Свидетель

– Мне ничего не надо, - я перебила его невежливо, - особенно от господина Черкасова.

– Ага, все-таки задел. Задевать чужую гордость - тоже его хобби. Струны знает, берет правильные ноты на раз. Паганини троллинга, - улыбался как ни в чем не бывало Сергей.
– Ладно тебе, Варя. Не стесняйся, обери миллионера, как липку. Все равно не обеднеет.

– Я не могу себе позволить...

– Можешь. Если твоя гордость уж очень гордая, то оставишь вещи здесь по завершении всей этой котовасии. Можешь даже театрально бросить ему в лицо. То-то удивится.

– Это не в моих правилах.

– Как хочешь. Пока мы с тобой живем по его правилам. Ты - по договору. Я, в принципе, тоже. Вон, Георгий Петрович, тоже очень благонравно поедает колбасу и выставляет длинные счета. Да, доктор?

– заговорщицки подмигнул ему Сергей.

– Что вы говорите, Сережа?!
– всплеснул руками врач.
– Я никого не обманываю. Валере просто нужно наблюдение после травмы. Он сам настоял!

– Ничего не имею против, - ответил блондин и обратился ко мне.
– Вот так, с праведной скромностью и надо обдирать богатеев. Так сказать, брать налог на роскошь. Учись, пока я жив.
– Он поднялся из-за стола.
– А теперь, если ты допила чай, пойдем на экскурсию. Позже передумаешь быть принципиальной и составишь список.

– Варенька, я загляну к вам через часик. Пока отдохните с дороги, - крикнул вслед доктор.
– Помните, вам надо лежать.

* * *

Сергей ответственно играл роль гида, показывая мне поражающее размерами логово миллионера. В помещениях было много света и пространства, даже слишком много. Оттого комнаты казались холодными, как та бежевая гостиная с вкраплениями темно-красного, на которую мы взглянули сверху, с полукруглого балкончика второго этажа. Визуально ее не согревал даже камин, подобно органу уходящий кладкой ввысь вдоль стены. И шкура бенгальского тигра перед очагом тоже не придавала уюта. Может быть потому, что за панорамными окнами слишком открыто хмурилась осень.

От ощущения пустоты я поежилась и с грустью вспомнила свою квартиру, любимую комнату с массой безделушек, с рассаженными на спинке дивана мягкими игрушками, с комнатными цветами на окнах и не новой мебелью. Сердце защемило: как там мои сейчас? К сожалению, придется потерпеть. Им без меня, мне без них. Хоть бы, хоть бы эта затея с судом удалась!

В библиотеке, являющей собой истинную мечту библиофила, стоял по центру огромный стол на низких ножках. Одинаково отполированные, напоминающие шашки, черные и белые камни застыли каждая на своем месте в ожидании игроков.

– Что это?
– поинтересовалась я.
– На шахматы не похоже.

– Игра в Го, увлечение азиатов.

– Вы играете?

– Нет. Это новая болезнь Валеры. Говорит, что полезно для развития бизнес-стратегий. Даже учителя нанял, еще одного хитреца, умеющего зарабатывать деньги на Пустоте.

– По-вашему, все только и делают, что обманывают друг друга и стремятся нажиться?

– Нет, - засмеялся Сергей, - не все. Ты вот еще не научилась. Впрочем, я ни слова не сказал об обмане.

– Разве «зарабатывать деньги на пустоте» не это означает?

– Смотри, - он доверительно наклонился ко мне, и я сильнее ощутила приятный, мужской запах его парфюма, - видишь свободные пересечения линий? На которых не стоят камни? Они и называются Пустотой. Это основной принцип жизни любого камня. Если у него нет доступа к Пустоте или Свободе, как ее еще называют, он задыхается и умирает.

– Символично.

– Далай Лама отдыхает.

– У Черкасова сеть магазинов, да?

