Свидание по заданию

– О, соседи, здрасте! – оживленно поздоровался он. – А я тут слегка припоздал.

После чего протиснулся в купе, устроил на верхней полке свой рюкзак, не расшнуровывая, снял кроссовки, зацепив одну ногу за другую, после чего расставил руки и одним длинным извилистым движением забросил себя наверх.

– Здрасте, – ответила Марьяна пустоте, оставшейся после него.

Парень мгновенно свесился с полки и еще раз ослепил их с Угольщиковым улыбкой.

– Вы докуда будете?

– До Беловетровска, – покладисто ответила Марьяна, усмехнувшись краешком губ.

– Тю… Фигня вам ехать, – подбодрил их попутчик и исчез, как будто его и не было.

Марьяна носком ботинка с легкой брезгливостью задвинула его кроссовки под скамейку. В отличие от Угольщикова она не собиралась спать и поразилась расторопности маркетолога, который уже затребовал у проводницы постель.

– Надеюсь, Туманова, тебя не смутит мое дезабилье, – сказал он, нагло разоблачаясь прямо перед носом у своей коллеги.

Та поспешно передвинулась ближе к окну, выжидая, пока Угольщиков уляжется и натянет на себя простыню. Поезд легко летел по рельсам, весело постукивая и колыбельно покачиваясь. Проносящиеся мимо пейзажи были похожи на картины, на долю секунды втиснутые в раму окна.

– Слушай, пока ты не заснул, – неожиданно спохватилась Марьяна, когда почувствовала, что на Угольщикова уже можно смотреть, не опасаясь увидеть его голый торс или трусы. – Я слышала, вы с моим парнем обсуждали какую-то систему конвертиков. Не расскажешь, что это такое?

– Что это такое? – Угольщиков крякнул и положил под голову обе руки. Неопределенно повел бровью. – Есть такая система планирования личного бюджета. Если у тебя много мелких расходов, очень помогает. А твой парень кто по профессии?

– Организатор свадеб, – не без внутреннего трепета ответила Марьяна.

Ей самой занятие Полетики казалось каким-то не слишком мужественным. Возможно, потому, что она не раз слышала, как он общается с потенциальными клиентами и выглядит при этом, как зазывала на ярмарке. Или зачитывает вслух застольные речи, удивительно напоминая при этом массовика-затейника. Его громогласность, напор и абсолютно детский задор в этом случае почему-то Марьяну смущали.

– Организатор? Ну, тем более ему нужен жесткий контроль, – резюмировал Угольщиков и зевнул. – Не знаю, как ты, Туманова, а я выключаюсь. У меня была бурная ночь, мне следует восстановить силы. Разбуди меня за полчаса до прибытия, идет?

Он повернулся на бок, спиной к Марьяне, немного повозился и через пять минут уже заснул, что было совершенно ясно по звуку его дыхания. Марьяна выпила сок, потом достала книжку и некоторое время бегала глазами по строчкам, пока не поняла, что смысл прочитанного от нее катастрофически ускользает. В голове вертелись одни и те же мысли о предстоящем визите в беловетровский офис.

Угольщиков между тем начал тихонько похрапывать, демонстрируя фантастическую невосприимчивость к шуму – детским крикам в коридоре и к визитам проводницы, которая принесла Марьяне чай, а потом еще раз громыхнула дверью, забирая стакан. Когда маркетолог вывел затейливую руладу с присвистом, сверху неожиданно свесилась веселая голова попутчика, о существовании которого Марьяна, конечно, помнила, но которого не ожидала увидеть столь внезапно.

– Эй, – шепотом сказала голова и смешно повращала глазами. – Они вам вермишели на уши навешали.

– В смысле – лапши? – тоже шепотом спросила Марьяна, почему-то сразу поняв, кто такие «они». И не поняв, что насчет вермишели – это просто шутка.

– Знаете, что такое система конвертиков?

– Нет, – растерялась Марьяна. – Погодите, не висите так.

Она истово махнула рукой, и голова тут же скрылась. Марьяна встала, развернулась и в тот же миг оказалась с попутчиком нос к носу. Ясно, что еще буквально вчера он был подростком, и доверительные разговоры с симпатичной молодой женщиной наверняка приводили его в восторг.

