Свидетели восьмого дня – 3

Что и говорить, а сумели эти гады поставить Кристину в тупиковое положение, выхода из которого она и найти никак не может. Чего как раз и добиваются вот такие противники самостоятельности в женской личности. Которая во всём должна быть зависима от мнения вот такого мужского типажа размышления.

– Вот то то. – Перебивая всё прежнее, делает до чего заковыристый для женского я и заодно удивительный вывод Заноза, который его ни к чему не обязывает, а вот всех вас обязывает к тому, к чему вы решили дойти своим умом, интерпретируя этот ответ Заноза в сторону своей самостоятельности.

С чем (а с чем, хрен его знает) не собирается соглашаться Алекс, ответно вопрошая. – Что вот то то?

– То, что мы все жертвы чьей-то пропаганды сознания. – Даёт ответ Заноза. – Ну а раз так, и вас отчего-то, и я этого не пойму нисколько, не устраивает в моём лице Карлос Димионис, то тогда будем знакомы, Омар Хайям. – Час от часу не легче, как говорят в таких случаях.

– Что-что!? – самым логичным и ожидаемым ответом Алекса был этот вопрос крайней степени недоумения и недоразумения.

К чему Заноза определённо был готов. И он с видом человека, кому не в первой видеть вот такую глупую реакцию на то, что есть сей факт реальности, с высока своей снисходительности к вот такого рода глюпиму люду, отвечает ещё, бл*ь, раз. – Омар Хайям, как поди что не впервой слышали.

– Да какой на хрен Омар Хайям?! – всё не успокоится Алекс в своём предубеждении к людям не своего ума дела.

– Тот самый! – многозначительно так заявляет Заноза. – Или у вас опять на этот счёт есть личные представления? И Омар Хайям вами представляется опять не в той канве событий и лично меня? – уже крепко так вопрошает Заноза.

– Ну здесь у меня всё-таки есть кои-какие знания этого лица.

– Личные? – хитро и провокационно вот так задаётся вопросом Заноза.

– Нет, не личные. Но такие, которые дают возможность идентифицировать вас не им.

– Не эти ли случайно. – Делает вот такое заявление Заноза, закидывает голову в поэтическую позу, и давай декламировать самую известную рубайю Хайяма, выдавая её за свою, раз он себя считает неотделимой частью Хайяма. И падла, у него это отлично получается. И не только в концепции артистического чтения, а что, наверное, самое сейчас главное, то, что он сейчас зачитал, очень было к месту.

«Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.

Два важных правила запомни для начала:

Уж лучше голодать, чем что попало есть,

И лучше одному, чем вместе с кем попало». – Как на одном духу и на одном духу всё это зачитал и вывалил одновременно на своих слушателей Заноза, и гад такой, вопросительно смотрит на Кристину, кому в итоге принимать окончательное решение, кто тут будет лишним.

И кто теперь уже знает, чем закончилось бы это противостояние в плане называться кем тебе хочется и сподручней, учитывая также возможность быть не по зависящим от тебя обстоятельствам так названным с самого рождения, если бы не вмешательство во всё это Кристины, кому всё это уже надоело, на кого так зырили и зарились, и она искала причину как всё это прекратить. Плюс ей больше всех было интересно знать, кто такой этот Карлос Димионис, и на этом она решила сыграть. Из чего стало ясно, что Заноза никакой не Карлос Димионис, а как минимум Альфонс.

– Альфонс, кто такой этот Карлос? – перебивает всех Кристина этим своим вопросом. Заноза, как сейчас выясняется Алексом, то носящим такое удивительное имя, с гримасой помешательства и больше досады, смотрит на Кристину исподтишка уже с улыбкой, раз она это хочет знать, то он ей скажет. Но только не то, что все от него ожидают и это было бы логично услышать.

– Кто такой Карлос Димионис? – с задумчивой многозначительностью повторяет за Кристиной её вопрос Заноза. – Видимо это очень всем нам нужный человек, раз сумел так всех нас отвлечь от себя на самих себя. – И опять эта замысловатая казуистика звучит со стороны Занозы. Из чего Алекс, да и, пожалуй, Кристина, видит выход в том, чтобы обо всем этом забыть и… Кстати, – почему-то одновременно кстати и не кстати это говорит Заноза, и опять уводит любую мысль в сторону себя, и чего он там опять придумал.

– И всё-таки кем я вам представляюсь? – задаётся вопросом Заноза и тут же даёт пояснение необходимости всё это выяснить для Алекса (видишь какой я воспитанный и в чём-то даже благородный человек, не иду на поводу эмоциям и, несмотря на всё то, что ты в мою сторону нагородил, даю тебе возможность для выбора), как ему к нему будет сподручней обращаться, раз уж так принято в современном обществе и никак без этого не обойдёшься. – Говорите, не стесняйтесь.

