Свобода как повод влюбиться

– По рельсам назад я не побегу, – заверила его, – и истерику закатывать не буду, даже если мне предложат защищать беглого каторжника. Я не боюсь трудностей.

– Похвально, госпожа Хоткинс, но дело в том, что ваш подзащитный аристократ.

Я захлопала ресницами, потом глотнула чай, поерзала на сидении.

– Ну, готова признать, что аристократ гораздо лучше беглого каторжника.

Что-то недоговаривает старый плут. У меня ведь за плечами не десятилетия практики, не сотня выигранных дел, чтобы я – обычная провинциальная защитница с грандиозными замашками – имела честь представлять интересы аристократа.

– На первый взгляд, да, – нехотя согласился Клейтон.

– Назовите его имя.

Мой спутник напрягся, набрал в легкие побольше воздуха и вымолвил:

– Лорд Роберт де Вер.

– … де Вер? – усмехнулась я.

– Н-да.

– Де Вер, значит? – с этими словами я завертела головой из стороны в сторону.

– Вы что-то ищите, госпожа Хоткинс? – осведомился растерявшийся защитник.

– Да, ищу, – произнесла я, поджимая губы. – Рубильник, аварийный стоп, кнопку «выкл», если позволите. Как остановить этот поезд?

А ведь мне и в голову не могло прийти, что я когда-нибудь стану защитником скандально известного графа де Вера, новости о котором докатились даже до Стоунвилля. Моей карьере конец! Она закончилась, так и не начавшись.

– Госпожа Хоткинс, это не такая уж плохая новость, – попытался смягчить Клейтон. – И, поверьте, вашей карьере ничего не угрожает.

Ага, я ведь женщина. О какой карьере может идти речь в отношении неизвестной девицы из провинции?

О, дело де Вера, несомненно, очень громкое. И никто в здравом уме не хотел бы стать защитником этого богатого аристократа, ибо…

– У этого графа, простите за прямолинейность, нет никаких шансов избежать отсечения головы, – отчеканила я.

Лорд созерцал меня из-под полуопущенных ресниц. Поезд неожиданно въехал в тоннель. Я прикрыла веки. Шестеренки работали быстро, хоть и не без усилий. Платить неустойку, в случае отказа, я буду до конца жизни. Кроме того, мне придется вернуться в Стоунвилль и терпеть насмешки коллег. В случае если соглашусь, то столкнусь с обвинением в лице короля Вергилии, после чего моя будущность, как защитника, будет предрешена.

– Полагаю, у меня нет выбора? – спросила, когда тьма отступила, и вагон снова залил солнечный свет.

– Я уже отправил лорду телеграмму, в которой сообщил, что договор подписан, и мы выезжаем.

Прочь эмоции, нужно взглянуть на ситуацию трезво.

– На какое число назначено слушание?

– Ровно через неделю, госпожа Хоткинс. У вас есть время, чтобы разработать линию защиты.

Хоть линию, хоть кривую… разрабатывать там нечего. Пожалуй, на слушании мне придется танцевать с бубном, чтобы хоть как-то развлечь присяжных.

– Вы, как юрист, должны понимать, что бороться бессмысленно, – я попыталась воззвать к разуму лорда Клейтона. – Выступать против законов королевства – самоубийство, пытаться доказать то, что недоказуемо – глупо. Вы сообщили об этом его сиятельству, вашему лорду?

– Разумеется, я понимаю. И он понимает. Закон Вергилии требует, чтобы в споре между вельможами, если один из них представитель древнего почитаемого рода основателей, выступал защитник чести дворянина, – завитые усы снова зашевелились: – Древний закон должен быть соблюден.

– Это не имеет смысла, – хмыкнула я. – Вина лорда де Вера в том, что будучи верным вассалом короля, он отказался от исполнения его законного требования, проистекающего из таких же древних законов. Почему де Вер уклоняется от них?

– Вы все поймете, когда познакомитесь с графом.

Хоть с ним, хоть с самим чертом, это ничего не изменит. Я твердо убеждена: сказал король, надо делать, а не нос воротить.

– А если лорд передумает и все-таки выполнит приказ его величества?

– Исключено, – отозвался Клейтон, – не передумает даже под страхом смерти.

– У него девять жизней?

– Что?

– Девять жизней, как у кошки, – усмехнулась я, – или ветер в голове?

– Он образован и исключительно умен.

– Может, какая-то хроническая болезнь, не позволяющая исполнить королевский приказ?

– Не понимаю. Что вы имеете в виду?

– С девицами как у него? – отбросив ложную скромность, поинтересовалась я. – Говорите, лорд Клейтон, защитник тоже, что и священник!

– С этим все в полном порядке.

– Может, та леди страшна, как жерло вулкана? – не знаю, почему сравнила, просто показалось, что жерло вулкана должно быть очень страшным.

– Леди Амелия прекрасна, как ангел.

Я скрыла снисходительную улыбку, и едва не возвела глаза к потолку с громогласным: «Что за болван этот де Вер?»

– Именно поэтому ему грозит, – я характерным жестом провела по шее, – отсечение головы. Занятно. Мне действительно захотелось познакомиться с этим лордом.

– Вы получите удовольствие.

– О, не сомневаюсь… – я глянула в окно, видя, что нам предстоит очередное погружение во мрак тоннеля.

ГЛАВА 3

Южную часть Нокса облюбовали аристократы и щеголяли друг перед другом великолепием замков и усадеб, а также размерами плодородных земель и пахоты. Мы с лордом Клетоном ехали в карете, за окном простиралось поле, на котором работали заложенные крестьяне. Пахло травой, солнцем и дымом.

Земли лорда де Вера были обширны и, разумеется, не менее плодородны, чем у соседей. Кому, интересно, достанется это богатство после вынесения королевского вердикта?

Я поправила ленты шляпки и подергала ворот платья – было невыносимо жарко.

Распахнув книгу, углубилась в чтение. Разговаривать не хотелось, но настойчивый взгляд усатого хитреца сверлил мне переносицу.

– Вы много читаете, – сказал он. – Мы, кстати, пересекли границу графства де Ла Вер. Эти земли испокон веков принадлежали роду де Веров.

– Говорят, богатство любого дворянина определяется количеством душ, которые ему были заложены или перешли по наследству. Сколько человек трудится на его землях?