Светская дурь

– Извини, Томми, – сказала она. – Но ты влопался.

Томми молча смотрел на нее.

– Если тебя это утешит, я считаю тебя очень милым парнем. В дерьмовом состоянии, конечно, но милым. Отличный секс, да, ну, не то чтобы очень, но ведь все время напоминаешь себе: «Bay, это же Томми Хансен», а это само по себе возбуждает, если начистоту.

Он по-прежнему не мог поверить. Должно быть, это просто прикол.

– Но… твой брат.

– А, да. Безотказный метод. Конечно, он не мой брат, а просто человек, которому нужны деньги. Кстати, он действительно студент, так что ты ему очень помог.

Она застегивала блузку, не заботясь о колготках, которые просто запихала в сумочку.

– В общем, повторяю, Томми, мне жаль. Не думай, что мне нравятся такие вещи, потому что это не так, хотя я очень горда тем, что все так вышло. Мой редактор хотел послать девушку, похожую на Памелу Андерсон, но я поклялась, что знаю, что тебе понравится. Немного реальности, немного правды жизни – вот что ему нужно, подумала я. Немного женственности. И это сработало.

Томми взревел. По-другому это не назовешь. Он взревел.

– ТЫ ЧЕРТОВА ГРЯЗНАЯ ЛЖИВАЯ УЛИЧНАЯ ШЛЮХА!

Его унижение, позор и ярость были настолько мощными, что он едва мог говорить. Оскорбления просто лились из него. Потом он швырнул в Джемму телефон, но тот был с проводом, поэтому долетел только до конца кровати и шлепнулся на нее.

– Пока, Томми. – Джемма закрыла за собой дверь.

В комнате снова наступила темнота. Женщина, которая сыграла роль Джеммы, исчезла.

Джемма была не единственным добытчиком сенсаций, работающим в ту ночь в Бирмингеме. Выбежав из гостиницы, чтобы присоединиться к ожидающей в машине коллеге, и чувствуя, как ночной холод покрывает мурашками ее голые ноги, Джемма разминулась с еще одной журналисткой. Паула возвращалась в свою менее дорогую гостиницу, когда ей позвонила Саманта Спенсер. Она не ожидала столь скорой реакции, равно как и того, что Саманта захочет встретиться с ней немедленно, тем же вечером.

– У меня была с ним связь почти четыре месяца, – вот такими словами Саманта встретила Паулу, когда та подошла к ней в уже давно закрытой кофейне гостиницы. Никакого приветствия, никаких формальностей. Девушка словно боялась, что если не признается немедленно, то лишится своей твердой решимости. Почуяв это, Паула также обошлась без церемоний. Она сунула руку в сумку и включила диктофон, одновременно практически силой усадив Саманту на стул.

– Он обещал уйти от своей жены?

– Он никогда не обещал, но говорил, что секс с ней уже много лет скучнее не бывает. Он сказал, что от меня он разума лишается.

– Вы проводили вместе целые ночи или встречались урывками?

– Иногда целые ночи, в моей квартире. У членов парламента полно причин, чтобы не бывать дома.

– Сколько раз вы занимались этим за ночь?

– Что?

– Саманта, когда мы объявим об этом, у нас будут выпытывать все до мелочей. Он был ненасытный?

– Да, ну, сначала. Иногда мы занимались этим часами.

– Ты можешь сказать, что по пять раз?

– Ну, возможно, я не знаю.

Паулу распирало от эмоций. «Его жена его не удовлетворяет, но мой шаловливый министр удовлетворяет меня по пять раз за ночь. Министр наркополитики? Министр жаркой политики?…»

– Вы когда-нибудь занимались этим на ковре?

– Много раз.

Да! Вот оно… Министр жаркой политики… «Он умолял меня удовлетворить его на ковре». Паула просто не могла поверить в свою удачу.

– Какого цвета у тебя ковер? Случайно, не леопардовой расцветки?

Взгляд Саманты был далеко. Она почти улыбалась, хотя было очевидно, что она готова сорваться.

– Ну, однажды ночью, я помню, это была особенная ночь, ковер был определенно того цвета, как бы нам хотелось… Наверное, дело было в экстази.

Паула замерла. Она не ослышалась? Может, это просто прикол? Наверное, да. В это просто невозможно поверить.

– Что ты сказала, Саманта?

– Я просто вспоминала ту ночь, когда познакомила Питера с экстази. Мы оба принимали их с виагрой, а потом занимались любовью три часа подряд.

Паула была опытной журналисткой, но сейчас она находилась на неизученной территории эмоций. Ничего, буквально ничего такого же восхитительного или важного никогда с ней не случалось.

– Ты готова поклясться в этом, Саманта?

– Да, конечно. Он говорил, что никогда не принимал наркотиков, за исключением нескольких косяков, когда был студентом, но со мной он пробовал не только это.

– Помимо твоих слов, у тебя есть доказательства?

– Нет, наверное, нет. Хотя постой, был один вечер, мой день рождения, у нас были друзья… Мы все нюхали кокаин. Питеру очень понравилось, но после этого он не занимался со мной любовью. Вместо этого он проговаривал мне свои речи, а я лежала в своем лучшем нижнем белье.

Конечно, само по себе это было ошеломительной историей, достаточной для того, чтобы уничтожить и унизить любого человека, но Паула знала, что эта история пойдет гораздо дальше. Она попадет прямо в сердце правительства и нации.

– Ты считаешь, что твои друзья будут готовы подтвердить твою историю, что Питер Педжет принимал кокаин?

– Когда они узнают, как он надругался над моей любовью. Да. Конечно.

– Мистер Хансен. Вызвали полицию.

– Отлично, давай их сюда.

До этого момента охранник гостиницы воздерживался от использования своего ключа, чтобы войти в комнату Томми, но, услышав очередной грохот, наконец вошел.

Телевизор был выброшен из окна в классическом стиле рок-звезды.

– Не волнуйся, парень, он так и так не работал, – это потому, что Томми разбил экран чайником.

Именно этот первый удар разбудил людей, спавших в соседних номерах. После этого дремавшие в дальних номерах люди просыпались один за другим, пока ярость Томми росла и ширилась. Все, что можно было уничтожить, Томми уничтожил. Зеркала в ванной, обе раковины и унитаз, последний при помощи утюга для брюк, которым Томми также разбил оба журнальных столика и другой унитаз в холле своего номера. Томми разбивал вазы о гардеробы и торшеры о стены. Стерео– и видеосистемы вылетели через окно.

Приступ ярости длился недолго, и, когда начальник охраны вошел в апартаменты Томми, прошло всего пятнадцать минут после ухода Джеммы.

– Мистер Хансен, мне придется вас физически останавливать?

– Пошел к черту. – Томми натянул ботинки, джинсы и футболку, схватил свое длинное пальто и вязаную шапочку, прошел мимо персонала гостиницы и вышел в коридор. – Пришлите чертов счет моим чертовым людям. Я иду выпить.

С этими словами он надел темные очки, несмотря на глубокую ночь, и направился к лифту. Команда охранников решила отпустить его. Инцидент определенно был делом полиции, а в их полномочия не входило драться с постояльцами, которые вдруг сошли с ума. Их задачей было восстановить порядок, чтобы минимизировать количество потревоженных постояльцев. Не вызывало сомнений, что лучший способ достичь этого – позволить Томми покинуть гостиницу.