Свидание с небесным покровителем
Шрифт:
Оставшись один, Голушко допил Лехин чай. После этого набрал номер психолога Леонида Костина.
– Привет, Леня, – поздоровался с ним Митрофан.
– Здравствуй, – недовольно буркнул тот в ответ. – Не рановато звонишь, а, Митя?
– Рановато, – покаянно вздохнул Голушко. – Но до зарезу надо!
– Всем надо…
– Лень, я понимаю, что на составление полного психологического портрета требуется времени гораздо больше, но…
– На это, Митя, нужны недели… Если ты о полном портрете… – перебил его Костин. – И заниматься я должен только твоим Габриелем, у меня же…
– Знаю, знаю, ты очень занят, – теперь уже Митрофан оборвал собеседника на полуслове. – Поэтому я не прошу от тебя сверхъестественного! Опиши мне преступника хотя бы двумя словами…
– Могу
– Издеваешься?
– Это ты, Голушко, издеваешься! Я даже твои материалы изучить не успел, только беглый взгляд на тексты бросил…
Мирофан смиренно молчал. Костин еще некоторое время разорялся, но потом, возмущенно попыхтев, буркнул:
– Ладно, скажу еще кое-что. Твой Габриель – одинокий мужчина примерно твоего возраста. То есть ему от тридцати семи до сорока пяти. Скорее всего ни разу не был женат. Либо имел очень короткий опыт семейной жизни. Родился и вырос не в нашей полосе. Думаю, где-то на юге (проскальзывают характерные для тех мест словечки). Умен, но не очень хорошо образован. Набожен…
– Ты хочешь сказать, что он верующий?.. – поразился Митрофан.
– Совершенно определенно.
– А как же главная заповедь «Не убий»?
– Поскольку мы говорим о человеке с явными психическими отклонениями, то могу предположить, что он составил свой личный свод божьих законов, коему неукоснительно следует… – Костин перевел дух. – Все, Митя, пока больше ничем помочь не могу…
– И на том спасибо, Леня! До свидания.
Психолог распрощался с Голушко и отсоединился. Митрофан вернул трубку на рычаг и, подперев щеку кулаком, погрузился в раздумья. То, что о месте рождения и семейном положении подозреваемых можно узнать в личных делах, бесспорно, радовало. Но чутье подсказывало Голушко, что эти факты ничего следствию не дадут. А коли так – надо идти на аудиенцию к прокурору. Пусть ордера на обыск выписывает…
Тут на столе задребезжал телефон.
– Слушаю, – бросил Голушко в трубку.
– Мить, я с директором «Эдельвейса» связался, – услышал он голос Смирнова. – Вот жду факса…
– Если только ждешь, чего звонишь?
– Чтоб ты к моему приходу подготовился…
– Оркестр заказал?
– Достаточно будет занять у соседей парочку конфет! – хохотнул Смирнов и отключился.
Выругавшись сквозь зубы, Митрофан швырнул трубку на рычаг, после чего потянулся к сейфу. В нем под кучей бумаг лежала коробка конфет. Голушко купил ее в презент прокурорской секретарше Катюне, когда узнал, что это ее путевка в «Эдельвейс» Марго досталась. Хотел в понедельник преподнести, да оказалось, что женщина серьезно заболела (поэтому и не смогла поехать в дом отдыха). С того дня коробка в сейфе и лежала, Катиного выздоровления ждала…
А дождалась ненасытного Смирнова! Митрофан решил скормить конфеты Лехе. Все равно Катюни пока на работе нет. А когда она поправится, он для нее другую коробку купит.
Ждать Смирнова пришлось недолго. Явился он минут через десять, держа под мышкой толстый файл с бумагами.
– Давай сюда! – потребовал Митрофан.
– Дашь – на дашь! – ответил на это Леха.
Голушко брякнул на стол коробку «Ассорти».
– О чудо! – выдохнул Леха, взяв ее в руки с таким благоговением, как будто перед ним был какой-нибудь священный папирус. – «Ассорти»… Мои любимые…
– Дела гони!
– Да забирай! – Смирнов сунул файл под нос Митрофану, а сам удалился за соседний стол распаковывать коробку.
Голушко достал листы из папки, разложил их перед собой и стал изучать записи.
– Ну, что там? – полюбопытствовал Смирнов минут через пять – за это время он успел слопать десяток конфет. Причем без чая.
