Свидетель канона

– Тогда продолжим. Если что-то нужно, не стесняйся. Много не обещаю, но чем смогу, помогу.

– Кстати, чай неплохой… Да, вернемся к теме. Следующая твоя проблема – проблема ландшафта. Кратко: воздушный шарик можно сложить в куб, тетраэдр, просто шар, цилиндр и так далее. Вопрос: что же выбрать? Критерия нет, все равновероятны… Так и с наборами разных физик, разных Вселенных. Макие полагает, что количество Вселенных примерно десять в пятисотой степени. Не исключено, что их вообще бесконечное число.

– И как же в этом разобраться? Для меня, сама понимаешь, вопрос шкурный. Где я? Что я?

– … Куда вы меня тащите… – пробормотала Киришима.

– … Только не ногами, начальник! – вот, опять эта неправильная улыбка. – Ладно, я понимаю, что надоел с этим вопросом. Просто вижу: не понимает никто. Но наугад, бодро и весело, я уже пробовал. Теперь лишний раз выдохнуть боюсь. История учит, что говорить бесполезно.

– Тогда не говори ничего. Кому надо, поймут. Остальным ни к чему.

– Хорошо. Вернемся к физике. Киришима-сан, вы на удивление хорошо разбираетесь в проблеме.

– Так я же говорила: Астория интересовалась угоном Ганимеда. Вот, мы прикинули, что необходимую гравитацию можно организовать искуственно. Если понять, как ты сюда попал. Ну и начитались теории, понятно.

– Умница девочка, – моряк вздохнул. – Проще у Юпитера выцарапать спутник, чем у людей зимой снега выпросить.

– Конго собирала нас, мы искали решение. Когда мы еще не знали, что ты такое.

– Кстати, сама Конго где? То она заваливала меня запросами по сети, а то даже письма не пришлет.

Над лагуной постепенно загорались огни: рыбаки выходили на ночной лов. Снаружи кольца атолла поднимались к поверхности кракены местной Стаи. Растягивались на пологих, огромных, океанских волнах, отражали глазами-блюдцами полную белую луну.

– Конго должна оглядываться на политику. Вот, если я вернусь с хорошими новостями, то уже понятно, как Туману к тебе относиться.

– Так я что, получается, даже и не Туман? По местным понятиям?

– Честно говоря, не только Макие с Акаги, много ученых еще года два проспорят, кто и что ты. Просто у нас мир такой… То Ангелы, то Туман, то Глубина. Если ты безопасный, то и черт с тобой. Если же ты еще и полезный, то какая нам разница, какого цвета у тебя кровь и кишки.

– А если ты вернешься с плохими новостями?

– Какую-то информацию я так или иначе привезу. Но главное, станет понятно, друг ты, враг или нейтрал. С тонкостями можно разобраться и по ходу.

– Кстати, насчет разобраться…

– Да, рассказываю. Как работает, например, следователь или археолог.

Киришима подняла руку – и вдруг обнаружила, что может управлять экраном в рубке. Вздрогнула. А ведь он в таком доверии не видит ничего необычного. Подумаешь, дал порулить кусочком себя! Для нормального корабля Тумана нонсенс, но раз так вышло, чего стесняться: аномалией больше… Киришима решительно зажгла посреди экрана оранжевый треугольник:

– Вот момент в истории, некая точка икс.

Разбросала ниточки связей:

– До нее имеются какие-то факты, разной степени достоверности. После нее тоже известно сколько-то фактов, и тоже разной степени достоверности. Надо построить картину мира, в которой все это сойдется.

Кстати, свечение глаз у них обоих одинаково синее. Это что-то значит? Или нет?

– Понятно, – сказал между тем синеглазый. – Точка икс – это мы в настоящем времени, в данной секунде, здесь и сейчас. То, что у Кастанеды называется "точка сборки".

– Точно. Из прошлого мы знаем какие-то факты, в будущем видим набор желаемых результатов, то и другое с разной вероятностью. Что-то абсолютно достоверно, что-то в лучшем случае сомнительно, а то и вовсе ложь. Наша картина мира должна собраться относительно нас.

– Если чашка разбита, значит, где-то ранее она должна упасть. Если в будущем генерала хоронят, как собаку, значит, прошлое должно подстроиться так, чтобы генерал в нем опозорился. Например, предал или проиграл важную битву.

– Именно. Из всех вариантов реализуется тот, который даст именно такую вот картину.

– Киришима-сан, в воображении-то я любую картину построю. А вот физически как это возможно?

– Теория струн же, петлевая гравитация. Геометрия пространства-времени не фундаментальна, а появляется на больших масштабах или при слабой связи. А геометрия пространства-времени прежде всего масса. Вывод: передвигая, скажем, Солнце, на течение времени можно влиять. Время можно создать в определенном куске Вселенной. И можно создать нужное течение времени.

– Получается, не только Туман – люди смогут. Лет через много. Когда научатся жонглировать объектами звездной массы.

– Не обязательно звездной. Обычные спутники GPS вынуждены давать "эйнштейновскую поправку", тридцать восемь микросекунд в день. А это разность в координатах ни много, ни мало – десять полноценных километров. На мель сесть более, чем хватит. Хотя, казалось бы: масса Земли, по космическим порядкам ничто, меньше пылинки.

Киришима тоже поглядела на засыпающий атолл и тоже улыбнулась:

– Одна из гипотез нашего происхождения – что мы пост-человеческая цивилизация, вернувшаяся в прошлое за каким-то надом. Поэтому милая антропоморфная внешность. Поэтому Земля, а не Марс или другая планета.

Тут матрос как-то странно то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, видимо, припомнив нечто смешное, и Киришима поспешила вернуться к новой схеме:

– Ты прыгнул интуитивно, чисто за счет мощности, как бы поднимая вес голыми руками. А у наших КШиПов есть оборудование. Кран…

Тут матрос опять подавил смешок, извинился движением ладоней, и Киришима продолжила:

– … В общем, специальное оборудование. И сильнее, и точнее. Так что лучше всего тебе поговорить с Дзуйкаку или с Лексингтон.

Киришима выключила экран – в чужом корпусе любое действие давалось через усилие, как сквозь воду:

– На первый раз хватит. С теорией у нас все в порядке. По крайней мере, Макие больше не рвется выдергать Акаги волосы… А вот прыгать по времени туда-сюда мы пока не пробовали. Опасаемся.

Рубку затопила тропическая ночь, чуть разбавленная слабым свечением двух пар глаз двух аватар.