Свидетель канона
Шрифт:
– О Конвеевской "жизни", клеточный автомат.
– Проф, тут военные и политики. Держите себя проще. И к вам потянутся.
– Медленно сжимая кольцо? У этой шутки борода длиннее моей!
Перекладывают спутниковые снимки:
– … Южного края цепочки Мальдивских островов. Один корабль. На связь по-прежнему не выходил, но запросы уже просто игнорирует.
– Ничего себе: "просто игнорирует"! Это вы числите за достижение? Что же он раньше с ними делал?
– Возвращал на передающую станцию два-три миллиарда копий запроса. Обычные боты тупо захлебывались, а квантовые корабли
Папки вносят и выносят, референты и адъютанты тайком режутся в "морской бой" или "DOOM", соединив супер-планшеты своих шефов по новейшей беспроводной технологии. Самые рафинированные интеллектуалы гоняют каравеллы в "Цивилизации". Азарт – куда там настоящей дележке мира!
Да и есть ли вообще разница? У шефов за столом переговоров только животы побольше. А, ну да: ядерные ракеты за одним из столов настоящие.
– … Послушайте, но почему непременно война? Ведь пока что появился только один узел в квантовой сети.
– Начнем с того, что новый узел – новое ядро Тумана. До сих пор производить новые ядра не мог сам Туман.
– Послушайте, но почему это не может оказаться природным феноменом? Как удар метеорита по динозаврам? Да, этого не случалось уже много миллионов лет, много сотен миллионов лет. Но в космических масштабах астроблема дело самое обычное! Почему не допустить, что и прокол во времени, как по версии коллеги Грина, или по Акаги-Каллаби-Яу, может возникать естественным путем, в силу, например, сложной комбинации полей тяготения всех небесных тел. Скажем, "парад планет"…
– Профессор, простите, не в причине дело. А в том, что снова возникает новый фактор, а как реагировать, совершенно непонятно.
– Со всем почтением, адмирал, сэр. Возникновение нового и есть самый процесс жизни. Те же японцы, помнится, уже попробовали застыть в развитии, самоисключившись из истории на двести лет. Ничего хорошего: приплыли американцы и вскрыли страну, как консервную банку.
– Верно, только от внутренних причин Япония все же не погибла.
– Простите еще раз господа, но удержание гомеостаза в живом организме намного сложнее, чем работа с последствиями перемен. Управление таким организмом или обществом – постоянное балансирование на лезвии ножа, движение по канату.
– Ну, профессор, это вы алармистов начитались. Фукуямой траванулись, устойчивым развитием… У вас там, на биофаке, рассадник вольтерьянцев. Само существование жизни на планете Земля уже движение по канату. Чуть подальше от Солнца – и вот она "Земля-снежок", полностью ледяной шар. Чуть поближе к Солнцу – все растаяло, и вот он "Водный мир", где даже Гималаи не торчат.
– Это почему же не торчат? Никакие расчеты не показывают, что на Земле найдется столько воды!
– Ха, расчеты… Снесли верхушки Гималаев направленными взрывами, чтобы человечество за остатки суши драться не затеяло.
– Так где же тогда обитает это ваше человечество? На ржавых танкерах?
– Фу, низший сорт, нечистая работа. Люди обитают в ковчегах. Но ковчеги не носятся по воле ветра и волн, у нас десятое тысячелетие на дворе.
– Летающие
острова? Я читал.– Про летающие острова уже кто только не писал, заиграна карта, неоригинально. Наши ковчеги, профессор, подвешены к геостационарным спутникам на сверхпрочных мономолекулярных нитях. Этакие качели с населением по несколько миллионов каждый.
Молчание. Ошеломленное. Сказка, дичь, но от серьезной дичи все устали, и потому сейчас все синхронно жуют овсяное печенье и синхронно же запивают кто минералкой, кто легчайшим столовым вином, почти без градусов, для вкуса только. Наконец, кто-то бормочет:
– Вот это я понимаю, фантазия у человека работает!
– Найдите оригинал, автор Моносугои, так и называется: "Эпоха канатоходцев", не пожалеете.
– Постойте, но ведь получается, что население там стабилизировано, занимается из года в год одним и тем же.
– Да. И ждет.
– Спада воды?
– Например, спада воды. А еще, скажем, ждет, пока долетят космические разведчики, откроют куда-нибудь спасательный тоннель. На несколько сот миллионов человек.
– Но до тех пор население должно удерживаться в строго заданных рамках?
– Безусловно. Планету нужно провести через все бунты, эпидемии, социальные потрясения, и желательно без потерь. Вот, профессор, вам настоящая эпоха канатоходцев!
– Аниме какое-то. Ярко, броско, но, увы невозможно.
Чернокительный автор замечания подскакивает и взмахивает расшитыми золотом рукавами:
– Вот почему, если мир яркий, не боящийся парадокса, с размахом, с буйной фантазией – то непременно первая ассоциация "анимешный"? Почему мы сами так не можем? Почему любой наш апокалипсис обязательно унылый сталкер? Почему все наши истории ведут в тупики, почему в наших мифах у мира всегда есть конец?
Смех на этот раз громкий, искренний: конец! Моряк, еще раз махнув золотыми рукавами, угрюмо садится на место. Смех перекатывается по столу туда-сюда. И правда, что тут по делу говорить? Про новый этот корабль почти ничего не понятно, вот придут еще данные, тогда и подумать можно.
Профессор наклоняется к хмурому моряку:
– … Господин адмирал, но вас прервали. Что же вы хотели досказать?
– Что в восточных мифах мир кончается и начинается заново. А в западных мифах…
– Господин адмирал, сэр, но у тех же у викингов есть мотив перерождения мира.
– Викинги ушли со сцены довольно давно. А у христиан, прокомпостировавших мозги всему, условно, развитому миру, этот самый мир кончается – и все, страшный суд. Словно бы непрерывный процесс истории можно условно оборвать на произвольной дате.
– И как же это относится к нашей ситуации?
– Ну вот, мы увидели этот новый корабль, и сразу вопли, что все пропало. Что теперь-то мы уже точно все умрем. Еще бы: мы Туман пережили, Ангелов отпинали, Глубинных… Тоже, в общем, нашли, куда сунуть. А сейчас умрем? В любой мелочи теперь видят вестника конца света.
– Правда, к черту это, давайте о чем-нибудь повеселее.
– Как хотите. Вот, мои матросы спорят, кто аватара нового корабля, и насколько красивая.
– Царят любовь и голод, чтоб оставался молод…