Свихнувшееся время

— Дела, — бросил Вик.

— Можно послушать?

— Нет, — сказали они одновременно.

Не говоря ни слова, она вышла.

— Продолжим, — сказал Рэгл, — если ты не против. Я, может быть, лягу в военный госпиталь. Я все-таки ветеран и имею право на медицинское обслуживание. Правда, сомневаюсь, что это по их части. Кроме того, думаю, не использовать ли закон о военнослужащих? Поступить в университет?

— На какой факультет?

— Ну, скажем, на философский.

Вику показалось это странным.

— Зачем? — спросил он.

— Потому что философия — убежище и утешение.

— Не знаю. Может, когда-то и была. Для меня философия — нечто имеющее отношение к теории сверхчувствительной реальности и смыслу жизни.

— Ну и что тут плохого? — упрямо спросил Рэгл.

— Да ничего, если ты уверен, что это поможет.

— Я кое-что прочел в свое время, — сказал Рэгл. — Епископ Беркли. Идеалисты. Ну, например, — он махнул рукой в сторону стоящего в углу пианино, — откуда мы знаем, что это пианино существует?

— Мы этого не знаем, — ответил Вик.

— Может быть, его и нет.

— Ты прости, — смущенно проговорил Вик, — но для меня это все игра слов.

Услышав это, Рэгл побелел как стена, челюсть его отвисла. Уставившись на Вика, он стал медленно подниматься из кресла.

— С тобой все в порядке? — не выдержал Вик.

— Я должен подумать, — с трудом выговорил Рэгл. Он наконец встал. — Ты меня извини. Мы как-нибудь потом поговорим еще. А сейчас обед или что там...

Рэгл вышел из комнаты.

Бедняга, подумал Вик. Похоже, конкурс его доконал. Еще бы, сидеть целый день в одиночестве... бесцельно.

— Помочь тебе накрыть на стол? — спросил он жену.

— Все готово, — откликнулась Марго.

Рэгл прошел через столовую и скрылся в ванной.

— Что с ним? — поинтересовалась Марго. — Рэгл сегодня не в себе. Какой-то несчастный. Его не исключили из конкурса? Он бы, конечно, мне сказал, но...

— Потом объясню.

Вик обнял и поцеловал жену. Она нежно к нему прижалась.

Если бы у Рэгла была семья, ему было бы легче, подумал Вик. Семья. В этом мире нет ничего более важного. И никто не сможет этого отнять.

За обеденным столом Рэгл сидел глубоко погруженный в свои мысли. Расположившийся напротив него Сэмми болтал о своем клубе и его мощной военной технике. Рэгл не слушал.

Слова, думал он.

Центральная проблема философии. Отношение между словом и вещью... Что есть слово? Условный знак. Но мы живем словами. Наша реальность — это слова, а не вещи. Не может быть вещи самой по себе. Это уловка сознания. Слово более реально, чем вещь, которую оно обозначает.

Слово не представляет реальность; слово и есть реальность. Во всяком случае для нас. Может быть, Бог имеет дело с предметами, мы — нет.

В его пиджаке, висящем сейчас в шкафу, лежала металлическая коробка, а в ней — шесть полосок бумаги.

КИОСК С ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫМИ НАПИТКАМИ

ДВЕРЬ

ЗДАНИЕ ФАБРИКИ

ШОССЕ

ПИТЬЕВОЙ ФОНТАНЧИК

БУКЕТ ЦВЕТОВ

— Сколько можно тебе повторять: не играй там. — Громкий и резкий голос Марго сбил Рэгла с мысли. — Еще раз говорю, Сэмми, не смей! Я не шучу!

— Как продвигаются дела с петицией? — спросил Вик.

— Виделась с каким-то мелким чиновником. Он говорит, что сейчас у города нет средств. Просто зло берет, ведь в прошлый раз они утверждали, что уже заключили контракты и работы начнутся со дня на день. Их ничего не заставишь сделать! Ты просто беспомощен, любой человек против них беспомощен.

— Может, Билл Блэк сумеет затопить эти развалины?

— Ну да, — откликнулась она. — Значит, лучше, если дети там утонут вместо того, чтобы свернуть себе шею?

После обеда, когда Марго мыла посуду на кухне, а Сэмми валялся перед телевизором, Рэгл и Вик продолжили разговор.

— Попроси у организаторов конкурса отпуск, — предложил Вик.

— Сомневаюсь, что они согласятся. — Рэгл достаточно хорошо знал правила.

— А ты попытайся.

— Может быть, — кивнул Рэгл, царапая пятно на столе.

— Надеюсь, ты не из-за меня расстроился?

— Нет, — покачал головой Рэгл. — Если кто и виноват, так это конкурс. И Джуни Блэк.

— Теперь слушай, — сказал Вик. — Ты можешь найти кого-нибудь получше, чем Джуни Блэк, Речь идет даже не о личности, а о социальном статусе.

— Мне трудно думать о социальном статусе Билла и Джуни. И вообще, мне сейчас не до статусов.

— Объясни, что произошло.

— Ничего.

— Нет, объясни.

— Галлюцинация. — Рэгл пожал плечами. — Всего-навсего. Повторная.

— Можешь ее описать?

— Не хочу.

— Я не выведываю. Просто это тревожно. По-моему, тут что-то не так.

— Не так, — согласился Рэгл.

— Я не говорю о тебе, обо мне или еще о ком-либо. Тут Дело серьезнее.

— Время, — сказал Рэгл. — Похоже, оно свихнулось.

— Думаю, нам стоит сравнить ощущения.

— Я не стану рассказывать, что произошло со мной. Сейчас ты скорбно покиваешь головой, а завтра или через день будешь трепаться с покупателями, жевать резинку и ляпнешь что-нибудь такое... Поползут невероятные слухи. А с меня сплетен достаточно. Не забывай, я все-таки национальный герой.

— Себя ты всегда защитишь, — возразил Вик. — А так мы могли бы до чего-нибудь докопаться.

Рэгл промолчал.

— Нельзя вот так взять и замкнуться! — не выдержал Вик. — Я отвечаю за жену и сына. Ты что, уже не контролируешь себя? Ты сознаешь, что можешь натворить?

— Ну, на людей я бросаться не стану, — усмехнулся Рэгл. — Во всяком случае, у меня нет причин думать иначе.

— Мы все живем в одном доме, — настаивал Вик. — Представь, что я бы тебе сказал...

— Если почувствую, что становлюсь опасен, — перебил его Рэгл, — тут же уеду. В любом случае уеду, может быть, даже через пару дней. Так что потерпи, и все будет нормально.

— Марго тебя не отпустит.

При этих словах Рэгл рассмеялся:

— Ей придется это сделать.

— А по-моему, главная причина — в твоей неудавшейся любви.