"Свобода" на троих

— Нет у тебя личной жизни, айка, — постучав шипом по голове золотого мужчины, сказал блондин. — Мы обсуждали этот вопрос уже несколько раз. Я — твоя личная жизнь, ну и предстоящие роды, и Сэн… на время. А не этот ювелир недобитый, — последние два слова аше-ар будто выплюнул, скривившись так, словно что-то кислое в рот взял.

— Ну, знаешь, — стало не просто обидно, а очень-очень. И тихий шепот разума, который пытался намекнуть, что не время для истерик, был послан тужа же, куда ранее отправлен инстинкт самосохранения. Хотелось высказаться… Нет, не так! Хотелось достучаться до этого белого идиота, который продолжал сидеть с каменной рожей на кровати и водить шипастой рукой над несчастной скульптурой. — Я как-нибудь сама решу вопрос со своей личной жизнью, ясно? А делить меня, как безвольную куклу, не надо. Так ведь и оторвать руки-ноги можно… А я живая, ЖИВАЯ. Тебе понятно? И мне, между прочим, больно! И этот, как ты выразился, ювелир при всех своих жутких недостатках, сделал мне подарок. Мне! А не всем вам. Так, может, хватит уже покушаться на чужое имущ-щ-щество? — шипя, как сильно злая кошка, я принялась отбирать статуэтку у белолицего вандала, а тот, в свою очередь, не спешил с ней расставаться.

— Так нравится, да? — зло щуря ледяные глаза, спрашивал страж. — И на что готова, чтоб вернуть свой драгоценный приз?

— Готова дать тебе в морду, — переведя дыхание, призналась я и, заметив, как угрожающе коснулся шип золотой фигурки, выпалила: — только посмей и…

— И? — с вызовом уточнил блондин.

— И я… я… — взгляд скользил по комнате в поисках того, чтоб подсказало мне достойный вариант мести. — Уйду я! — заявила, обнаружив, что дверь приоткрыта. А потом зачем-то добавила: — К нему.

И ведь понимала прекрасно, что меня никто никуда не выпустит, да и про ревность Кули помнила отлично, но так хотелось пробить его непроницаемую маску хоть чем-нибудь. Ну, и… пробила.

— Да что ты говориш-ш-шь? — белые губы растянулись в хищной улыбке, а глаза полыхнули голубым светом. — Нравятся психи без тормозов? Так не вопрос, принцесса, сейчас организуем! — с энтузиазмом истинного психа, который без тормозов, пообещал мне Кир-Кули, поднимаясь.

Эм, — сделала шаг назад и затравлено оглянулась, поспешно решая: уже пора звать на помощь или, если что, сами прибегут? — Кир, я просто хотела донести до тебя… — начала примирительно.

— И что же? Что я вселенское зло, которое ни во что тебя не ставит? — продолжая наступать, насмешливо поинтересовался он. — Особенно в сравнении с милашкой Огненным, — легко помахав перед моим носом статуэткой, от таскания которой у меня руки отваливались, сказал аше-ар. — Нравится тебе его творческий подход, верно? Пафос, зрелища, пошлость, трупы, драгоценности и напор, достойный истинного мужчины. Тебе это надо? — он говорил тихо и даже спокойно, но от каждого слова я невольно вздрагивала. — Шлюхи на такое падки, — а вот это уже звучало, как пощечина.

Резко остановившись, подалась к нему и, глядя снизу вверх в его ледяные глаза, прошипела:

— Сам ты… ш-ш-шлюха, Кир из рода Кули, — и только договорив, поняла, что перегнула.

Стена, в которую меня впечатали, была холодной и гладкой. А звук падающей на пол статуэтки — громким и тревожным, как удар гонга. С тихим шелестом закрывшаяся дверь начала врастать в стену, по которой проступила мерцающая сеть защитных чар. Ну, все, ори теперь, не ори — никто не услышит, как меня будут дрессировать, чтоб тявкала только после команды «Голос!»

— Обоснуй, — приблизившись почти вплотную ко мне и продолжая крепко удерживать мое тело на весу, потребовал страж.

— Что именно? — уточнила, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Почему я шлюха?

— Ну, ладно, не шлюха, — сказала зло. — Ты сутенер!

— Что-о-о?! — мужские пальцы сильнее сжались на моей талии.

