Свингеры
Шрифт:
— Я не хотела тебе говорить сейчас, потому что еще ничего не решено…
— Да?
— Но, думаю, сейчас нам как никогда нужны хорошие новости. Я все же позвонила Лёне. Ты не поверишь, но мне даже не пришлось ничего ему предлагать! Он сам искал, как с нами связаться.
— Ты… позвонила… Жорину?
Темный взгляд мужа полоснул по мне лезвием.
— Да. Позвонила. Но о работе он заговорил сам.
— Я, кажется, просил тебя этого не делать.
— Да, просил. Но нам нужен этот проект, и я не собираюсь от него отказываться только потому, что ты вдруг вздумал выяснять у кого из вас круче яйца! Черт, я думала, ты обрадуешься. Хоть какая-то хорошая новость за целый день, а ты…
— Меряться письками? Вот как. Думаешь, мне это надо, Катя?
Зрачки
— Прости, я не так выразилась, просто…
— Ну, почему же, по-моему, все понятно.
— Что тебе понятно, Тим? — спросила я, старательно подавляя зарождающийся в голосе страх.
Тимур сократил расстояние между нами. Заглянул мне в глаза, пугая закипающей в них черной прорвой. Медленно коснулся моих губ пальцем. Чуть надавил. Мое сердце колотилось, как ненормальное. Кухню освещала лишь подсветка над барной стойкой, остальное пространство комнаты тонуло в интимном полумраке. В нем только я и он… И что-то страшное, разверзающееся прямо сейчас между нами почти зримой пропастью. Которую я надеялась преодолеть. Приоткрыла губы, втягивая палец в рот. Тим тихонько застонал — напряжение, колючей проволокой сковавшее мою душу, чуть спало. Я почувствовала, что ко мне постепенно возвращается контроль над ситуацией, и улыбнулась. Это была ошибка. Влажными от слюны пальцами Тимур прочертил дорожку на шее, собрал в кулак ткань сорочки и с силой ее рванул.
— Мне понятно, что у тебя давно не было возможности убедиться в том, какой я мужчина. И в наказание ты решила меня кастрировать.
— Это неправда, — прошептала я, даже не пытаясь прикрыться теми жалкими обрывками ткани, что на мне остались.
— Да ну?
— Именно. Хотя знаешь что? Ты прав. Ты слишком долго меня игнорировал.
— И? — бровь Алмазова поползла вверх, в то время как взгляд — вниз, по взволнованно вздымающейся груди, к моим сжавшимся от страха соскам.
— И я действительно думаю, что тебе пора это исправить.
Не сводя с мужа глаз, хмелея от страха и собственной решимости, я попятилась к подоконнику. Нащупала руками выступ и медленно на него опустилась. Кожу обожгло холодом. Я едва слышно всхлипнула. Тимур стоял в стороне и не спешил ко мне подходить. Закусив губу, я медленно развела ноги. Нет, я никогда не была скромницей. С ним — нет. Но и никогда откровенной настолько. Наверное, все дело было в отчаянии. Ведь все мои намеки, все завуалированные попытки его соблазнить проваливались с оглушительным треском. И сейчас, когда Тимур был заведен, подогрет злостью и отчаянием — я не могла упустить шанс выкрутить ситуацию в свою пользу. Да, пусть надавить — вывести на эмоции, так, чтобы у него слетели все блоки и все контроли. Чтобы Алмазов забыл, наконец, о своих страхах, забыл обо всем на свете. Чтобы в его голове была только я. И никого, ничего больше…
И я решилась! Хотя инстинкты самосохранения вопили об опасности, скользнула ладонями по подоконнику, сексуально прогибаясь в спине. Опустила веки и, глядя на мужа, небрежно заметила:
— Как для мужика, ты слишком долго думаешь, что делать с голой женщиной.
Алмазов дернулся, рыкнул, тряхнул, как зверь, головой, и рванул ко мне.