– Ну, так что это за система? – требовательно спросила Марьяна, чувствуя нехорошее томление в животе.

– Система придумана для мужиков, которые кобелятся.

– Чего-чего?!

Парень не смутился и пояснил вдохновенным шепотом:

– Ну, то есть если ты заводишь сразу много подружек, то можешь просто тупо запутаться, верно? Поэтому ты корябаешь на бумажках все важное, что касается каждой бабы – дату рождения, кличку ее кошки, имя ее любимой тетки, день первого свидания и чего там на этом свидании было… В общем, все-все-все. Засовываешь бумажки в конверт и подписываешь его. Допустим, «Наташа» или «Лена». Так конвертики помаленьку наполняются.

Марьяна стояла столбом и наблюдала за тем, как шевелятся потрескавшиеся губы. Может быть, даже от поцелуев с девчонками, которых молодая память еще удерживала без всяких систем. Щеки юного проходимца светились нежным поросячьим румянцем. «Бабы» в его устах звучали смешно. Впрочем, Марьяне было как-то не до смеха.

– Так что ваш милый того… – добавил попутчик, которому соседка по купе, очевидно, понравилась, отчего он и презрел мужскую солидарность. – Когда подходит время вам встречаться, он достает конвертик, просматривает все свои записочки и освежает память, чтобы не налажать. В общем, имейте в виду.

– Что ж, спасибо, – сказала Марьяна, кипя от злости. Не зря говорят, что гонец, приносящий плохие вести, всегда рискует головой. – А при чем здесь крестоносцы?

– Не знаю, – смутился пацан. – Может, они крестики над кроватью рисуют… Лично я в эти игры не играю. Просто на одном форуме читал.

– На форуме… Вот оно что.

Марьяна шлепнулась обратно на свое место, накрытая волной ярости и унижения. Приложила ледяные руки к щекам. Неужели мальчишка прав?! Недаром ей показалось, что на конверте, который выпал из кармана Полетики, написано ее имя. И он сказал Угольщикову, что конвертов всего три. А у маркетолога целых восемь… Какой-то бред. У милого, доброго, открытого Димы Полетики три бабы, с которыми он кобелится?! А она, как дура, решила, что Дима влюблен по уши, относится к ней очень, очень серьезно, и даже прикидывала, не выйти ли за него замуж. Ей казалось, что главное – чтобы она сама захотела замуж, а уж Дима-то, конечно, не откажется зайти так далеко… Как же, размечталась!

Отравленная горечью, Марьяна невидящим взглядом уставилась в окно. Мимо нее летел мир, в котором не было ни любви, ни справедливости… А может, пацан что-нибудь напутал? Или просто наврал с три короба? Увидел симпатичную барышню, совершенно «взрослую», с которой можно потрындеть, решил привлечь ее внимание…

– Эй, парень! – громким шепотом позвала она, ожидая вновь увидеть веселую голову.

Однако вместо этого перед ней появились ноги в синих носках со скандинавским узором, которые некоторое время висели у нее перед глазами, а затем скользнули вниз, и весь попутчик целиком оказался в проходе на коврике. Наклонился, нашарил свои кроссовки и принялся обуваться, покряхтывая от усердия.

– Эй, парень, – еще раз повторила Марьяна.

– Думаете, я вам наврал? – спросил тот, разгибаясь и глядя на Марьяну снисходительно. – Ну, не верьте, мне-то что? Вам же хуже.

С этими словами он взялся за ручку двери и потянул ее. Дверь со стрекотом отъехала в сторону.

– Я в уборную, – сообщил он без всякого стесенения. – Не запирайтесь на замок.

Вышел в коридор и толкнул дверь обратно. Та не доехала до конца и не защелкнулась, а просто мягко чмокнула. Марьяна не обратила на это никакого внимания. Поддавшись внезапному неконтролируемому порыву, она метнулась к спящему Угольщикову и коршуном упала ему на грудь. Тот мгновенно проснулся и очень сильно испугался, не в силах сообразить, что происходит. Попытался встать, но Марьяна ему не позволила, навалившись на него всем телом.