Ой, мама, он меня точно прибьет, несмотря на чудо-беременность, вокруг которой они с Сэн так носятся. Или кляп в рот вставит… Вставил бы уже, а?

— И это обосновать? — я вздохнула. — Ну… отправил ты меня в Неронг, считай, подложил по Светлоликого…

— А! Понял! — клыкастый оскал мало походил на радостную улыбку. Разве что ту, которая у психов без тормозов бывает. — Тебя надо было оставить подыхать на «Кладбище невест». И вот тогда я не был бы ни шлюхой, ни сутенером, ни вселенским злом вместе взятыми. Так?

— Не так! — поджала губы я.

— А как, Зоя? — спросил он, став серьезным. — Как? Я такой, как есть. Уже почти две тысячи лет такой. Меня не поменять, не перевоспитать. Можно, конечно, переубедить в чем-то, но и то далеко не сразу. Столько, сколько я спускаю тебе, принцесса, — блондин как-то странно усмехнулся и отвел глаза. — Короче так… Как работать с амулетом невидимости, я тебе показал, контакты вернул, статую… неужели, правда, так сильно нравится? — его пристальный взгляд снова впился в меня.

— Красивая, — ответила почему-то шепотом.

— И то верно, — мужчина тряхнул белыми волосами и, чуть отступив, странно посмотрел на меня, будто оценивая. — Вот только… не особо соответствует оригиналу.

— Эй! — возмущение вернуло голос. — Хочешь сказать, что я уродина?

— Ну, почему же, — продолжая скользить по мне взглядом, протянул страж.

— Хватить издеваться! Все там соответствует, ясно? — заявила, покосившись на обсуждаемый предмет, мирно лежащий на ковре. Но тут же поправилась, смутившись: — Внешность, в смысле, соответствует… вот.

— Сейчас проверим, — пообещал Кир-Кули и… отпустил меня.

Думала, шлепнусь на пол, ан нет: выскользнувшие из стены длинные тентакли обвили мои бедра, живот и плечи, не дав упасть. Аше-ар же, отступивший на пару шагов, стоял напротив и с одобрением наблюдал, как эти бледные отростки опутывали мое тело. Чер-р-рт! Похоже, у кого-то явный передоз хентая в блондинистой голове. Поерзав в гибких путах, и окончательно осознав, что самой мне не вырваться, потребовала:

— Отпусти сейчас же, Кир! Это уже не смешно.

— А кто смеется? — нагло ухмыляясь, спросил он.

— Ты!

— Разве? — изобразил фальшивое удивление он и, подняв с пола статуэтку, принялся нас сравнивать. — Хм, ну лицом похожа, не спорю, — с умным видом начал он делиться своими наблюдениями, — А вот с ростом уже пролет. Эта развратница, скачущая на бедрах золотого парня, — он говорил, а я краснела, — на пол головы тебя выше, если ни на целую. И плечи широковаты, и грудь, хм…

Кир-Кули подошел ближе и поставил подарок Ийзэбичи на пол. Щупальца, вероятно, повинуясь его ментальному приказу, послушно расползлись с моей грудной клетки, однако не спешили покидать бедра и шею. Стало как-то совсем тревожно, особенно при взгляде на блондина, заворожено изучавшего мой обтянутый серым топом торс. Мужчина поднял руку и медленно провел по контуру моего тела, не касаясь его. Вот только мне тактильного контакта и не требовалось, чтоб взбунтовались гормоны и разыгралось воображение. Белые пальцы не дотрагивались до кожи, а по ней уже разливалась приятная дрожь, ладони не накрывали грудь, а соски твердели, отчетливо проступая сквозь тонкую ткань. Щеки запылали сильнее, дыхание сбилось, руки, обвитые шарту, задрожали… и всего этого Кир добился, даже не коснувшись меня?! Да какого лешего?!

— Отпусти, морда аше-ар-р-ровская! — прорычала, начиная беситься.

— Мы еще не закончили… сличение копии с оригиналом, — «мило» улыбнулась эта… морда. В следующую секунду отростки, фиксирующие плечи, потянули меня вверх по гладкой поверхности стены, а щупальца внизу, напротив, ослабили хватку. Зато на бедра легли мужские ладони. — Даже и не знаю, — погладив мои ноги от колен до края шортов, проговорил блондин. — Угадал этот ювелир с формой или нет… Но мне определенно оригинал больше нравится.