Глава 8
Не было никаких прелюдий. Тимур просто подошел ко мне, вмиг растерявшей уверенность, и, обхватив за шею, лишая всякой возможности пошевелиться, второй — дернул пряжку ремня. Брюки упали на пол с легким звоном — Тим всегда таскал мелочь в карманах. Знакомый до боли звук немного успокоил, сбавил градус накала. Я тихонько выдохнула, замерев, когда Тимур приблизил свое лицо к моему. Будто пробуя на вкус мое дыхание. А потом еще сильней сжав пальцы на шее, скользнул между моих широко расставленных ног. Трусики на мне были чисто символическими, и они совсем не мешали. Алмазов даже не озаботился тем, чтобы их снять. Лишь отодвинул в сторону и с силой насадил меня на себя. Мы оба зашипели… Я потому, что после такого долгого перерыва принимать крупный
член мужа было действительно болезненно, а он… Потому что любил жесткий секс.Тим не спешил меня покидать. Я поерзала, заново привыкая к его объему, и сжала его внутри что есть сил. Зная, как это ему понравится. Тимур ругнулся и принялся с оттяжкой в меня вколачиваться. Короткий резкий толчок — медленное отступление. Мои мышцы конвульсивно сжимались, не желая его отпускать, донельзя усиливая ощущения. Тимур дразнил меня, нашептывал на ухо пошлости. Кусал шею и ключицы. Потому что в такой позиции просто не мог добраться до груди.
— Сядь на стул, — простонала я, понимая его затруднение. Моя грудь заводила Тима. Да мне и самой нравилось, когда он ее ласкал.
Алмазов замедлился. Впился в мои губы, и так, не прерывая поцелуя, мы перекочевали на стул. В этой позиции он погружался в меня так глубоко, что мне с большим трудом удавалось сдерживать рвущиеся из груди крики. Я тихонько поскуливала, раскачиваясь на муже, пока окончательно не выбилась из сил. Мышцы ног горели от напряжения. Я больше не могла удерживать собственный вес на пальчиках, но и прекратить не могла. Я уже была так близко… Так чертовски близко.
— Кончай, — прохрипел Тимур, пряча застывшее в предоргазменной маске лицо на моей груди. — Ну же! — Мне было нужно совсем чуть-чуть. Я зажала бугорок клитора между средним и указательным пальцем и… взорвалась. Разлетелась на сотни искрящихся брызг. Безвольно обмякла на коленях у мужа. Но тот не собирался давать мне спуску… Даже маленькой передышки… Довольно бесцеремонно меня столкнув, он сбросил с кресла подушки.
— На колени.
Я сделала, как он велел. Опустилась коленями на подушку, а головой — на руки, вытянутые перед собой. В то же мгновение мое тело сотряс мощный толчок.
В эту ночь Алмазов доказывал, какой он мужик, просто с маниакальным упорством. В какой-то момент я возблагодарила небо за то, что не стерла колени в мясо. Подушка чуть исправила ситуацию. Он раз за разом доводил меня до оргазма, пока я полностью не вымоталась. И лишь когда я почти потеряла сознание, потеряла ориентиры и себя потеряла, он с приглушенным стоном кончил.
Утром у меня болела каждая косточка. Даже моя походка, казалось, кричала о том, чем я занималась целую ночь. И мне приходилось контролировать каждый свой шаг, чтобы об этом не узнали все абсолютно.
— Выглядишь слегка помятой, — прошептал Тимур, неожиданно возникая за моей спиной. Я устало улыбнулась и потянулась за стопкой документов, которые мне принесли на подпись как раз перед приходом мужа. Тим придвинулся вплотную и провокационно сжал мою ягодицу. Это было, пожалуй, единственное место, которое у меня не болело. И то только потому, что Алмазов все же внял моим отчаянным просьбам и не стал завершать наш затяжной секс-марафон таким болезненным сексом. Если традиционным способом я еще могла выдержать его напор, то вот так откровенно — вряд ли. Это все же требовало подготовки и какой-никакой регулярности. Иначе боль была такой сильной, что об удовольствии речь даже не шла.
— Не знаешь, благодаря кому?
Тимур плотоядно улыбнулся.
— Повторим?
Я рассмеялась. То, что между нами произошло, окрыляло. Он мог сколько угодно оглядываться по сторонам, да… Но меня он хотел, несмотря ни на что. К тому же теперь у Тимура не было никаких причин в себе сомневаться. То, что он все еще в деле — Алмазов вчера доказал. Не мне… Я в этом никогда не сомневалась. Но себе… Себе он все доказал, да. Давно я не видела его таким самодовольным.
— Ты же знаешь, что повторим. Я никогда тебе не отказывала.
— Может, нам стоит больше внимания уделить твоей попке. Вчера я обделил её вниманием.
— И слава богу! Нет, я серьезно, Тим…
Алмазов снова оскалился. Но когда наши губы соприкоснулись, стало уже не до смеха. Он пил меня, он дышал мной, как будто вчерашнего ему было мало.
— Ух, ты…
Я резко отшатнулась от мужа. Рука невольно взмыла вверх, и я потрогала саднящие губы, не решаясь посмотреть на Волкова.
— Что-то срочное? — насупился Тимур. Ян вскинул верх ладони: