Свидание с морем

Маленький кораблик стоял неподалёку от берега. Прохладный ветерок дул сверху, с гор. Игорь подумал, что солнце весь день освещает бухту Ласпи, всходит над ней утром, а поздно вечером спускается за Спящую Красавицу. Над бухтой Ласпи всё время солнечно. А как же там, за горами? Там всё время тень, что ли? Ведь горы загораживают солнце...

Стало жалко местность за горами. «Наверное, люди там не живут, — подумал он, — одни звери. Им там хорошо, не жарко и можно прятаться от врагов...»

Раздались отдалённые удары колокола, и строгий голос сказал: «Вира якорь!»

Загремело железное об железное. Из трубы кораблика запыхал голубой дымок, потянулся вперёд расплывающимся шлейфом.

«Сейчас поплывёт на работу, — подумал Игорь, — сегодня уже двадцать шестое число, осталось ровно четыре дня...»

Оглядевшись, он увидел в углу веник и совок.

Подмёл веранду, собрал мусор и отнёс в ящик.

Кораблик плыл к горизонту, оставляя за собой светлую полосу потревоженной винтами воды.

Игорь поставил на место совок и веник. В этот момент прозвучал горн. Начался день.

После завтрака был конкурс рисунков. Потом пришёл дежурный по лагерю и послал отряд в трудовой рейд на площадь Космонавтов. Оказывается, приходили дикари, набросали на площади разного мусора, а портретам космонавтов пририсовали усы. Иван Иванович с кистями и красками ликвидировал это безобразие, а пионеры убирали мусор и подметали.

В обед Игорь, испытывая гордость и радость, смотрел, как возле написанного им объявления толпятся пионеры и взрослые. Сама Марина Алексеевна подходила и читала.

Допив компот, побежал в мастерскую.

Олифа хорошо просохла. Иван Иванович дал ему щёточку, войлок и разные тряпочки. Игорь принялся полировать.

Ребята принесли на сцену столы. Тётя Шура расщедрилась и выдала две скатерти из тёмно-красного бархата. Накрыли столы этими длиннющими скатертями и расставили экспонаты. Больших змеев и других крупных зверей поставили прямо на пол.

Староста кружка, старательная маленькая Вика, зашла во дворик, спросила:

— Игорь, ты почему не участвуешь?

— Я уже участвовал, — ответил он. — Я афишу нарисовал.

— Ты, — удивилась она, — нарисовал эту красивую афишу? Как это? Ты разве умеешь? Никогда бы не подумала. Ну, тогда, конечно, работай.

И он работал.

Танцовщица сияла, переливалась и светилась. Обозначилась и заиграла каждая линия, выступил рисунок дерева, легли тени.

Он принёс её Ивану Ивановичу.

— А ты говоришь! — Иван Иванович чмокнул губами. Открыл ящик стола и положил туда танцовщицу. — Когда потребуется, приди и возьми... Или всё-таки выставишь?

— Не хочу, — сказал Игорь. — Что теперь помогать?

— Вот тебе лист, напиши: «Выставка работ кружка «Природа и фантазия». Прибей слева, у лесенки на сцену.

Игорь написал и прибил слева, у лесенки на сцену. В голове мелькнула ценная мысль. Обдумывая её, он взял нож и пошёл в лес. Обследовал кусты и обнаружил веточку, похожую на стрелку: два сучка образовывали остриё, а два сучка сзади — как бы оперение стрелки. Вырезал эту веточку (ну, ничего, что живая, она же маленькая!) и прибил её около надписи «Выставка», остриём в сторону столов с экспонатами.

— Хорошая выдумка, — похвалил Иван Иванович и не заметил, что Игорь срезал живую ветку.

Тут повалили посетители, потому что настал срок, шестнадцать часов. Лариса долго не приходила, наконец и она появилась. Игорь спрятался, чтобы Лариса сперва осмотрела всю выставку.

Встретил её у последнего стола.

— Какая красота! — сказала Лариса. — Мне даже не верится, что всё это сделали маленькие ребята.

Она присела на огромного чешуйчатого ящера, стоящего на четырёх суках-лапах.

Откуда-то, как всегда некстати, появилась Верона Карловна и сказала:

— Написано русским языком, что экспонаты нельзя трогать руками!

Лариса посмотрела на Верону Карловну с глубокой тоской в глазах, и сразу стало понятно, до чего ж ей неприятна эта толстая, некрасивая, неуклюжая, занудливая и скрипучая замша...

— Так я же не руками, Верона Карловна, — сказала Лариса своим прекрасным, нежным голосом.

— Никак нельзя, — отрезала Верона Карловна.

— А почему не написано? — спросила Лариса, глядя на заместительницу Марины Алексеевны без всякого юмора, с той же тоской.

— Пойдём, — сказал он и взял Ларису за руку.

На глазах у обдумывающей ответ Вероны, на глазах у всех Игорь ввёл Ларису в мастерскую и закрыл за собой дверь.

В пустой мастерской она положила голову ему на плечо и потёрлась об его шею щеками и носом.

Подняла лицо.

Игорь увидел счастливые сияющие глаза и стал в них тонуть.

— Не утопай, — сказала Лариса. — Ты хотел подарить мне танцовщицу. Ну, дари.

— Сейчас я тебе покажу, а подарю вечером, — сказал Игорь.

— Ты можешь подарить сейчас, — разрешила Лариса, — а вечером я её заберу.

— Ладно, так можно.

Он открыл ящик, достал оттуда танцовщицу и протянул Ларисе.

Она не брала, не протягивала руку. Спросила:

— Ты... это сделал?

— Я.

— И мне можно потрогать?

— Потрогай.

Она взяла наконец танцовщицу, стала её ласкать.

— Тёплая, уютная, — прошептала Лариса. — Это мне?

— Сколько раз говорить? Тебе, конечно.

— И с самого-самого-самого начала было мне?

— Ещё даже до самого начала, — сказал Игорь. — Я ещё и сучка не видел, а она уже была тебе.

— Что ты выдумал, какой вечер? Я с ней не расстанусь! Лариса чмокнула Игоря, прижала танцовщицу к груди и выбежала из мастерской.

Всё помутилось в глазах, линии заколебались и поплыли.

Он пошёл.

Ударившись плечом о косяк двери, вышел во дворик, и пошёл, и пошёл.

Уткнулся в каменный забор.

Услышал голос Ивана Ивановича:

— Сударь, там закрыто!

Всё стало на место. Он увидел, где находится.

— Чего закрыто, — сказал он. — Ничего не закрыто. И одним прыжком перемахнул через забор.