И Алекс бы сказал, да вот только ему этого не дают сделать, только декларируя на словах такое позволение. А Заноза, что за неуёмный тип, не может не только подождать, когда Алекс с мыслями соберётся и озвучит в слух наименее режущую слух Кристины сентенцию (ещё бы он заботился о Занозе, перебьётся), что б она была без своего сопроводительного мата, без которого самая знаковая часть именования теряет весь смысл и свою эффективность, и так уж и быть, без скользких намёков, типа утверждений в ту сторону в вас, в которую вам сложно физически смотреть, но куда вы всегда и всем собой смотрите, а Заноза, падла (сам напросился), сам хочет участвовать в процессе творения для себя отражающего его внутреннюю суть имени.

– Как насчёт Занозы? – прям в точку смотрит и зрит Заноза такое предлагая. И Алекс прямо в себе подохренел и подавился, услышав такое его предложение точь-в-точь, как он его назвал. И тут лучше про себя не гадать и не думать о том, что послужило побудительным мотивом для Занозы, чтобы его ход мысли полностью совпал с мыслями о нём Алекса.

– И вот только, бл*ь, говорить не надо, что мы с ним как братья близнецы похожи. Просто мы смотрим на мир с противоположных позиций. А вот стоит только нам посмотреть в одну сторону, то мы там видим одно и тоже. – Зло так себя заставил прикусить язык Алекс. А вот насчёт внешнего, лицевого выражения, то тут он ничего с собой сделать не смог и выдал Занозе, как он обескуражен такой его проницательностью.

Ну а Заноза само собой за Алексом всё это приметил, – он не сводил с него своего взгляда, – и давай развивать эту свою мысль.

– Я же тебе на даю всем своим видом покоя, – с преогромным удовольствием и насмешкой над Алексом говорит всё это Заноза теперь уже вслух так признанный, – и я для тебя, как шило в заднице… пардон, – Заноза с этим извинением обращается к Кристине, – и как итог, Заноза.

– Мне от ваших пререканий и бесконечных указаний на какую-то там занозу, уже у самой начинает насиживаться заноза. Всё! Прекратили на этом. Жмём друг другу руки и за стол. – Ставит, как самонадеянно думала Кристина, точку в этом противостоянии Алекса и Занозы, для Кристины людей всего лишь с разными взглядами друг на друга, тогда как каждый из них видит друг в друге экзистенциальную угрозу. И Кристина, видимо посчитав, что ревность, как проявление людьми в сердечном плане конкуренции, отлично скрасит этот вечер, позвала сюда Занозу, уж точно не рассчитывала на такого рода жесткое противостояние. Она то думала, что будет забавно смотреть на то, как эти люди будут пыжиться перед ней и друг перед другом в желании ей угодить основательней и стараться выглядеть в её глазах предпочтительней, – с чего она решила, что в них вдруг возникнет страсть и желание друг друга опередить в этом забеге за её сердцем, то в основании этого лежит женская самоуверенность, считающая что по другому быть не может, эти мужланы для того и созданы, чтобы их завоевывать, – а тут вон какой скандал разгорается не на шутку.

И вот зря Кристина не сразу усадила за стол, лучше на противоположные стороны этих людей, а явно не подумавши о последствиях, дала им ещё один повод схлестнуться.

Чем не преминул первым воспользоваться Заноза, с во всю ширь лица улыбкой протянув ещё, бл*ь, руку для рукопожатия. Мол, смотри, как там тебя, как я открыт для диалога, в отличие от тебя, сто процентов держащего сейчас фигу в кармане. И падла, так самоуверенно, через прищур своей проницательности смотрит в сторону того, что Алексу не получится перед ним утаить, – ты меня терпеть не можешь, разве я не прав, – и насмехается вот так открыто над вот такой в лице Алекса неубедительностью скрыть свою досаду в сторону того, что он опять прав.

И что самое удручающее для Алекса было сейчас, так это то, что он нервно и психологически одёрнулся в сторону своих рук, которые со слов Занозы были в позиции неприятия всего в Занозе, тогда как они даже не были полностью в карманах. И на лицо факт передергивания фактов Занозой, правда только в физическом плане.

– Ладно, посмотрим, какой сюрприз ты мне приготовил. – Приготовившись к самому для себя неприятному и ещё к чему-то сложному, так себя настроил Алекс, глядя на протянутую Занозой руку, и вроде в ней нет ничего и тогда посмотрим, кто кого пережмёт. Ну а то, что Заноза сейчас попытается сдавить ему руку до хруста костей и затем до его мольбы о пощаде, то в этом Алекс не сомневается.