Свинцовые тюльпаны

23. Пригород Бишкека

Сизые клубы пороховой гари неприятно щекотали глотку. Хотелось откашляться. Владимир усилием воли подавил это желание и аккуратно присел на корточки. Под ногами неприятно хрустели щепки и осколки битого стекла. В полуметре от его головы с тахты доносились тихие-тихие, странные булькающие звуки. Новиков чуть вытянул шею, скосил туда взгляд и вздрогнул от неожиданности: прямо на него пялился круглый человеческий глаз. Просто глаз. Без ничего. Весь остальной организм, слегка сотрясаемый агонией, покоился рядом. Шальная пуля снесла несчастному правую часть лица: нижнюю челюсть выбило, верхняя вздыбилась осколками костей с кое-где торчащими из них зубами. В совокупности с зияющей пустой глазницей зрелище было не из приятных даже для врача.

Заметив еще несколько влажных от крови отверстий в рубашке лежащего и черную жижу, вытекающую из надтреснутого черепа, Владимир смекнул, что его помощь этому человеку уже не потребуется. Почему-то промелькнули в памяти угрозы «прострелить башку». Вот и договорился — самому прострелили.

«Что ж так тихо стало? — понеслись в голове мысли. — Где Юля? Почему больше не орет бородатый? Почему вообще никто не кричит?» От грохота выстрелов в замкнутом помещении в ушах еще оставался тонкий металлический звон, слышали они пока не очень. Определить достоверно, есть ли кто живой сейчас в коридоре, было невозможно.

Новиков слегка привстал, чтобы оглядеться, но тут же сел обратно. Припомнив ощущения от пролетевшей рядом пули, он удержал себя от желания выскочить на улицу. А ну как тишина — это ловушка, и там впереди уже держит палец на спуске в предвкушении победы один из стрелков? Кто эти люди, доктор так для себя и не решил. Одно понял точно — в число друзей их записывать не стоит. А раз так, себя надо обезопасить. Чужой пистолет с пустой обоймой для этого подходил мало, свой остался в машине «Скорой».

Пригнувшись низко к полу, так что в нос ощутимо ударил запах повсюду разбрызганной свежей крови, Владимир заглянул под тахту. Сквозь узкую щель между ней и полом можно было кое-что разглядеть. К примеру, тело, распростертое на выходе из комнаты. И автомат «узи», валяющийся метрах в двух от него.

«Неплохо бы такой заиметь», — подумалось Новикову. Почти ползком добираясь до края мебели, за которой скрывался в скоротечном бою, пригляделся к странно топорщившейся обивке. Шевелюра на макушке встала дыбом — все изрешечено пулями, живого места нет. А в него не попало. Новиков даже остановился на миг и пощупал сам себя: нет, и правда — цел. Перекрестившись, он выглянул наружу.

Место побоища впечатляло — в небольшой комнатушке лежало два расстрелянных тела. Кроссовки еще одного «двухсотого» торчали из коридора. И никаких признаков жизни кругом. Осмелев, но не настолько, чтобы полностью выпрямиться, Владимир перебежал-переполз к примеченному ранее автомату. Он очень надеялся, что в магазине остались патроны. Сев спиной к ближайшей стенке, старлей лихорадочно завертел оружие в руках. Одно дело видеть иностранный образец на картинках, совсем другое — быстро подготовить реальный «узи» к бою. Ничего, обошлось. Память не подвела: отсоединился и встал на место магазин, и предохранитель нашелся, и затвор взвелся с первого раза. Обнадеженный успехами, Новиков поднялся на ноги и шагнул уже в коридор, когда услышал сдавленный стон из соседней комнаты, куда вели кровавые следы.

Прижимаясь к стенам, Владимир обогнул поле боя и остановился у проема. Решил, что терять нечего, сжал автомат и приготовился к атаке. Но не успел.

— У меня заложник! — проблеял срывающийся голос. — Не стрелять!

Этот тембр Владимиру был незнаком. «Еще один? — мелькнуло в голове. — Ребенок?»

— Бросай оружие и выходи с поднятыми руками! — заорал он, целясь в сторону межкомнатной двери. — Если с заложником ничего не случится, тебя никто не тронет!

— Я его убью! — еще истеричнее завизжал невидимый пока противник. — Не подходите!

— На пол! — Новикова взяла злость. — Тебе некуда деваться!

В наступившей паузе стало слышно прерывистое хриплое дыхание и шепот, выдавливаемый из последних сил:

— Сынки!.. Стреляйте… бейте гадов…

Потом удар и испуганно-злобное причитание на киргизском, снова удар. Насколько понял Новиков, таким образом заложника «просили» не открывать рта.

— Хорошо, я сдаюсь! — вдруг решительно заявили из-за стены. — Забирайте заложника, он не может ходить!

— Брось оружие сюда! — грозно скомандовал Владимир, не веря в такую удачу. — Сам ложись на пол!

В двери с глухим стуком вылетел пистолет, закрутился волчком на скользком деревянном полу. Владимир шагнул вперед.

Сообразил, что делает несусветную глупость, только когда встретился лицом к лицу с обезумевшим от безысходности тощим парнем в сине-красном спортивном костюме. Прячась за изможденного старика, привязанного к стулу, он сжимал в руках помповое ружье и сдаваться не собирался.

Долю секунды противники рассматривали друг друга. Но Владимиру показалось, что он попал в один из кошмарных снов, где все движения замедленны и мышцы не поспевают за мозгом; мысли, как на буксире, тащат за собой непослушное тело.

Худосочный истошно заорал и рванул спусковой крючок. Новиков мог сделать это одновременно с ним или даже раньше: указательный палец уже дернулся, вдавливая скобу. Но между его «узи» и врагом был еще один, ни в чем не повинный человек, и рука доктора замерла на полпути, так и не заставив автоматный боек сорваться.

Вспышка ослепила офицера, потолок и стены отчего-то пришли в движение, понеслись наискосок, постепенно тая во тьме. Грудь словно сдавило огромными клещами…

24. Бишкек

— Лежать, тварь!!!

Бородатый киргиз, придерживая коленом руль, на ходу пытался избавиться от сковывающего движения плаща. «Мерседес» на приличной скорости несся по начавшему оживать проспекту. Рядом, скрючившись и забившись в дальний от водителя угол, всхлипывала девушка в перепачканном пылью медицинском халате.

Вывернув после долгих мучений рукав, главарь банды перехватил рукой с пистолетом рулевое колесо и, стреляя глазами то на дорогу, то на пленницу, нервно стряхнул длиннополый плащ со второго плеча.

На повороте Юлию качнуло. Чтобы удержаться на месте, она вцепилась в подлокотник. Бандит тут же схватил свой видавший виды «ТТ» и жестко ткнул им в шею, сопровождая свои действия свирепым рыком:

— Не дергайся, сука! Только попробуй пошевелиться, я тебе… я… Хочешь, ногу тебе прострелю? А, шалава?

Переведя ствол вниз, он ударил им в колено, оставив на нем ссадину. Девушка вскрикнула, слезы сильнее покатились по щекам.

Уголовник ухмыльнулся, снова положил руку с пистолетом на руль. Но глаз с заложницы сводить не стал, внимания не ослабил.