Свободное падение

Сэммел поставил на стол большую чашку с кофе, из толстой керамики, чтобы не обжигала руки, даже когда там налит кипяток. Взял со стола свой планшетник, вызвал файл Монро.

– Чанс Алистер Монро, восемьдесят пятого года рождения, родился в Батон-Руж, штат Луизиана. Государственная средняя школа, затем – морская пехота США. Двадцать четвертое экспедиционное соединение, первый батальон второго полка, высадка в Ираке. После возвращения в Кэмп Леджун перевелся в полк специальных операций морской пехоты. Три боевых тура в Афганистан, сорок одна миссия с риском для жизни. Благодарность президента, Бронзовая звезда. Участвовал в экстренной эвакуации американского посольства из Кабула в шестнадцатом, уходил одним из последних. Сразу после этого написал рапорт и демобилизовался. Интересно почему?

Парень промолчал. Он был настоящим американцем – крепким, чуть грубоватым парнем, в котором слилась кровь индейцев из болот Луизианы, французских колонизаторов, мексиканцев и благородных ВАСПов. Наверное, если бы не война – он бы сейчас жил полноценной и полезной жизнью где-нибудь в пригороде, имел бы троих детей, почти выкупленный дом и постоянную работу. А может, и не имел бы – работы-то сейчас нигде нормальной нет.

– Достало? – понимающе сказал Сэммел. – Я тебя понимаю. Меня тоже все уже во как достало…

Сэммел провел ребром ладони по горлу чисто русским движением, углубился в чтение.

– Таджикистан, работал на ДинКорп, дальше к нам. Работал в Казахстане, на обеспечении безопасности каспийской инфраструктуры, отличные рекомендации. Отмечен как потенциальный кандидат на повышение… до сегодняшнего инцидента. Итак, я тебя слушаю, парень. С кем ты хотел разобраться, с двумя «калашниковыми» и мешком снаряженных магазинов, а?

Парень молчал.

– Что у него еще было?

Милош оставил пустую чашку.

– Полный комплект гражданского в мешке. Рабочая роба, почти новая.

– Деньги?

– Около трех штук.

– На билет хватило бы. Куда ты собирался лететь – с мешком оружия? И на чем?

Парень молчал

– У тебя конфликт с местными?

– …

– Ты был пьян?

– …

– Твою мать… – выругался Сэммел.

Достал нож, полоснул по белой ленте наручников. Парень недоуменно посмотрел на него, потом начал растирать запястья.

– Вали отсюда. Давай-давай…

Сэммел энергично покачал рукой.

– Проваливай. Чтобы духу твоего не было. Здесь не армия, не военная полиция, нет ни хрена никаких законов. И я – единственный и окончательный судья. Если я буду разбираться, почему тот или иной козел вдруг решил дезертировать, у меня не хватит времени ни на что другое. Поэтому – давай, вали. Три штуки тебе вернут. Садись на самолет, и чтобы я больше тебя не видел. Работу таксиста найдешь, больше ты ни на что и не годен. Доверия ты больше не заслуживаешь. Дезертир.

…

– Давай, ну? Второй раз говорить?

Парень встал, неуклюже пошел к двери. Перед дверью замер, но его никто не останавливал, и дверь была не заперта. Он нажал на ручку – и дверь открылась…

Когда дверь закрылась, американец и серб переглянулись.

– Что думаешь? – спросил Милош.

– Да ничего не думаю… – Сэммел зло выругался. – Скоро нас всех можно будет с чистой совестью в дурку запереть, понимаешь? У нас крыша едет. А самое плохое то, что ты этого не осознаешь… пока не окажешься с автоматом в руках перед десятком-другим трупов. Которых ты сделал и даже не помнишь, как именно.

– Спаси Мати Богородица, – серб перекрестился.

– Не спасет, друг. Мы забыли Бога. И Бог забыл нас. Вот и все…

Раздался стук в дверь.

– Войдите!

На пороге был Монро.

– Что-то забыл? Документы и деньги получишь на респешн, здесь их нет.

– Нет, сэр. Просто… я не хочу, чтобы вы считали меня дезертиром, сэр.

– Парень, ты в своем уме? Ты покинул пост, взял два автомата и мешок патронов, угнал самолет. И ты хочешь сказать, что ты не дезертир. А кто тогда?

– Куда ты летел? – спросил Милош, наливая себе еще кофе.

– Порт Полярный, сэр.

– О’кей. И что ты там хотел сделать?

– Сесть на судно. До Аляски.

– До Аляски? И что ты нахрен забыл на Аляске? Решил сменить работу?

– Нет, сэр. Просто…

– Что – просто?! – сорвался Сэммел. – Что, нахрен, просто?! Это для вас, козлов гребаных, все, нахрен, просто. Сложно только для меня! И эти сложности создаете мне вы, каждый понемногу! Твою же мать!

– Сэр! – Монро вдруг стал по стойке смирно. – Разрешите доложить, сэр!

Сэммел махнул рукой.

– Докладывай… Если сказать ни хрена толком не можешь.

* * *

Если раньше письма писали на бумаге, упражняясь в эпистолярном жанре, то сейчас письма шли по электронной почте. Это же письмо было записано на карточку памяти мобильного телефона. Ее прислали обычным почтовым конвертом, в который вместе с карточкой было вложено три листа бумаги.

Пустых. Умно придумано…

Сэммел сунул карточку памяти в универсальный слот, прогнал антивирусником – чисто. Включил изображение…

* * *

– Кто они? – спросил Сэммел после того, как ролик был проигран до конца. – Ты их знаешь? Знаком с ними?

– Черные братья, сэр, – сказал Монро, – уголовники. Приняли ислам в тюрьмах. А этот дом, который на видео, эти женщины… это моя семья, сэр.

Сэммел откинулся на спинку стула. Сдавил пальцами виски… голова просто раскалывалась. Хотелось выпить, но пить было нельзя.

– Ты кому-то это еще показывал?

– Нет, сэр. Я просто… хотел приехать домой до того, как мою семью… вырежут, как в Афганистане. Как это было уже много раз. Мы… мы проиграли эту войну, сэр.

– Ни хрена.

– Нет, сэр. Проиграли, – тихо, но с убежденностью сказал Монро. – И знаете что, сэр. Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – просто вернуться домой. Пока нам есть куда возвращаться…

Болела голова. Тошнило… от недосыпа, от антацида и кофе… от всего этого гребаного мира. Хотелось заорать.

– Сегодня останешься здесь, в офисе. В течение дня я приму решение. За пределы периметра ни ногой, на первом этаже есть свободное помещение. Милош, проводи его.

Серб положил руку на плечо Монро, и они вместе вышли.