– Ага, «Дрим-сеть». Наш Валера - торговец мечтами. Ибо что есть мобильные телефоны, планшеты и ноутбуки?

– Коммуникации, инструменты для работы, - предположила я.

– Неа. Это понты, фотки в Инстаграмме и социальные сети - то есть мир иллюзий. Похлеще телевидения.

– Да вы философ, - изумилась я.

Сергей довольно сверкнул глазами, и повел меня дальше. Меня поразил кинозал, ничуть не хуже, чем в нашем торговом центре; плавательный бассейн с изумительно чистой лазурной водой, облицованный мелкой разноцветной плиткой. При виде спортзала и искусственной сауны меня уколола зависть, которую я обозвала тут же обостренным чувством несправедливости - всеми этими благами пользовался один человек! И да, опять захотелось отнять и разделить. Тур по дому завершался, мы с Сергеем неторопливо шли по коридору мимо нескольких закрытых дверей. Шаги тонули в ворсе ковровой дорожки. Тишина и безлюдье угнетало. Если бы не мой сопровождающий, щедрый на белозубые улыбки, я бы решила, что попала в триллер, где место действия - заброшенная гостиница. И за одной из дверец прячется безумный Джек Николсон, как в «Сиянии» Хичкока.

– А где прислуга?
– не выдержала я.

– Кто тебе нужен?
– удивился Сергей.

– В принципе никто. Но неужели господин Черкасов настолько экстравагантен, что сам пылесосит и моет полы?

– Зачем?
– усмехнулся мой гид.
– Это система «умный дом». С уборкой прекрасно справляются роботы.

– А с пылью на мебели?

– Видишь пыль?

– Нет.

– Вот и здорово! Нет прислуги - нет лишних глаз и ушей. Сейчас многие состоятельные люди переходят на современные технологии. Вот сюда, по лестнице, пожалуйста.
– Он пропустил меня вперед.
– Голова больше не кружится?

– Спасибо, все в порядке.

Третий мансардный этаж был ниже остальных, и, признаюсь, мне это понравилось. Видимо я не создана для дворцов.

Сергей посматривал на меня, и в его взгляде читалось любопытство, граничащее с более глубоким интересом. Я отводила глаза всякий раз в смущении. Широко улыбаясь, он распахнул дверь.

– Твоя комната.

Эта спальня была небольшой и потому милой, пусть и напомнила мне номер в приличной гостинице. Нежно-лиловое, почти как пенка сливового варенья, покрывало, такие же шторы, белый с узорами круглый ковер по центру, мебель из светлого дерева. Пожалуй, это было самое «женское» помещение, пусть и расположенное почти на чердаке.

– Вот дверь в санузел. Он лично твой. Да, забыл же! Прачечная в подвале, прямо под кухней. А в душе висит халат, понятия не имею какого размера. Но они есть во всех гостевых спальнях. И тапочки тоже. Пользуйся свободно. В тумбочке блокнот и ручка, составляй список.

«Точно гостиница», - подумала я.

Что-то зазвенело, и к моему удивлению, Сергей извлек из кармана простейший телефон с большими кнопками - из тех, что покупают пенсионерки. Слушая, он кивнул мне: мол, располагайся, и поспешно закрыл снаружи дверь.

Я села на кровать и провела рукой по мягкой ткани покрывала. Голова болела от удара и от нахлынувших в безмолвие мыслей. О злодее Шиманском, о его жертве - парнишке в желтом пиджаке, с нелепой челкой. О миллионере, этом снобе, вызывающем раздражение. О моем возмущении при виде его богатства, словно он не по праву владел всем этим. О его поведении. Хотелось поставить Черкасова на место, но я не знала как - я не сильна в конфликтах и революциях. Да и не разумно в моей ситуации драконить того, кто может помочь. Придется терпеть, хотя я ненавижу высокомерие, ненавижу жадность и не понимаю, зачем столько роскоши одному человеку...