– Ничего хорошего, – проворчал Митрофан. – Все четверо – ничем ни примечательные личности. Все примерно одного возраста: самому молодому, охраннику Евгению, тридцать восемь, самому взрослому, библиотекарю Лаврентию, – сорок четыре. Родились все в средней полосе. Каждый из четверых на данный момент холост. Женатым был лишь прокатчик Николай. И то очень давно и крайне недолго. Образование у всех среднеспециальное. У плотника Ивана, кроме диплома профессионально-технического
училища, имеется еще несколько свидетельств об окончании всевозможных курсов. К примеру, судовождения!– Ого! Это любопытно…
– Такие же окончил еще и Николай. А Евгений, до того как поступить на работу в «Эдельвейс», трудился на рыболовецком судне. То есть трое из четверых точно могут управлять катером.
– Оставшийся библиотекарь тоже может.
– Откуда ты…
– В ходе допроса второго сотрудника проката выяснил. Это старший, Николай, без документов (права не только на вождение машины и мотоцикла нужны, ты ж знаешь) никому катера не дает, а малой этим грешит… За «калым»… И вот, по его словам, Лаврентий иногда берет катер, чтобы покататься. Возвращает его всегда в целости и сохранности, то есть управляться с ним умеет.
– Откуда умение?
– Говорит, по книге научился… Как и многому другому.
– М-да… – Митрофан разочарованно вздохнул.
– А ты чего ждал, Митя? Что, просмотрев личные дела, вычислишь убийцу?
– Найду хотя бы зацепку… – И в двух словах передал разговор с Костиным.
– А я всегда говорил, что психологи в нашем деле не помощники! – выдал Леха, выслушав его. – Лучше б экстрасенсов на службу брали.
– Не болтай глупости…
– Почему глупости? Во многих странах полиция сотрудничает с людьми, обладающими экстрасенсорными способностями…
– А с психологами во ВСЕХ странах! – отрезал Митрофан. Заметив, что Смирнов слопал уже половину конфет, встал и отобрал у Лехи коробку со словами: – Чтоб твоя попа, который ты все чуешь, не слиплась…
– Еще одну штучку, Митя! – взмолился Смирнов.
Но Голушко был непреклонен. Заперев коробку в сейф, он выгнал Леху из кабинета, и сам стал собираться на аудиенцию к прокурору.
Габриель
В свою комнату Габриель не вошел – влетел. По его лицу градом катился пот. Но не из-за того, что всю дорогу до общежития он бежал. Причина была в другом: живот крутило нещадно, а от боли Габриель всегда покрывался липкой влагой. Тогда как в обычном состоянии практически не потел.
Ополоснув лицо и шею холодной водой, Габриель прошел к тумбочке, открыл ее и взял с полки пузырек с сильным анальгетиком. Закинув в рот три таблетки, запил их той же водой из-под крана. Раньше он употреблял только кипяченую, но теперь какая разница, сколько микробов попадет в его организм, все равно умирать!
О том, что Габриель смертельно болен, никто не знал. Когда он устраивался на работу в «Эдельвейс», то просто-напросто купил медицинскую справку. Так же, как и документ об окончании ПТУ. То-то парень, торгующий дипломами, удивился. Все институтские покупают, а этот чудик пэтэушный требует! Но дело в том, что в «Эдельвейс» со средним образованием не брали, а «корочку» об окончании семинарии Габриель давным-давно выбросил. Он жил по паспорту попенка, пользовался его именем, частично его биографией, всем говорил, что родился в Ивановской области и рано осиротел. Это было очень удобно. К примеру, сегодня у начальника «Эдельвейса» менты затребовали личные дела некоторых работников. Габриель был среди них. Он как раз находился в кабинете Градского, когда тому позвонили и велели отправить факс. «Интересно, – подумал Габриель, – что они хотят из наших дел узнать? Хотя какая разница? Все равно в моем нет ничего примечательного, все как у всех…» И, внутренне посмеявшись, Габриель покинул кабинет начальника – тот дал ему выходной.
…Таблетки действовали медленно. В этом был их огромный минус. Это морфий убирал боль за минуту, но его Габриель решил поберечь для Магдалины. У него в любом случае впереди еще не один приступ, а девушке умирать лишь однажды…
При мысли о том, что Магдалина уже сегодня покинет этот мир, Габриелю вдруг стало грустно. К смерти он относился столь обыденно, что чувство, подобное тому, которое он испытывал сейчас, посещало его за всю жизнь всего лишь дважды. Кончина Оксаны да уход Маши вызвали в его душе грусть и сожаление. Но этих женщин он хорошо знал. Обеих любил: одну – как свою жену, вторую – как сестру. А тут – совершенно чужой человек! И вдруг такое…