Свиток благоволения

– Против?

Камнор, конечно же. Четыре руководителя английских хунов проголосовали, как один, с бесстрастными лицами. Мэт подумал, не месть ли это? Законное суждение коммерсанта? Что бы ими ни двигало, ни один из них особенно не стремился смотреть Саймону в глаза.

Остальные банкиры сбились в кучку, раздумывая. Затем двое из них подняли руки. Семеро против.

– Воздержавшиеся?

Трое, включая Роджера Сандерсона, последнего человека, на которого Том понадеялся бы.

– Предложение принято. Саймон, если ты не против, я пошлю один из броневиков Корпорации за программой.

– Хорошо.

– Далее, касательно «сторожевых псов» для наблюдения за тобой и Алексом…

Камнор встал и, не забыв застегнуть пиджак, направился к выходу. Голос Тома прозвучал резко и отрывисто.

– Вернись сюда!

Саймон вскочил с кресла и двинулся вокруг стола. Но Камнор уже подошел к двери, и, когда он обернулся к сидевшим в комнате, все увидели в его руке пистолет.

– Нет, – тихо произнес он. – Но я все еще вхожу в проект «Благоволение», джентльмены. Вы не сможете уйти из Гонконга без меня.

И дверь беззвучно закрылась за ним.

Глава 31

Грохот шести выстрелов, прозвучавших в течение считанных секунд, прокатился по лихтеру, отдаваясь словно эхо грозовых раскатов. Старший капитан каравана «Стейтвинг» опустил свой «смит-и-вессон» и вытащил сигару изо рта только затем, чтобы сказать:

– Вот как это делается.

Диана взглянула. Три отверстия в стенке одного гроба и три отверстия в стенке другого; каждая серия дырок расположилась почти по идеальной прямой линии. Впечатляет. Но тогда она уже знала, что капитан, Ллойд Саундерс, служил в американских ВМС вместе с Уорреном Хонименом. Они должны были владеть этим смертоносным искусством.

Когда она спросила:

– Нам и вправду необходимо сидеть в них? – Уоррен, как показалось ей, разволновался.

– Если китайцы поднимутся на борт, то да! Это ваше единственное место укрытия.

Диана попыталась принять его убеждения как должное. Но дышать глубоко в трюме лихтера было трудно: запах камфарных гробов, составленных по десять один на другой и перевязанных канатами, насыщал воздух в трюме не хуже, чем концентрированные духи. Мысль о том, что ей надо будет залезть в один из гробов, пусть даже продырявленный для вентиляции револьвером Саундерса, казалась ей невыносимой.

Она оставила двоих мужчин, подошедших друг к другу и совещавшихся встревоженным шепотом, и пошла по ближайшему проходу между двойными рядами гробов. Чан Пин сидел с правой стороны, привалившись к корпусу лихтера спиной, подтянув колени и положив голову на руки.

Диана осветила его фонариком. Он поминутно бормотал что-то, сжимая кулаки или перекладывая руки, прежде чем снова провалиться в апатию. В таком состоянии он находился с самого Лючжоу, когда они поднялись на борт днем раньше.

С того момента он не ел и не спал, хотя по настоянию Дианы выпил воды. Он постоянно жаловался на окоченение и судороги в мышцах, особенно возле раны на ноге. Она очень волновалась за него.

Диана присела. Так как она находилась на палубе, она знала, что караван быстро движется по Западной реке на юг. Иногда они шли по широкой водной глади с тихим течением между знаменитыми образованиями карста, увенчанными зеленью, прославившими эту часть Китая; иногда суда проходили сквозь теснины высоких ущелий, где река стремительно несла свои воды и навигатор вел караван «по наитию и уповая на Бога», ибо стоило ему ослабить внимание всего лишь на секунду, и судно оказалось бы выброшенным сильным течением на скалы, усеявшие фарватер. Временами, когда она смотрела на Чан Пина, ей казалось, что она сама, по собственному желанию отправилась в такое путешествие: преисполненное опасностей впереди и сзади, справа и слева, сверху и снизу. Опасности без конца. Путь, усеянный душевными травмами и без надежды на успех.

Каким-то образом она справилась со своими страхами и отбросила их, чтобы сосредоточиться на ситуации, сложившейся к этому моменту. В ней тоже мало было хорошего.

Уоррен прервал празднества в «Лючжоу-отеле», сославшись на загадочные проблемы с машиной, потребовавшие немедленного возвращения в Гонконг для ремонта. Отклонив все предложения о помощи со стороны местных механиков, он настоял на своем личном наблюдении за погрузкой. Он сунул гроссбух в руки Диане и подтолкнул ее вперед к удивлению своего личного секретаря. Они отчалили от терминалов для загрузки барж незадолго до семи часов промозглого от сырости утра, идя на малом ходу. Когда город исчез за кормой, обороты увеличили до максимума. С такой скоростью они и шли все это время.

Команда была молчаливой и угрюмой, как на подбор, но все же члены экипажа сделали кое-что для поднятия настроения Дианы. Все они знали Уоррена в течение нескольких лет, и количество оружия, которое они носили при себе, вызывало изумление, пока Саундерс не объяснил ей сквозь облака густого, режущего горло дыма, что, когда они еще поднимались вверх по реке, одним из их заданий было отыскать Диану Юнг, а вторым – уберечь ее.

Вчера, около четырех дня они услышали гудение высоко над ними, доносившееся с запада.

– Это «Юнь-пять».

Диана выглянула вверх через отверстие люка из трюма и увидела улыбающегося им Саундерса.

– Маленький биплан. Военный. Сделал над нами два круга и повернул домой. Диана, нам следует ожидать гостей. Оставайся здесь.

Сейчас, глядя на Чан Пина, она была уверена, что когда на борт поднимется команда для досмотра, ей не удастся заставить его залезть в гроб. Это стало бы довольно символичным окончанием борьбы. Капитуляция должна быть более величественной и достойной.

Чан Пин поднял голову и посмотрел на Диану. Выражение, застывшее в его глазах, обеспокоило ее.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. Я думал, вот и все. – Он вздрогнул и отвел взгляд.

– О чем ты думал?

– Гонконг. И ты?..

– Что я?

– Ты на самом деле поможешь мне? Честно? – быстро сорвалось у него с языка.

Диана не видела его лица.

– Чан Пин, что такое, что случилось?

– Иногда я не могу поверить… ты… может быть, ты отдашь меня им, и меня пошлют обратно. Может быть, ты притворяешься.

Дрожь Чан Пина усилилась – теперь его просто трясло всего. Диана переменила положение, обойдя юношу на коленях так, чтобы заглянуть ему в глаза. Она знала, что рискует.

– Да, – сказала она, беря его лицо в свои ладони. – Я собираюсь помочь тебе. – Она притянула его к себе и бережно поцеловала его в лоб. – Честное слово.

Он поднял руки, сжав ими ее кисти, и мгновение смотрел ей в глаза, будто пытаясь понять, правду ли она говорит. Потом снова отпустил ее и привалился спиной к корпусу.