Свободна как ветер

Стоящий на одной из книжных полок портрет был размером с альбомный лист. На нем была изображена красивая молодая женщина со светлыми волосами и очаровательной улыбкой. Должно быть, эта женщина много значит для Бена, раз ее портрет стоит у него в библиотеке. Джози охватило чувство, похожее на ревность.

– Это моя мать.

Джози вздрогнула от неожиданности и обернулась. Она была так погружена в свои мысли о прекрасной незнакомке, что не заметила подошедшего к ней Бена. На нем были вылинявшие джинсы и серая футболка. Его волосы были мокрыми, а ноги босыми.

– Она красивая, – сказала Джози, продолжив изучать портрет. – У тебя ее глаза.

Бен обнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо:

– Бобби больше на нее похож, чем я.

– Ужин готов! Пока!

В дальнем конце квартиры хлопнула входная дверь. Это означало, что они остались одни.

Бен развернул ее к себе лицом и поцеловал. Ка кое-то время они стояли обнявшись, затем Бен сказал:

– Пойдем, а то еда остынет. – Взяв Джози за руку, он повел ее на кухню.

Ужин был на столе. Он состоял из жаркого, печеного картофеля, овощного салата, домашнего хлеба и бутылки красного вина. При виде всего этого великолепия у Джози потекли слюнки.

– Джина не только талантливая художница, но и прекрасный кулинар. У нее есть специальное образование?

– Она смотрит много кулинарных шоу, – улыбнулся Бен. – Как прошла твоя встреча в университете?

Джози с удовольствием отметила про себя, что он спросил ее об этом не из вежливости. Что его действительно интересуют ее дела.

– Хорошо.

За ужином она сказала ему, что теперь, когда проблема с инструментами решена, нужно заняться вопросом сертификации учебной пробраммы.

Прожевав кусочек хлеба, Бен поднял бровь:

– Полагаю, камнем преткновения является Дон?

– У него временный сертификат. Он заканчивается через год, но он об этом еще не знает.

– А у тебя есть сертификат?

– Нет. Я не учитель.

– Ты занимаешься сбором средств на благотворительные нужды. Где ты начинала свою профессиональную деятельность?

– В больнице при Нью-Йоркском университете. Мой дедушка был членом правления.

– Тот самый дедушка, который передал в твое распоряжение трастовый фонд?

– Именно он.

– Ты не похожа ни на одного из владельцев доверительной собственности, которых я знаю.

– Ты прежде встречал много владельцев доверительной собственности с фамилией вроде Уайт-Плум?

– Ни одного.

Джози долила вина в свой бокал:

– Мой прадедушка Гарольд Стюарт был банкиром. Он работал на Джона Пирпонта Моргана-младшего.

– Впечатляет.

– Не знаю, известно ли тебе это, но Морган-старший спонсировал Эдварда Кертиса, сделавшего все эти знаменитые фотографии американских индейцев. Гарольд идеализировал Морганов, поэтому захотел познакомиться с бытом индейцев. Он взял моего дедушку Джорджа и отправился на Великие Равнины на «кадиллаке».

– Я слышал о Кертисе, – сказал Бен и тут же замолчал в ожидании продолжения.

– В сорока километрах от Уолла, штат Южная Дакота, у них спустило колесо. Там их и нашел представитель племени тетон, которого звали Сэмюел-никого-не-уважающий. Он держался гордо и неприступно.

– Сколько лет было Джорджу?

– Десять. Они провели с Сэмом все летние каникулы. Гарольд покупал древние артефакты, костюмы для танцев – в общем, все, что попадало ему в руки. Он тогда потратил в резервации столько денег, сколько большинство людей за всю свою жизнь не видели.

Гарольд был чужаком, который купил уважение племени. Бен сделал то же самое.

– Полагаю, Сэмюел пригласил его снова?

– Да. Они с Джорджем приезжали туда каждое лето. Они были как одна семья. Когда Гарольд умер в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, Сэм даже приехал на его похороны. – Джози улыбнулась, поскольку эта часть истории нравилась ей больше всего. Она была похожа на романтическую сказку. – Он привез с собой свою внучку Мэри. Она осталась.

– Значит, внучка Сэмюела была твоей бабушкой? Той, которая любила сидеть на камне на краю обрыва?

– А моя мама их единственный ребенок. Дедушка и бабушка любили друг друга до конца жизни.

Именно это помогало Джози высоко держать голову, когда люди смотрели на нее искоса. Дедушка не разлюбил бабушку, даже когда она из-за прогрессирующего слабоумия перестала его узнавать. Когда Джози показывала ей его детские фотографии, сделанные во время первого визита Гарольда в резервацию, она заговорщически шептала: «Мне нравится этот мальчик. Я выйду за него замуж». Джози гладила ее руку и говорила, что они будут жить долго и счастливо.

Вот черт. Всего два бокала вина – и она уже стала излишне сентиментальной. Наверное, все дело во внимании Бена.

Словно почувствовав ее неловкость, он направил их разговор в другое русло:

– Похоже, твой прадед был человеком великодушным.

– Да. Он даже оплатил бабушкину учебу в частной школе за пределами резервации. В своем завещании он распорядился, чтобы его наследник оплатил ее образование в нью-йоркском колледже. Когда бабушка умерла, дедушка придумал отличный способ увековечить ее память. Небольшая часть средств из его трастового фонда идет на наше с мамой содержание, все остальное – на строительство школы.

– Уоррен Баффет был бы доволен.

– На самом деле они не ладили. Дедушка предпочитал пепси, – рассмеялась Джози.

Бен последовал ее примеру, и его глубокий смех согрел ее. Как много у нее знакомых мужчин, которые слышали про обоих Морганов и про Кертиса? Мужчин, которые не смеются над фамилиями вроде Уайт-Плум и Никого-не-уважающий?

Очень мало, и в ближайшее время их вряд ли прибавится.

Когда они закончили ужинать, Бен поднялся и начал собирать со стола грязную посуду.

– Джина тебя, наверное, заговорила, – сказал он, споласкивая тарелки под краном.

– Они обе, – ответила Джози, наблюдая за его ловкими движениями.

Бен снова рассмеялся:

– По крайней мере, у них нет доступа к моим детским фотографиям. – Загрузив посудомоечную машину, он прислонился к кухонной стойке и спросил: – Ты умеешь играть на бильярде?

Глава 10

Опершись на кий, Джози стояла рядом с бильярдным столом и плавно покачивала бедрами под музыку. Этих соблазнительных движений было достаточно, чтобы отвлечь Бена от игры, но, похоже, она этого не осознавала.