Светящийся

Снова послышался скрежет, негромкий, на одной ноге, затем последовал лязг. Резкий удар — появилось жужжание.

— Это работает лифт.

Денни тоже проснулся и сел в постели.

— Папа, папа! — Голос у него был сонный и испуганный.

— Мы здесь, док, перебирайся к нам, — позвал сына Джек. — Мама тоже не спит.

Прошелестели простыни, когда Денни забрался в постель между родителями.

— Это лифт, — прошептал он.

— Верно, — подтвердил Джек, — всего-навсего лифт.

— Что ты хочешь сказать этим «всего-навсего»? — в голосе Венди слышались истерические нотки. — Это глухой-то ночью? Он что, сам по себе ходит вверх-вниз?

Клик-клак — теперь наверху. Лязг открывшейся и закрывшейся двери, снова гудение мотора.

Денни принялся хныкать.

Джек нерешительно объявил: «Вероятно, короткое замыкание, пойду проверю».

— Не смей бросать нас одних!

— Не говори глупости, — сказал он, натягивая халат. — Это моя работа.

Венди тоже выбралась из постели, прихватив с собой Денни.

— Мы пойдем с тобой.

— Венди!..

— Что случилось? — спросил Денни хмуро. — Что случилось, папа?

Не отвечая, отец отвернулся, чтобы не выказать тревоги. На пороге он завязал пояс халата и ступил в темный холл.

Денни опередил мать, она догнала его у двери, и они вместе вышли из комнаты.

Джек не позаботился о том, чтобы осветить коридор. Венди пыталась нащупать выключатель, но рука шарила по голой стене. И на этот раз Денни первым отыскал выключатель и зажег плафоны под потолком, осветив коридор, ведущий к лестнице и шахте лифта.

Джек неподвижно стоял у закрытой двери лифта. В выцветшем банном халате, в стоптанных тапочках, с растрепанными волосами, он показался Венди нелепым Гамлетом XX века — жалкая фигура, растерявшаяся перед лицом грядущей трагедии, не способная изменить ход событий.

Боже, перестань выдумывать всякую чушь!

Рука Денни крепко сжала ее ладонь. Он пристально глянул на мать, лицо у него было напряженным и обеспокоенным. Она осознала, что ему ясно течение ее мыслей. Трудно догадаться, как глубоко проник он в них, но она покраснела, словно он в чем-то ее уличил.

— Пойдем, — сказала она сыну, и они подошли к Джеку.

Здесь гудение и позвякивание слышались громче, ужасая их отсутствием какого-либо логического объяснения. Джек уставился на дверь с лихорадочным напряжением. Через круглое окошко в двери Венди могла видеть подрагивающий трос. Лифт со скрежетом остановился внизу, где находился главный холл. Послышался лязг открывающейся двери, и

вечеринка?

почему ей пришла в голову вечеринка? Слово возникло в уме без всякого повода. Тишина в отеле была пронзительной, если не считать странного шума и голосов, доносившихся снизу, из шахты лифта.

??? Какая тут может быть вечеринка???

На миг ее памятью завладел образ одной из ее собственных вечеринок — из тех, которые дороги и сохраняются в памяти всю жизнь, но о которых предпочитают умалчивать. Огни… может быть, тысячи разноцветных огоньков… хлопанье пробок, вылетающих из бутылок с шампанским… оркестр Глена Миллера… Господи, откуда она может помнить Глена Миллера, если тот погиб в войну задолго до ее рождения?

Она глянула на Денни — он склонил голову набок, словно прислушиваясь к тому, чего она не могла услышать.

БУМ!

Внизу снова хлопнула дверь. Воющий гул мотора и кабина пошла вверх. Венди сперва увидела через окно лифта колесо с тросом на крыше кабины, затем мелькнуло круглое отверстие в медной дверце самой кабины, и на миг она увидела ее внутренность, освещенную желтым светом. Кабина была пуста, но

во время вечеринки там должна была быть толпа гостей, они должны были набиваться в кабину до полной нагрузки лифта, который, правда, тогда был новым, и все гости были в масках.

??? Каких масках???

Кабина лифта остановилась наверху, на четвертом этаже. Венди глянула на сына. Глаза у него были широко распахнуты, губы сжаты.

Дверь кабины с лязгом распахнулась, она лязгнула потому, что настало время, пришел срок, наступило время прощания.

Спокойной ночи… спокойной ночи, друзья… Да, было очень мило… Нет, я не могу ждать времени, когда нужно снимать маски… Рано ложиться, рано вставать — таков мой девиз… Ах, это была Шейла… монашка? Подумать только, Шейла в костюме монашки, очень остроумно… Ну, прощайте… спокойной вам ночи…

БУМ!

Дверь лязгнула, мотор загудел, кабина пошла вниз.

— Джек, — прошептала она, — что это? Что стряслось с лифтом?

— Короткое замыкание, — сказал он, отворачивая от них одеревеневшее лицо. — Я же говорил, короткое замыкание.

— Но я слышу голоса. Они звучат в моей голове! — воскликнула Венди. — Я чувствую, что схожу с ума.

— Какие еще голоса?! — Он глянул на нее с холодным недоумением.

Она повернулась к Денни: «А ты?..»

Денни медленно кивнул:

— Да, и музыка из далеких времен. У меня в голове.

Кабина снова остановилась внизу. Опустевший отель смолк.

Слышалось лишь поскрипывание да вой ветра, беснующегося в ночной мгле.

— Должно быть, вы оба чокнулись, — сказал Джек, чтобы только не молчать. — Я ни черта не слышу. Кроме того, что лифт икает. Если вам что-то чудится на здоровье, только от меня ничего не требуйте.

Лифт опять пошел вверх.

Джек шагнул вправо, туда, где на стене висел ящик со стеклянной дверцей, и ударил голым кулаком по стеклу. Стекло хрустнуло и ввалилось внутрь. На костяшках пальцев Джека выступила кровь. Он просунул руку в ящик и вытащил ключ с длинным гладким стержнем.

— Не надо, Джек!

— Это моя обязанность. Не мешай, Венди.

Она попыталась схватить его за руку, но он оттолкнул ее. Ноги у нее запутались в полах халата, она повалилась на ковер. Денни резко вскрикнул, упал на колени возле матери, Джек повернулся к лифту и вставил ключ в отверстие.

Кабина лифта медленно ползла вверх. В окошечке показался пол. В этот же миг Джек повернул ключ. Раздался резкий скрежещущий звук. Кабина мгновенно остановилась. Мотор в подвале ревел еще громче, потом сработал прерыватель цепи, и «Оверлук» погрузился в неземную тишину. Ночной ветер завыл особенно устрашающе. Джек тупо уставился на медную дверцу кабины. Под скважиной замка виднелись пятнышки крови, оставленные его разбитыми костяшками пальцев.