоящим отцом, ты не думала?
— У тебя есть жена. Я предвижу бесконечные проблемы. Я не позволю вовлечь моего сына в обстоятельства, где на каждом повороте его будут ждать трудности. Сейчас у него хороший дом — безопасный и добрый. Мирный. Разве он мог бы получить все это от тебя, имеющего вторую жену, которая может появиться в любой момент? Его зовут Джейсон Мильнер и у него есть полное право на эту фамилию. Я думаю, что в создавшихся обстоятельствах мой выбор был самым правильным с точки зрения интересов ребенка. А он для меня — главное в жизни.
— А я?
— Это все в прошлом, Джолифф. Давай постараемся не вдаваться в воспоминания.
— Ты можешь попросить солнце не светить или ветер не дуть. Как я могу когда-нибудь забыть тебя. Неужели ты все забыла?
Я помешивала остывающий чай. Затем произнесла:
— Джолифф, скажи мне, чем ты сейчас занимаешься?
Он пожал плечами.
— Хочу тебя все время. Я должен видеть тебя. У меня есть друг в офисе твоего мужа. Он и подсказал мне, когда ты приедешь. Я ждал.
— Он не имел права делать этого. Это не порядочно по отношению к Сильвестеру. Кто этот человек? Джолифф улыбнулся и покачал головой.